Робкая

Девни Перри

— Тебе кажется забавным прилагать какие-то усилия? Я знаю, что обычно женщины просто падают к твоим ногам, но ты уж извини, что я не раздеваюсь и не прыгаю в твою постель. На самом деле, мне очень жаль тебя разочаровывать.

На этот раз мой саркастический ответ пришёлся как нельзя кстати. Да! Я мысленно дала себе пять.

Улыбка Джексона исчезла.

— Это не то, что я имел в виду. Ты неправильно меня поняла.

Мне было всё равно, что он хотел сказать на самом деле.

— Спокойной ночи, Джексон.

— Ужин. Всего один ужин, и я оставлю тебя в покое. — Он снова взял меня за локоть, останавливая. — Послушай, мы не так уж хорошо знаем друг друга, но я бы хотел это изменить. Начнём как друзья. С малого. Разве ты никогда не видела кого-то раньше и не чувствовала этой потребности узнать его?

Да, такое происходило.

Девять лет назад на заправке.

Но время никогда не было на моей стороне. Тогда — чёрт возьми, даже три недели назад — я бы согласилась поужинать без вопросов. Теперь я не была уверена, что присутствие Джексона в моей жизни было хорошей идеей.

Я старалась выпроводить душевную боль.

Прежде чем я успела отвергнуть его, он отпустил меня и сделал шаг назад.

— Подумай об этом. Ещё увидимся.

Затем он повернулся и побежал вниз по ступенькам, раздавив ботинками несколько цветов. Маме нужно было подрезать их. Даже мне было трудно лавировать по лестнице среди всей этой зелени.

Я осталась в дверях, наблюдая за Джексоном, когда он спускался по лестнице и пересекал мой двор. Как и в прошлый раз, он оглянулся через плечо, бросив на меня последний взгляд, прежде чем продолжить путь по школьной лужайке.

Когда он ушёл, я вошла внутрь и закрыла дверь. Затем села на край матраса и включила прикроватную лампу. Когда мои глаза привыкли к свету, я вытащила из кармана записку, которую он мне дал.

Уилла

Прости, что называл тебя Уиллоу.

Этого больше не повторится.

Джексон

Я фыркнула от смеха. Я не знала, чего ожидала найти в его записке, но точно не это.

Отложив записку, я забралась в постель и устроилась поудобнее. Я была измотана, и впереди у меня был ещё один напряжённый день. Я надеялась, что смогу быстро заснуть и забыть о последних десяти минутах. Но, как и в прошлый раз, когда Джексон украсил мой порог, заснуть было нелегко. Мои мысли были поглощены почерком Джексона.

И как мне нравилось видеть своё имя, написанное его небрежными почерком.

Глава 6

Джексон

Окна моего грузовика были опущены, когда я ехал по городу на следующее утро, и свежий воздух с запахом сосен и росы проникал внутрь. Мало что могло бы сравниться с этим ароматом, разве что волосы Уиллы. Прошлой ночью я мог учуять лишь малую часть, но этого было достаточно, чтобы я захотел большего.

Гораздо большего.

В это раннее время дня было прохладно, но к десяти часам летнее солнце прогонит холод, и снова станет жарко. Если бы в это время мне не нужно было бы быть на работе, это был бы идеальный день, чтобы провести время на лодке на озере или отправиться в поход в горы.

Возможно, я и не родился в Монтане, но этот горный воздух определённо взывал к моей крови.

Жаль, что моя мать бросила меня в Нью-Йорке, а не в месте типа этого городка. У меня могло бы быть счастливое детство. Но думаю, всё обернулось к лучшему. Я познакомился с Теей и Хейзел, что в конечном итоге привело к моему переезду сюда.

И Ларк-Коув был тем местом, где я планировал осесть.

Единственная причина, по которой я мог бы снова появиться в Нью-Йорке, заключалась бы в том, если бы Тея и Чарли решили остаться там с Логаном. Их не было всего несколько дней, но, чёрт возьми, я скучал по ним. Скучал по бессмысленным разговорам с Теей в баре. Скучал по общению с Чарли в её форте за их домом.

Впервые за много лет я чувствовал одиночество, которого было так много в моём детстве. Чёрт, я надеюсь, что они вернутся. Не знаю, чтобы делал, потеряв возможность видеть их на постоянной основе.

Хотя я должен был признать, что попытки добиться внимания Уиллы на этой неделе были хорошим отвлечением.

В небе не было видно ни облачка, только яркое небо, которое было на оттенок светлее глаз Уиллы.

Я заехал на заправку, чтобы пополнить свой бензобак и выпить чашку кофе. Учитывая, что летом почти всегда ходил пешком, я был не частым посетителем заправки в это время года, конечно, если только я не выходил на лодке.

Но я был особенно осторожен со своим грузовиком, никогда не позволяя его баку опустошаться менее чем на четверть. Я также заботился о том, чтобы серебристая поверхность регулярно вымывалась и была натёрта воском. Я менял масло ровно каждые три тысячи мили и чистил салон каждые два месяца.

Это был самый красивый автомобиль, которым я когда-либо владел. На самом деле, это был самый красивый автомобиль, внутри которого я когда-либо был. Когда я, наконец, накопил достаточно денег, чтобы сразу заплатить за новую машину, то поехал на своём старом Шевроле в Калиспелл и вернулся домой с широкой улыбкой и совершенно новым грузовиком, за который я не был никому должен.

После покупки грузовика я накопил на рыбацкую лодку — тоже совершенно новую и тоже купленную исключительно на собственные деньги.

Единственным долгом, который до сих пор висел надо мной, была ипотека на мой дом. Он не был нов, но у него была доступная цена, и я делал дополнительные платежи, чтобы гарантировать, что до того, как мне исполнится пятьдесят, я буду свободен от уплат.

Я никогда не хотел ничего больше, чем жизни, которая была бы моей и только моей.

Я не хотел зависеть от чьих-либо подачек только ради того, чтобы у меня была одежда, которую можно было носить. Не хотел зависеть от расписания автобусов или поездов, чтобы добраться до работы. Не хотел, чтобы кто-то указывал мне, где я должен жить или какую работу по дому должен выполнять.

Моей самой большой целью было избавиться от долгов, и я был чертовски близок к этому.

Я больше не был беспомощным ребёнком, застрявшим в одиночестве в огромном городе. Моя жизнь принадлежала мне, и при этом она была чертовски хороша.

Заправившись и выпив обжигающе горячий кофе, я поехал по направлению к лагерю Уиллы. Снова появиться было большим риском, но я надеялся, что теперь, когда она прочитала мою записку с извинениями, она, наконец, даст мне поблажку.

Нелегко было проглотить свою гордость и написать эту записку. Но Уилла стоила удара, нанесённого по самолюбию, и она давно заслужила эти извинения.