Ритуал
Шрифт:
Снаружи раздался раскат грома, словно железными пластинами ударили по камню. Следом полыхнула молния, похоже, где-то совсем рядом с домом. Она осветила пыльный деревянный пол у дверного проема. Фил задержался на первой ступени лестницы, потрогал пальцем одно из распятий, и, словно обращаясь к самому себе, произнес, — Думайте, они вас обезопасят? Как бы не так.
8
Фил буквально скатился с лестницы. Их внимание привлек даже не топот его ног, а его тяжелое дыхание.
Снизу на него уставились три пары
Слетев по ступеням, Фил упал на колени. Пересев на задницу, он отполз от лестницы в сторону.
В голове Хатча возник образ висящего на дереве куска мяса.
Дом скинул ноги со стола. — Какого черта?
Люк, который сидел у двери и смотрел на дождь, до сих пор не веря, что они собираются провести здесь ночь, вскочил на ноги. Он пригнулся, словно в ожидании удара. Открыл рот, но не смог произнести ни слова.
Хатча от страха накрыла какая-то глупая зевота.
Фил попытался закричать, но из него вырвалось только какое-то скуление. — Там что-то есть! — судорожно сглотнул он.
Хатч посмотрел на потолок и понизил голос до шепота. — Ты шутишь.
— Идем, — сказал Дом.
Хатч поднял руку. — Шш.
Дом и Фил шарили у стола в поисках ботинок. Опустив голову, Дом спросил что-то шепотом у Фила. Тот быстро повернулся к нему. — Я не знаю! Я видел это. В кровати. Несмотря на абсурдность заявления никто не рассмеялся. Никто не мог даже сглотнуть. Сама идея существования в этом месте кровати должна была сбросить напряжение, но каким-то образом лишь усилила его.
Хатч поднял обе руки грязными ладонями наружу. — Тихо! Остынь. Просто успокойся. Здесь никого не может быть. Посмотри на пыль. Когда мы входили, следов нигде не было. Это невозможно.
Пухлое, бледное лицо Фила нервно подрагивало. Он с трудом выпалил. — Оно там. Наверху.
— Что именно? — потребовал ответа Дом.
— Животное? — спросил Люк.
Хатч посмотрел на Люка. — Иди, погуляй.
Люк нахмурился.
— Нож, — сказал Хатч, и поднял свой вверх.
Дом надел один ботинок, а другой, валявшийся на полу, пытался нащупать голой ногой. — Ерунда какая-то. Полная ерунда.
Хатч вытянул вперед шею. — Послушай, это не может быть животное.
Дом натянул второй ботинок и поморщился. — На хрен. Я пас.
— Дом, прекрати! Слушайте. — Хатч медленно подошел к подножию лестницы.
Люк отошел от двери, чтобы выпустить Фила и Дома. — Осторожней, Хатч. Вдруг там медведь.
Хатч покачал головой. — Он бы уже спустился к нам. Он посмотрел на Фила и Дома, стоявших на крыльце и вглядывавшихся вглубь дома. Порыв влажного воздуха и запах сырой древесины в помещении усилился, словно вытесняя непрошеных гостей. — Фил, там наверху какая-то дыра, или что?
— А?
— Дыра? В крыше? Разбитое окно? Это было какое-то животное?
Фил сглотнул. — Оно сидело там. И смотрело на меня.
— Что именно? — спросил Дом.
— Не знаю. Я видел в свете фонарика чьи-то глаза. И что-то черное. Что-то большое. Но оно не двигалось. Просто сидело и смотрело на меня.
Дом откинул голову назад. — Господи Иисусе. Не могу поверить в это!
Хатч бросил на него сердитый взгляд. — Дом, Остынь. Если бы там было что-то живое, мы бы давно его засекли. Вы же слышали мышей под полом, а они совсем маленькие.
Хатч посмотрел на Люка, пытаясь внушить свою мысль. Но по красноречивому выражению его лица понял, что убедить в отсутствии жизни в доме никого не удалось. Дождь барабанил по стенам так громко, что заглушал даже звук шагов.
Хатч посмотрел на потолок. — Мы не можем вернуться в лес. Через час температура упадет, а мы все промокли. Мы замерзнем.
Какое-то время никто не разговаривал, все только переглядывались.
Внезапно Люк ухмыльнулся, — Тогда ты первый.
9
Было невозможно подниматься по лестнице бесшумно, как бы им того не хотелось. Доски шатались под ногами. Скрипели и даже гудели при каждом осторожном и неохотном шаге. Хатч шел первым, держа в одной руке фонарик, в другой нож. Люк двигался за ним по пятам, но так, чтобы можно было развернуться и бросится по лестнице вниз, если Хатч хотя бы вздрогнет. Крошечная рукоятка ножа колола пальцы. Люк ослабил хватку.
— Видишь что-нибудь? — прошептал он, всматриваясь в узкий туннель из черного дерева, сквозь который они неуклюже протискивались. Здесь пахло, как в загаженных кошками и заваленных мусором старых сараях, которые он исследовал в детстве.
— Не-а, — сказал Хатч напряженным голосом, будто затаив дыхание.
У Люка сердце готово было выпрыгнуть из груди при виде того, что выхватывал из тьмы свет его фонарика. Старое почерневшее дерево покрывали длиннобородые лики, которые на самом деле были всего лишь узорами из белесых древесных волокон. Такое должно находиться под музейным стеклом, а не в окружающей их тьме. Внезапно Люк проникся уважением к Филу, пошедшему наверх на свой страх и риск.
Мысль о людях, некогда живших здесь, в сыром лесу, без электричества, вызывала у Люка какую-то невероятную тоску, буквально вытягивающую из него душу. Эти люди были просты, стары, и находили утешение в вере. Если один из них умирал, другой жил один в таком отчаянии, представить которое даже на мгновение было б равносильно смерти.
Люк попытался стряхнуть с себя это жуткое чувство. Страх давил его. Нет, это место не для людей. Он чувствовал это инстинктивно. Прибивать черепа на стены было равносильно безумию. Даже холодный черный воздух, казалось, окутывал и пропитывал их каким-то особым смыслом. Думать об этом было глупо и нерационально, но воображение подсказывало, что дом населен чем-то незримым. Здесь они чувствовали себя маленькими, хрупкими, и беззащитными. Здесь им не были рады.
Хатч заглянул за лестничный изгиб. Люк увидел в свете фонарика его профиль. Никогда раньше он не замечал у Хатча такого выражения лица. Он выглядел бледным и изможденным, словно получил дурные известия. Широко раскрытые, печальные глаза блестели от слез. — Окей, — прошептал Хатч. — Тут еще несколько ступеней, а потом идет комната. Похоже на чердак. Вижу нижнюю часть крыши. Здесь довольно сыро.