Робин Гуд

Измайлова Ирина Александровна

Юноша без слов протянул ему заряженное оружие. Сэр Эдвин вскинул руку, сощурился и, слегка задержал дыхание. До верхней балки деревянного быка было, пожалуй, около двухсот пятидесяти туаз, и норманнский лук с его дальнобойностью оказался бы лучше арбалета [43] , но кто же теперь таскает такие громоздкие луки в дальние походы? Слава Богу, этого грозного оружия нет и у разбойников – среди леса дальнобойный лук не особенно полезен. Шериф выдохнул, одновременно с выдохом нажав на спусковой крючок. Звон тетивы, и темная фигурка, нелепо взмахнув руками, полетела в бурлящую воду. Возможно, разбойник успел закричать, но на таком расстоянии крик заглушил шум реки.

43

Большие,

почти в рост человека, и очень мощные луки привезли в Англию захватившие ее норманны, и какое-то время такой лук был основой вооружения английского пехотинца. Но с изобретением арбалета лук был отчасти вытеснен, хотя у норманнского лука по-прежнему было преимущество в дальнобойности: сильный лучник стрелял прицельно (при условии идеального зрения) на расстояние до тысячи метров, тогда как прицельная стрельба из арбалета составляла до шестисот метров. В данном случае Веллендера отделяет от цели расстояние примерно в четыреста пятьдесят метров. Из обычного лука выстрел с такого расстояния мог и не достичь цели.

Гул скачущего отряда приближался. Надо было спешить.

– Переправляемся! – скомандовал сэр Эдвин. – Вперед этих троих (он махнул в сторону пленных разбойников), пускай едут по одному, только не понукайте лошадей – пусть идут шагом. Следом – я, потом двое дружинников, потом его преосвященство. Фредерик, возьми в седло Изабель, ты за нее отвечаешь. Остальные – цепью, на расстоянии в половину туазы друг от друга. Пятерым арбалетчикам спешиться и встретить преследователей, если они покажутся вблизи. На расстояние выстрела из лука не подпускать! Переправляетесь, как только мы будем за пределами моста. Интересно, а нельзя ли спустить туда, откуда свалился малый с топором, кого-то из наших, чтобы он, когда мы все переправимся, как раз и вышиб опоры?

– Не получится, ваша светлость! – возразил один из самых опытных дружинников. – Это пришлось бы на веревке спускать человека с моста, иначе туда не добраться. А разве мы успеем? Вон, уж облако пыли показалось – скачут проклятые!

– Ты прав, Вэйн. Ладно, и так справимся. Пошли!

Трое пленных, кажется, поняли замысел шерифа – покуда на них надевали кольчуги, двое стали рваться из рук дружинников. Однако направленные в упор арбалеты вразумили их. И вот уже все трое едут шагом впереди отряда, вот приближаются к опасному месту. Шерифу, внимательно наблюдавшему за всадниками, показалось, будто доски стали трещать и прогибаться под копытами коней. Но нет, разбойники благополучно миновали середину моста.

– Ваше преосвященство, будьте осторожны, не показывайтесь из-за спин воинов, которые поедут впереди вас! – не оборачиваясь, крикнул Веллендер и неспешной рысью пустился вслед за разбойниками.

Мерная дробь копыт, раздавшаяся позади, убедила шерифа, что остальной отряд тоже благополучно следует за ними.

Пленники уже почти проехали мост до конца, когда в гуще кустов послышался свист – слишком знакомый, чтобы Веллендер его не узнал.

– Прикрыться щитами! – громовым голосом крикнул он. – Галопом – вперед!

Следом за свистом из кустов, с расстояния примерно в сотню туаз, вырвалось около двух десятков стрел. Почти все они были направлены в едущих первыми «воинов». Заметить подмену и понять, как их обманули, прятавшиеся в кустах разбойники не успели. Трое их товарищей упали с седел, не издав ни звука. Две стрелы чиркнули по кольчуге шерифа – одна задела локоть, вторая плечо, но кольчуга осталась цела. Еще две стрелы стукнули в щит Веллендера.

Как он и рассчитывал, ошеломленные тем, что никто из всадников не рухнул в реку вместе с центральной частью моста, а также и численностью отряда (они-то ждали только епископа и его охрану!), разбойники не сразу сумели перезарядить свои луки. Всего шесть или семь стрел рванулись с близкого расстояния навстречу бешено

скачущим верховым, и лишь две стрелы попали в цель, ранив воинов. Вслед за этим Веллендер и его люди обрушились на засевших в кустах стрелков и сразу уложили нескольких ударами мечей.

Впрочем, остальные, опомнившись, бросились под прикрытием густых зарослей к спасительному лесу.

– За ними! Вперед! – крикнул шериф.

Он отдал этот приказ не с целью, как можно скорее уничтожить десяток с небольшим разбойников – Робина среди них не было, это сразу стало очевидно, да он и так в этом не сомневался. Но им самим лучше было сейчас оказаться среди деревьев, чтобы те, кто за ними гонятся, не получили возможности, спешившись, стрелять им в спину. На скаку в шайке Робина сумеют выстрелить двое или трое, да еще, разве, сам Робин.

Однако, здесь шерифа подстерегала новая неожиданность: его дружина еще не скрылась в лесу, а вслед ей полетела по крайней мере дюжина стрел. Двое дружинников упали.

– Арбалеты! – закричал кто-то из воинов. – У них арбалеты!

А вот это уже совсем невероятно! Арбалетов в шайке Гуда не было никогда, опять же, могли оказаться два-три… Но стрелы, вонзившиеся в стволы деревьев, упавшие в мох рядом со всадниками, были и в самом деле арбалетные, да и нельзя же выстрелить из рука на всем скаку, да еще попасть с такого расстояния – всадники едва миновали мост, а отряд шерифа уже почти в лесу, без малого в трех сотнях туаз от нападавших.

– Стоять! Спешиться! Занимаем оборону! Епископа и девушку под прикрытие! – отдал Веллендер сразу несколько приказов, соскакивая с седла и укрываясь за толстым стволом ближайшего вяза.

Впрочем, он тут же выглянул оттуда, чтобы увидеть нападавших и оценить обстановку.

И едва не разразился бранью… Изабель-то оказалась права: всадников было не меньше пятидесяти человек (это не считая тех, кто сидел в засаде!), кроме того человек двадцать из них были в кольчугах, в шлемах, со щитами. Воины-наемники, а вовсе не разбойничий сброд! Тем не менее, в предводителе этого странного отряда шериф тотчас узнал Гуда. Кто ж еще будет красоваться в кольчуге, напяленной поверх гамбезона, в германском шлеме-«шляпе», к которому, будто на турнире, приделано алое петушиное перо, да еще прилепит султан из таких же перьев на голову своему коню? Робин редко шел на открытые схватки – чаще он и его люди налетали на охрану проезжего люда из засады, но уж если выпадало драться по-настоящему, знаменитый разбойник не отказывал себе в удовольствии покрасоваться. Чего в этом больше: нарочитого презрения к врагу (вот он я – стреляйте!), или же боязни показаться не самым отважным? Кто ж его знает!

Кроме предводителя, в шайке имеют кольчуги еще десяток преданных Робину головорезов (кроме Малыша Джона, на такого не нашлось!), и эти кольчуги самые разные – иным лет по сто, иные чиненные и латанные, словом, кому что досталось. Но вот у «новичков», тех, что скачут на справных боевых конях, доспехи и оружие современные. Совсем, как у тех людей, что два дня назад напали на преосвященного Антония и его небольшую свиту…

– Будь ты проклят, шериф! – закричал Робин, на скаку потрясая обнаженным мечом. – На свою погибель ты здесь оказался! Я ведь догадывался, что в Ноттингем ты не уедешь, а увяжешься за старым святошей! Ну, вот – оба зайца мои: и сумка епископа, и твоя голова!

– Ты сперва достань то и другое! – отозвался Веллендер, целясь в разбойника и ожидая, пока тот окажется ближе – попасть в него, покуда он так мчится, вряд ли получится.

Шериф был достаточно опытен и прекрасно понимал, что положение у них сейчас не самое лучшее, если не просто отчаянное. Врагов оказалось вдвое больше, чем он ожидал, да еще часть из них – явно профессиональные наемники, не хуже его дружинников владеющие оружием. К тому же, человек пятнадцать разбойников сейчас у них за спиной, в этом самом лесу, и они, скорее всего, нападут, едва меж его отрядом и отрядом Гуда начнется схватка, то есть ударят с тыла.