РО (о загадочной судьбе Роберта Бартини)
Шрифт:
БАРОН — ОН РАБ.
БАРТИНИ — РАБ НИТИ
ФОРМИ — РОМИФ. РО — МИФ?
Теперь прочитаем анаграмму полностью: «Барон Бартини — миф. Он — Раб Нити».
— Раб Нити — марионетка? — осторожно осведомился Скептик.
«…Нить связи есть лестница духа, по которой восходит сила духа. Творчество утверждается путем этой чудесной нити. Так восхождение духа идет связью с Владыкою Шамбалы. Так самая чудесная нить есть серебряная, объединяющая сердце Иерарха с учеником…»
А ведь подсказка и здесь была: Бартини настойчиво демонстрировал друзьям «зеркальное письмо» Леонардо!
БАР-ТИНИ.
ДАР ВЕТЕР.
РАБ НИТИ.
Нить — кольцо!.. Допустим, Бартини действительно выведен в ефремовском
— Не пора ли остановиться? — тревожно спросил оппонент. — Еще парочка таких этажей — и башня рухнет…
…Но почему — башня? Скорее это похоже на самолет: пока лечу — надеюсь!
Вселенная Бартини — гигантская шестимерная голограмма. Но, если все есть везде — должен быть какой-то способ запечатлеть те загадочные области, которые мы не совсем корректно называем «параллельными мирами».
Юрий Денисюк, разработавший голографический метод интерференционного кодирования, вспоминал, что первый толчок ему дала «Тень минувшего» Ивана Ефремова. Идея повести — возможность воссоздания и фотографирования объемного изображения давно прошедших событий. Разумеется, технология, «предложенная» Ефремовым, далека от техники голографии. Но плоская голографическая пластина, освещенная когерентным светом, также создает иллюзию объемного изображения — своего рода «привидение».
Вспомним, как представлял Вселенную Бартини: «Одно-единственное, отображенное в себе образование, которое все время есть везде». Но ведь это известное свойство голограммы: любая, сколь угодно малая, часть изображения содержит в себе все изображение в целом!
…Когда оприходовали имущество покойного конструктора, обнаружили много фототехники. Комиссия оценила все в шесть тысяч рублей — на эту сумму в те годы можно было купить «Жигули». Нашли также и огромное количество экспонированных фотоматериалов. Бартини увлекался фотографией, особенно он любил снимать… себя. Фотопортреты тщательно ретушировал и раздаривал друзьям. Но были там снимки и негативы другого рода: пустое небо, например. Или — облака… Какие-то фигуры и детали конструкций — все, как в густом тумане. В одном из снимков комиссия с трудом угадала силуэт самолета. Специалисты недоуменно переглянулись: не было такого! Модель? Но почему внизу отчетливо видны крыши домов, верхушки деревьев? Один фотоаппарат был сблокирован с каким-то прибором. Впрочем, прибором эту штуку назвать трудно — никаких клемм, проводков или трубок не было — пустотелая объемная конструкция из латуни, закрепленная на куске бакелитовой фанеры. Виктор Павлович Казневский запомнил раструб в форме четырехгранной пирамидки. Впрочем, он не был уверен в том, что видел этот «прибор» именно в те дни, когда разбирали архив Бартини. Нет никаких указаний на то, что «пустые» и «туманные» снимки делались с помощью этого аппарата. Но — допустим…
Раструб в виде пустотелой пирамидки, возможно, вдохновит на новые трудовые свершения сотни людей, экспериментирующих с подобными генераторами формы уже не один десяток лет. В них обнаружены интересные эффекты — например, существенное замедление времени. Энтузиасты надеются выкачивать энергию «из вакуума», а пока предлагают хранить в пирамидальных складах скоропортящиеся продукты. В уфологической литературе упоминается о соответствующих опытах в гитлеровской Германии — они, якобы, увенчались успехом. Разумеется, накануне разгрома… Специалистам известны и работы профессора Козырева. В 60-е годы он экспериментировал с зеркальными октаэдрами — это две пирамиды с общим основанием. Сегодня серьезные исследования с «октаэдром Козырева» ведутся в Новосибирске — в лаборатории академика В. Казначеева. Получены весьма любопытные результаты. Академик известен своими работами по тонким, «сверхфизическим», структурам живого вещества и телепатическому — «дистантному» — взаимодействию организмов. В. Казначеев убежден, что человек — продукт целенаправленной деятельности неких высших существ, чья природа — энергоинформационное поле. Любопытная подробность: брат академика — химик П. Кузнецов — близкий приятель Бартини и его соавтор по одной из научных статей. Тема статьи — очень частная: некоторые физические аспекты LT-размерности. Но она имеет прямое отношение к работам Бартини по мировым константам.
«…Я убрал из моих статей о константах одно следствие. Количество жизни во Вселенной, то есть количество материи, которая в бесконечно отдаленном от нас прошлом вдруг увидела себя и свое отражение — тоже величина постоянная. Мировая константа…»
…Бесконечная цепь совпадений! Судьбы и идеи жестко синхронизированы — здесь нет ни малейшего зазора для случайности. В сущности, такая «закольцованность» сюжета — загадка из того же ряда, что и подозрительная похожесть биографий гениев — служителей одной идеи. Похожи собиратели земель — цезари и вожди, создатели великих империй. Похожи изобретатели вещей. Великие мастера иллюзий. Искатели Истины. Гениальные лицедеи… Пример — Бартини и Циолковский. Оба занимались летательными аппаратами. Визионеры. Объявили миру о математической зависимости количества живого вещества от размеров Вселенной. Прожили по семьдесят семь лет. Даже судьбы их идей поразительно похожи!
Поднесите магнит к листу с равномерно рассыпанными железными опилками. Что мы увидим? На периферии — первозданный хаос, царство случайности. Ближе к центру чувствуется некоторая упорядоченность — она нарастает обратно пропорционально расстоянию до полюса. Еще ближе — математически строгий узор. По мере удаления от полюсов деградирует порядок. Опилки неподвижны, но существует нечто незримое, выстроившее узор судеб именно так, а не иначе: «магнитное поле» Идеи. Нет эволюции по Дарвину — но есть лестница усложняющейся Жизни. Внизу — хаос. Примитивные организмы выживают количеством: одна икринка из десятка тысяч станет взрослой рыбой, один волчонок из десяти — волком. У человека двойня — достаточно редкое событие. Как, впрочем, и большая семья. В сущности, все развитие цивилизации идет по линии уменьшения власти случайности. Успехи медицины, сельского хозяйства и промышленности создали иллюзию безопасности — но равновесие продолжает поддерживаться все более кошмарными войнами и будничными смертями в жерновах технологического рая.
Лист с опилками — синхронический срез общества, то есть ситуация на конкретный момент. Усложним образ: много, очень много листков с опилками наколоты на тонкий магнитный стержень, как шашлык на шампур. Или как бумажки-пропуска на штыке красноармейца у Смольного — это кому как нравится. Думается, что «расклад» опилок во все времена будет примерно одинаковым.
Еще более усложним модель: много листков, много магнитных «шампуров» («штыков»). Это — идеи, пронизывающие века и тысячелетия: идея первичности духа, идея первичности материи, идея служения государству, идея разумного эгоизма… Десятки, сотни, тысячи идей и идеек — от действительно высших до совсем куцых, на одно-два поколения…
А теперь, как учили — от общего к частному. Идея — река. Души — кораблики. Чем ближе к середине, тем сильнее течение. На стремнине Идеи души быстро (с минимальным количеством рождений) летят к Океану. Путь «периферийных» корабликов медлителен и полон опасностей. Их поджидают прибрежные камни, камыши, водовороты, они могут погибнуть или «заслужить покой» в тихой заводи…
…Еще перед войной, в «шараге» на улице Радио, Бартини пробовал объяснить все это — тем, кто хотел слушать: идеи «прочнее» вещей! Что осталось от некогда могучих империй? Куда исчезли легендарные острова, где беломраморные портики и рыцарские замки, куда подевались сокровища Креза, чайные клиперы и храм Христа Спасителя? Все обратилось в прах. Но раскройте самые мудрые книги последнего столетия — далеко ли мы ушли в подыскании ответов на вечные вопросы? Не крутится ли тысячелетиями мысль человеческая вокруг нескольких идей, ни на йоту не приблизившись к их сути со времен Платона и Аристотеля?
Идея — кабель высокого напряжения, пронизывающий время. Вокруг кабеля индуцируется силовое поле. Физический мир — это «завихрения» полей, физическое тело — пакет волн. Степень упорядоченности, безопасности «физических лиц» вблизи «кабеля» резко возрастает: «Будет день — и будет пища». Не к ночи, как говорится, будет сказано, но все биографы Гитлера дружно отмечают такой факт: однополчане будущего фюрера верили, что если рядом ефрейтор Шикльгрубер — с ними ничего не случится. И неудивительно: идея превосходства своей расы над прочими, как бы ее ни оценивали, весьма и весьма древняя!..