Ривер
Шрифт:
– Вот, - сказал он, отдергивая вниз ворот рубашки.
Призрак взглянул поближе на символ.
– Я думал, у тебя был червь...
– Да, был.
– Тавин чертыхнулся.
– Ривер вылечил меня. И что-то произошло... я не знаю что. Но когда он закончил, у меня появилась гадюка, которая, мать ее, кусается.
Призрак провел пальцем по змее и быстро отдернул руку, когда та попыталась его цапнуть.
– Очень интересно.
– Интересно?
– Тавин плюхнулся назад на смотровой стол.
– Возможно, ты так же посчитаешь интересным новость, что когда я зарубил
Все это было похоже на то, как будто Тавин вошел в с’генесис - заключительную стадию созревания демонов Семинусов, когда они превращались в монстров, думающих только о сексе. И они его получали так или иначе, что зачастую означало путем обмана и насилия.
Призрак нахмурился.
– Ты сказал, что это случилось, когда ты убил демона?
Тавин кивнул. Призрак подошел к двери и крикнул медсестре позвать Идесс, еще одну его родственницу. Как бывший своего рода ангел, она лучше всего разбиралась в ангельских... штучках, доставлявших неудобства Тавину. Пока они ждали, Призрак помог Форджу исцелять Тавина, который все это время сыпал проклятьями в адрес ангелов.
Призрак мысленно поблагодарил бога, когда появилась Идесс, ее каштановые волосы были собраны в длинный хвост и закреплены несколькими золотыми кольцами.
– Что происходит?
– спросила она.
Призрак указал на символ Тавина.
– Узнаешь?
Сощурив медового оттенка глаза, Идесс наклонилась поближе. Но не настолько близко, чтобы быть укушенной, заметил Призрак.
– Похоже на кобру-покровительницу.
– Что?
– одновременно спросили Призрак и Тавин.
Она сделала глубокий вздох.
– Этот символ ангелы наносят людям, которым нужна защита от демонов. Но это не имеет никакого смысла. Мало того, что он немного изменен... у этой змеи есть клыки... такой символ уже не использовали тысячи лет.
– Нахмурившись, Идесс глянула на Тавина.
– Как ты его получил? Только ангел мог сделать подобное.
– Это сделал Ривер.
Она недоуменно моргнула.
– Ривер?
– Идесс выглядела сбитой с толку, так же, как и Призрак себя чувствовал.
– Это не было сделано намеренно, - произнес Тавин.
– Его способности изменились.
– О!
– На лице Идесс появилось изумленное выражение.
– О!
– Да что такое?
– прохрипел Тавин.
– Мне не нравится, как это прозвучало.
Как и Призраку.
– Я думаю, - произнесла она медленно.
– Вместо того, чтобы защищать, змея атакует тебя.
– Смотри, если этот символ наносят на человека, то он придает ему силы, сосредоточенность и улучшает способности в борьбе с демонами. Змея также может ожить и бороться с врагом. Но из-за того что ты демон, она сражается и с тобой.
Тавин закрыл глаза.
– Замечательно. Это просто, черт возьми, фантастика!
– Когда он снова открыл глаза, от гнева они стали золотистого цвета.
– Так ты хочешь сказать, что каждый раз, когда я буду бороться с демоном, это будет происходить?
– Я не могу сказать с уверенностью, - произнесла Идесс.
– Но думаю, что так и будет. Змея может так же атаковать тебя без всякого повода.
– Я уже это заметил.
– Тавин смачно выругался на шеульском языке.
– У меня еще на несколько десятилетий заключен контракт с гильдией убийц. И дела... очень плохи.
На стене замигали красные лампочки, означая, что прибыла машина скорой помощи с пациентом в критическом состоянии, и адреналин Призрака заструился по жилам. Ему всегда нравились сложные случаи.
– Я должен идти, - сказал он Тавину.
– Я постараюсь что-нибудь придумать, чтобы обратить процесс вспять.
– Он глянул на Идесс.
– Ты можешь тоже поискать какую-нибудь информацию?
– Конечно.
– Она ободряюще улыбнулась Тавину, но взгляд, которым она одарила Призрака, был полной противоположностью. Короче говоря, Тавин был в заднице.
Ривер, что же ты наделал?
* * *
Пить из вены Ривера было все равно, что подключиться к электрической розетке. Харвестер и раньше, конечно, приходилось питаться от ангела, но к ее облегчению, в этот раз, все было по-другому. Лучше. Гораздо лучше. Больше не беспокоясь от том, что может превратиться в отвратительного зверя, она втягивала кровь более глубоко, более жадно. Горячая кровь вливалась в рот - бархатный водопад из самой востребованной субстанции в подземном мире. Харвестер чувствовала себя так, словно перекусила провод под высоким напряжением и получила оргазм.
В то время как блаженная жидкость поступала в вены и экстаз с шипением вырывался на поверхность кожи, лоно становилось всё более влажным. Крепко вцепившись в плечи Ривера и сжав его бёдрами, Харвестер глотала, и с каждым потягиванием крови из вены её пульс становился всё сильнее.
Она только однажды испытывала подобное.
С Энриетом.
Вот на это был похож секс между ангелами. Вот зачем подобное подражание придумал Нитул. Харвестер пила кровь с таким же наслаждением как ледяной чай в жаркий денёк в бассейне реки Стикс. Теперь она осознала, что придуманное Нитулом вино являлось жалкой пародией на реальные ощущения. Сейчас всё было чувственно. Сплошной декаданс. Буквально божественно. Если бы можно было Небесам дать определение вкуса, то им бы стала кровь Ривера. Харвестер хотелось больше.
– Полегче, милая, - донёсся до неё хриплый голос Ривера, добавив ещё эйфории к ощущениям.
– Ты сможешь попозже ещё получить желаемое. Я никуда не денусь.
"Обещаешь?" Вопрос возник в голове как что-то естественное. Плевать. Она позже этому ужаснётся. Сейчас же всё, что имело значение - кровь Ривера. То, как он заставлял её себя чувствовать.
Ради неё он нарушил ещё одно огромное правило, и сделал это с такой лёгкостью, словно не совершает преступление, за которое может лишиться крыльев. Осознание этого охватило Харвестер, выпотрошило эмоционально.