Ривер
Шрифт:
Может, для начала ему следует немного разведать обстановку.
– Разве ты бы не спасла того, кого ненавидишь, если он спас всё человечество и предотвратил апокалипсис, который убил бы бесчисленное количество ангелов?
– спросил Ривер.
– Нет.
– Даже если бы этим кем-то оказался Энриет?
Харвестер зашипела, обнажила клыки, и Ривер понял, что Рафаэль не солгал о ненависти к Энриету.
– Особенно, если бы этим кем-то оказался он.
– Она сжала руки в кулаки так, что побелели костяшки.
– Почему ты вообще завёл о нём разговор?
– Ты отдала свои крылья,
– Он был для меня важен, но в прошлом. Теперь я с большим удовольствием буду смотреть на то, как он вечно гниёт в аду, чем спасу его жалкую душу, - прорычала Харвестер, и Ривер задумался, что же он такого ей сделал, что она так сильно его ненавидит.
– Поэтому закрой эту тему и расскажи мне, почему ты меня спас. Ты не ангел правосудия. Ты ангел-воин.
– Поэтому я не могу желать сделать так, чтобы тот, кто оказал нам великую службу, был вознаграждён за свои действия?
– О, думаю, ты можешь этого желать, - ответила она.
– Но это не в твоём приоритете. Ваш вид вывели для войны, поэтому в твоей специфике списывать людей, как побочный эффект, жертвуя их жизнями ради великого блага. Если архангелы не хотят, чтобы ты приходил, тогда они прекрасно осознают, что великое благо будет служить тем, что меня будут мучить целую вечность.
– Харвестер поднялась плавным, гибким движением, которое притянуло оценивающее внимание Ривера.
– Так почему же ты, ангел-воин, который должен рассматривать мою смерть как сопутствующую потерю, рискует начать войну, чтобы спасти того, кого ненавидит?
– Ты не приемлемая потеря, и я не испытываю к тебе ненависти, - ответил он, такой честностью удивив даже себя. Но это не значило, что она ему нравилась. Его чувства к ней были такими же запутанными, как история между раем и адом.
От её глумливого смешка Риверу пришлось стиснуть зубы.
– Даже если бы ты меня любил, я бы не поняла почему ты меня спас.
– Ты когда-нибудь любила?
– выпалил Ривер и, ух-ты, задать такой вопрос для него было странно.
Но внезапно ему захотелось узнать ответ. Ривер не мог представить Харвестер в отношениях и начал задумываться, насколько колючей она была даже ангелом. Кто в здравом уме бы с ней замутил?
"Я, когда был Энриетом".
От этой мысли весь воздух вышел из лёгких. Она оказалась такой же лёгкой и необъяснимой, как его вопрос про любовь. По-видимому, пребывание в Шеуле плохо на него влияет.
– Это не относится к делу, - ответила Харвестер.
– Ты меня не любишь, значит, всё это ты делал не ради чувств.
– Это простой вопрос.
– И у меня есть простой ответ. Отвали.
– Харвестер даже предложила помощь в понимании её ответа в виде жеста рукой.
Ривер плюхнулся на спину и уставился в неровный потолок.
– Если продолжишь так говорить, то забудешь, как разговаривать как воспитанный человек.
– Что-то ударило его по голове.
– Ой.
– Он сел и увидел рядом с собой покачивающийся камешек.
– За что?
– Для забавы.
– Харвестер схватила его рюкзак.
– Мы уходим или что? Я устала ждать Колдера.
Несмотря на снедающее любопытство, Ривер с радостью принял смену темы про бывших возлюбленных, потому что не хотел вдаваться в подробности причины, по которой он спас Харвестер. Ривер хотел рассказать Харвестер, что был ангелом Энриетом, хотел объяснить, что Всадники - его дети и он благодарен за то, что она для них сделала, но сейчас было не время. У него было множество вопросов о его прошлом и каким он был ангелом Энриетом, но пока он не сломал огромную, окружающую Харвестер стену, не мог ожидать настоящих ответов. Такая информация могла дать ей над ним огромное преимущество, а Ривер не мог так рисковать. После нескольких месяцев в подземелье Сатаны Харвестер была слишком непредсказуемой и неуравновешенной. Конечно, Ривер считал, что Харвестер была неуравновешенной до того, как отец заключил её сюда.
– Мы не знаем куда ушел Калдер.
– Ривер указал на два разных туннеля, означающие две разные возможности.
– Мы можем попробовать угадать, но если выберем неверный, то потеряем его.
А им могло и не представиться другой возможности. Ривер не знал Мэтта хорошо, но надеялся, что с парнем всё в порядке. А вот Тавин... Ривер будет спать с чувством вины, пока не получит подтверждение, что Сэм в ЦБП.
Харвестер не двигалась.
– Харвестер?
Она по-прежнему не двигалась. Он даже подумал её потрясти.
– Харвестер, - более настойчиво позвал Ривер её в этот раз.
Она резко посмотрела на него.
– Ривер, мы должны его найти.
Она облизнула губы, и он уловил вид клыков, которые были чуть длиннее обычного, и почувствовал себя олухом. Ей нужно кормиться, а они выбивались из графика.
– Можешь кормиться от меня, - проговорил Ривер тоном, который не сочился сочувствием - ведь она это ненавидела - и не был полон нетерпения.
– Нет.
– Харвестер вскочила, вскрикнув, зацепившись крылом за сталактит, который висел так низко, что едва не касался земли. Когда она заговорила снова, в голосе слышалась боль: - Я могу потерять контроль. И давать мне добровольно кровь для питания противоречит небесным законам.
Штука с контролем была проблемой, но вот с каких пор её заботил небесный закон?
– Как ты ранее заметила, я склонен нарушать правила.
– Нарушать? Ты не будешь нарушать правило. Ты сломаешь его о зад архангела.
Ривер едва не рассмеялся от представленной картинки.
– Об этом не беспокойся.
После того, что он сделал, что такое ещё одно нарушенное правило?
– Я пытаюсь, - напряжённо ответила Харвестер, - не сделать твои отношения с архангелами хуже.
Ривер снова чуть не рассмеялся, хотя и ценил её беспокойство.
– Я очень сильно наломал дров, когда спас тебя.
Харвестер вздёрнула подбородок, и Ривер собрался для упрямого разговора.
– Я не стану кормиться от тебя.
Он не беспокоился о нарушенном законе, о чём никто и никогда не узнает. Ривер беспокоился о том, что кормление от него могло иссушить его силы и восстановить силы Харвестер. Он боялся потерять силу, и не был уверен насколько мог доверять Харвестер, если она будет сильнее его.
– Почему ты так противишься? Год назад ты бы прыгала от возможности меня иссушить.