Ритуал взаимодействия. Очерки поведения лицом к лицу
Шрифт:
Не могли мы согласиться и с упреком в переводе одного и того же слова по-разному в разных местах. Любому переводчику и редактору известно, что смысл слова определяется контекстом; в разных контекстах одно слово приобретает разный смысл, и никогда не удается механически сохранять соответствие между английским термином и его русским словарным эквивалентом. Отстаиваемый экспертом идеал «назад к подстрочнику» создает лишь иллюзию точности передачи смысла; сохранение при переводе одного и того же наиболее частотного словарного значения термина может не способствовать лучшему пониманию целого, а затруднять его, как, например, перевод понятия «encounter» буквально точным, но часто контекстуально чуждым
Во многих случаях буквальный перевод просто невозможен, например, с разведением таких понятий, как «шансы», «вероятности», «случай» (да и с многими другими). Эксперт упрекала нас в путанице этих понятий, однако если бы мы перевели chances как «шансы», то как переводить odds? И, между прочим, хорошо известная всем теория вероятностей — это не что иное, как Theory of chances. Ресурсы русского языка оказывались недостаточны для того, чтобы одновременно и точно передать и значение отдельных терминов, и смысл целого; в этих случаях мы вполне осознанно жертвовали первым, а не вторым.
Многие справедливо указывают, что работам Гофмана присущ характер эссеистики, ярко выраженная творческая индивидуальность, его труды отмечены литературным талантом. Поэтому мы никак не могли согласиться с требованием уничтожить в переводе эту составляющую текстов Гофмана, превратив их опять в подстрочник. Гофман заслуживает того, чтобы его работы в русском переводе читали, и понимали, получая от них удовольствие, не только 200 специалистов по истории и теории социологии, но и гораздо более широкая аудитория психологов, философов, культурологов и других гуманитариев, как это происходит во всем мире.
Выразив в ответном письме Фонду свою позицию, мы предложили, после исправления действительных недочетов перевода, справедливо отмеченных экспертом, направить перевод другому эксперту для повторного рецензирования, что и было сделано. Автор второго отзыва Н.Л. Полякова отдала должное большой работе, которая была проведена переводчиком и редакторами, однако, отметив ряд неточностей, пришла к выводу о том, что перевод требует дополнительного и скрупулезного редактирования, прежде чем рекомендовать его к изданию. Она также отметила терминологическую неадекватность, обусловленную отсутствием социологического горизонта понимания текста Гофмана. Согласно ее мнению, претензии, которые можно предъявить переводчику, во многом порождены распространенной в отечественной литературе традицией интерпретировать Гофмана только через влияние на него идей Дж. Г. Мида, в то время как его укорененность в социологической традиции этим не ограничивается; важно учитывать влияние и Г. Зиммеля, и Э. Дюркгейма, и М. Вебера, и Т. Парсонса, и социальной антропологии (Л. Уорнер и М. Мид).
Не оспаривая ограниченность нашего социологического горизонта, мы были, однако, озадачены расхождением мнений обоих экспертов о том, как же правильно понимать Гофмана. И хотя Институт «Открытое общество» по итогам экспертизы перевода исключил данную книгу из списка поддерживаемых, мы не отказались от идеи довести работу над переводом до конца и обратились к Н.Л. Поляковой за рекомендацией, кто из известных ей социологов мог бы выполнить такую работу. Несколько человек отказались за это взяться, в телефонных беседах высказывая абсолютно разные суждения о том, как надо понимать и переводить Гофмана. Согласился это сделать
266
Ковалев А.Д. Книга Ирвинга Гофмана «Представление себя другим в повседневной жизни» и социологическая традиция // Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни / Пер. с англ. А.Д. Ковалева. М.: Канон-Пресс-Ц; Кучково поле, 2000. c. 26.
Таким образом, мы вернулись к исходной точке. Наш перевод явно неправильный, но каким должен быть правильный, так и осталось неизвестным, и любые ссылки на устоявшиеся традиции в этом контексте отдавали лукавством. Наш перевод критиковали с разных, порой противоположных позиций, и обнаружить что-то похожее на консенсус во взглядах разных экспертов не удалось. Поэтому нам ничего не оставалось, кроме как с сожалением отбросить стремление к недостижимому совершенству и все же опубликовать плоды нашей работы как еще одну версию трактовки взглядов этого незаурядного автора. Мы постарались учесть при доработке перевода многие критические замечания С.П. Баньковской, Н.Л. Поляковой и А.Д. Ковалева, которым искренне за них благодарны, но во многом остались при своем мнении. Оно основано на ощущении, что Гофман не предлагает и не разрабатывает специальный «свой» понятийный аппарат, а скорее использует и адаптирует к своим нуждам понятия, взятые из разных областей науки, причем не только социологии. Особенно это заметно в работе «Где находится действие», в начале которой без ссылки пересказываются основные понятия теории игр Д. фон Неймана и О. Моргенштерна [267] , которые в дальнейшем применяются к социологическим проблемам. Задачу переводчика осложняло и свободное мигрирование автора между разными стилистическими контекстами — от сленгового языка рекламы он переходит к точным понятиям теории игр и т. д.
267
Подробнее с ними можно ознакомиться в кн.: Льюис Р.Д., Райфа X. Игры и решения: Введение и практический обзор. М.: Изд-во иностр. лит., 1961; Козелецкий Ю. Психологическая теория решений. М.: Прогресс, 1979.
Мы благодарны Российскому гуманитарному научному фонду за поддержку этого проекта и заранее согласны с возможной и даже неминуемой критикой.