Робкая магия
Шрифт:
— Но она уже принадлежит нам, — более мягким тоном заметила Фиона. — И вы знаете это.
Родди с недоумением посмотрела на Фиону. Фэлен попытался подойти к жене, но, сделав несколько шагов, вдруг зашатался и упал на колени. Родди увидела, как близлежащие холмы, руины дома и стоящего на коленях мужа заволакивает белый туман.
— Не забирайте ее, умоляю вас! — донесся до нее как будто издалека голос Фэлена.
Теперь Родди отчетливо видела лишь Фиону, Сенаха и гнедого жеребца.
— Фэлен! — испуганно воскликнула она. — Фэлен!
Вокруг нее сгустилась тьма,
«Я сошел с ума, — думал Фэлен. — Или, может быть, все это сон?» Его охватил страх. Он боялся, что, проснувшись, забудет Родди. В его памяти не сохранятся черты ее лица, и он будет лишь смутно помнить исходившее от нее тепло, свет, который излучали ее глаза, и тихий нежный смех. Эти неясные воспоминания будут мучить его всю жизнь. Фэлен предчувствовал, что это рано или поздно произойдет с ним, с того самого дня, когда впервые увидел Родди. Тогда она предстала перед ним в образе мальчишки, помощника конюха, спрятав свои роскошные золотистые волосы под кепкой. Фэлен всегда удивлялся, что ему так несказанно повезло и он легко нашел свою любовь…
Но в глубине души он знал, что Родди — всего лишь сон, и вот теперь он должен был проснуться…
— Нет! — закричала Родди, прочитав его мысли. — Это не так! Не верьте этому! Не поддавайтесь им!
— Родди… — прошептал Фэлен.
— Я люблю вас! — Родди попыталась подойти к мужу, но порыв встречного ветра не позволил ей сделать ни шагу. Вой стихии заглушал крики Родди. — Я люблю вас! Помогите мне, Фэлен! Верьте мне! Я хочу быть с вами!
Напрягая все силы, Родди хотела мысленно развеять сомнения Фэлена, внушить ему уверенность в том, что любит его. Но ей не удавалось пробиться сквозь глухую стену неверия. Фэлен слышал ее голос, доносившийся откуда-то издалека, но чувствовал только одно — глубокое отчаяние.
— Я люблю вас! — кричала Родди. — Слышите, Фэлен?
Но он не верил ей. Разве могла Родди любить убийцу, вымогателя, обманщика, сумасшедшего? Она испытывала к нему физическое влечение, и он удерживал ее тем, что доставлял ей наслаждение. Фэлен трудился до седьмого пота, стараясь восстановить усадьбу, в которой он мог бы жить с любимой женщиной. Но ее сожгли на его глазах, и мечты Фэлена о счастливом будущем рухнули.
«Девочка моя, — с тоской думал он, — неужели я сейчас проснусь и забуду тебя навсегда?» Фэлен хотел встать на ноги, но у него ничего не получалось. Он готов был смириться с тем, что сошел с ума, что ему снится сон. Но единственное, от чего Фэлен не мог отказаться, были воспоминания о Родди. Он не желал предавать забвению их отношения.
Фэлен пытался воскресить в памяти лицо жены, ее глаза и улыбку, но перед его мысленным взором возникало лишь световое пятно, искрившееся и мерцавшее, словно далекая звезда.
«Не покидай меня», — умолял он. Фэлен помнил, как Родди лежала в его объятиях на ложе из соломы, в тишине конюшни. Она была его женой, наделенной даром сидхе. И он всем сердцем любил эту женщину с волевым характером, обожавшую своего поросенка, от которого пахло лавандовым мылом, и следовавшую, не задумываясь, за своим мужем в самое пекло.
«Родди, Родди, девочка моя, не покидай меня…»
— Оставьте его, — приказал Сенах Родди. — Его поглотила тьма, а ваше место здесь, в сиянии яркого света.
— Нет! — рыдая, воскликнула Родди. — Фэлен, я люблю тебя!
— Вы сами сделали этот выбор. Вы испугались, что он возненавидит вас.
— Но он любит меня!
— Фэлен всегда любил вас. Но теперь уже поздно жалеть об упущенной возможности, Лассар. Поздно цепляться за прошлое.
— Нет, еще ничего не поздно! — в отчаянии воскликнула Родди.
Глядя на Сенаха и Фиону, она чувствовала, как сужается мир, как все дальше уходит в туман Фэлен. Она уже не слышала его. Вокруг мерцал голубоватый свет, отделяя ее непреодолимой стеной от того, кого она так сильно любила.
— Нет! — Родди зажмурила глаза и собрала в кулак всю свою волю.
Теперь она видела в даре, который всегда проклинала, свое единственное спасение. Родди сконцентрировала всю силу и энергию своего дара, стараясь пробить глухую стену, выросшую между ней и мужем. И вот наконец внутренним зрением она увидела сидящего на ступенях крыльца Маклассара и вдовствующую графиню с глазами, полными ужаса. Она зажимала рот рукой, глядя куда-то вдаль. Но там, где находился дверной проем, все еще клубился густой туман, и Родди не могла разглядеть фигуру мужа.
Наблюдая за Родди, Фиона улыбалась. Родди чувствовала в этой прекрасной, излучающей свет женщине одновременно и друга, и врага. «Она всегда принадлежала нам», — сказала Фиона о Родди. И теперь Родди понимала, что она имела в виду. Дар, которым обладала Родди, был отголоском иного мира, иной реальности. С этой реальностью можно было столкнуться лишь в заповедных уголках земли, таких, например, как Йоркширские болота или малонаселенный Ивераг с его первозданной природой и древними преданиями о сверхъестественных существах.
Родди была мостом, связывавшим оба мира, но не принадлежавшим полностью ни одному из них.
И вот теперь один из этих миров предъявил на нее свои права. У Родди сжалось сердце. Она чувствовала, что теряет Фэле-на. В ее памяти ожили воспоминания о минутах, проведенных рядом с ним. Она увидела Маклассара с перевязанной ножкой, кобылу, у которой Фэлен принимал роды, натруженные руки мужа, сжимающие вилы, его лицо, освещенное мерцающим пламенем свечи, его обнаженную грудь, лоснящуюся от пота, усмешку, синие глаза…
Фэлен, озаренный лучами солнца, бросал Маклассару хлеб.
— Ах ты, негодная тварь, — ласково приговаривал он, скармливая поросенку кусочек за кусочком.
«Фэлен, не покидайте меня», — мысленно взывала к нему Родди, чувствуя, как ее сердце разрывается от тоски. Нет, она не могла навсегда расстаться с мужем! Родди считала несправедливым наказывать их обоих вечной разлукой за преступление, которое Фэлен совершил в детстве. Собрав все силы, она попыталась установить с ним контакт, перекинуть мостик из своего мира в мир, где находился сейчас ее муж.