Робкая
Шрифт:
Джексон резко обернулся, его взгляд остановился на моих босых ногах и пижаме.
— Привет. Извини, что разбудил тебя.
Я скрестила руки на груди, вздрогнув от ночного воздуха. Был август, но ночи в Монтане всё равно оставались прохладными. Не говоря уже о том, что от общения с Джексоном по всему моему телу пробегали мурашки.
— Что ты здесь делаешь?
Он наклонился и поднял записку, которая упала, когда я открыла дверь. Протянул её мне.
— Клянусь, я не преследую тебя. Но я не думал, что это может подождать.
Я взяла записку у него из рук и начала разворачивать, но он остановил меня.
— Не читай её. Не когда я здесь.
— Хорошо. — Я сложила её, сунула в карман штанов и скрестила руки на груди.
Я больше ничего не сказала, но и не вернулась внутрь. Я просто стояла там, пока мы смотрели друг на друга.
Вчера он преследовал меня на парковке и сказал, что между нами что-то особенное. Затем пялился на ту женщину прямо передо мной. Мне пришлось быть свидетелем того, как он пускал слюни на её декольте и шарил глазами по её заднице, когда она с важным видом направлялась к двери.
Ушёл ли он с ней домой после того, как я ушла? Он хотя бы понимал, какую сильную боль причинил мне? Он относился ко мне как к замене. Я была просто утешительным призом. Никем.
Я была прямо там — сидела прямо перед ним, и он выбрал кого-то другого. Снова. Боль, которую я почувствовала в закусочной, вернулась с полной силой.
Мне действительно нужно было, чтобы желание, которое я загадала сегодня вечером, сбылось.
— Спокойной ночи, — Я схватилась за дверь, чтобы закрыть её, но прежде чем она сдвинулась хоть на сантиметр, он произнёс единственное слово, которое гарантированно остановило бы меня и ослабило бы мои колени.
— Уилла.
Моё имя, произнесенное его глубоким рокочущим голосом, никогда ещё не звучало так хорошо.
— Что? — прошептала я.
— Ужин. Завтра в баре.
Это был вопрос или приказ? Я покачала головой, закрывая дверь ещё на сантиметр.
— Спокойной ночи, Джексон. Просто… спокойной ночи.
— Подожди. — Одним шагом он приблизился ко мне. Слишком близко. У меня перехватило дыхание, когда волны жара от его груди распространились в мою сторону. На моих мурашках появились другие мурашки, и это не имело никакого отношения к температуре.
— Почему ты это делаешь?
— Потому что я не могу выкинуть тебя из головы, — Джексон поднял руку и провёл костяшками пальцев по моей руке, от плеча до локтя.
Дрожь медленно прокатилась по моей спине.
— Ме-еня?
— Да. Тебя. — Он снова провёл рукой по моему плечу, посылая электрические разряды по моим пальцам.
Это ощущение заставило меня покачнуться на босых ногах.
Мне это снилось? Должно быть, это был сон. Или это была шутка? Моё сердце упало, когда я поняла, что это может быть какой-то извращённой шуткой. Как в девятом классе, когда Оливер Бэнкс пригласил меня на танец на выпускном балу только потому, что его друзья загадали ему в «Правда или Действие» пригласить дочь мистера Дуна. В один момент он танцевал со мной, а в другой признался, что влюблён в Ханну, и ушёл, чтобы потанцевать с ней.
Может быть, кто-то подговорил Джексона на это просто для того, чтобы посмеяться. Он смеялся надо мной из-за моей влюблённости?
— Это что, шутка? — прошептала я.
— Что? — он уставился на меня, разинув рот. — Почему ты думаешь, что это шутка?
— Забудь, — его удивление заставило меня почувствовать себя немного лучше. — У меня завтра долгий день, так что… — я отодвинулась на несколько сантиметров.
— Подожди, — он протянул руку и взял меня за локоть, — почему, чёрт возьми, ты решила, что это шутка?
— Просто потому что, — сказала я, сдерживая слёзы.
Я была измотана, и мой разум уже плохо соображал, поэтому, когда я открыла рот, слова в моей голове вырвались в спешке.
— Я знаю тебя много лет, Джексон, и ты почти не разговаривал со мной. А потом, ни с того ни с сего, ты поце…
Я остановилась, прежде чем выпалить, что он поцеловал меня. Не было никакой необходимости вновь переживать этот уровень унижения. Поскольку он забыл о нашей ночи на детской площадке, я тоже собиралась забыть об ней.
— Я, что? — он подтолкнул меня локтем, чтобы я продолжила говорить. — Что?
— Ты приходишь сюда, — сказала я, приходя в себя. — Приходишь ко мне на работу. Говоришь мне, что между нами есть что-то особенное, но после этого пялишься на другую женщину в баре. Это всё, чего ты хочешь? Легкую добычу? Потому что мне неприятно тебя огорчать, но я настолько далека от того, чтобы быть вторым вариантом, насколько ты можешь себе представить.
— Эй, эй, эй, — он поднял руки. — Я не пялился на ту цыпочку прошлой ночью.
— Я была там. Ты смотрел прямо на её рубашку, а затем на её задницу, когда она уходила.
— Это было не потому, что она меня заинтересовала. Поверь мне.
Я нахмурилась, посылая ему молчаливый ага, конечно.
— Этого не было! Ты знаешь, каково это, когда проезжаешь мимо мёртвого оленя на обочине дороги? Ты не хочешь смотреть на кровь и кишки, но ничего не можешь с собой поделать. Вот как это было с той женщиной. И я смотрел, как она уходит, только потому, что боялся, что она подвернёт лодыжку из-за того, как она расхаживала с важным видом, а потом подаст на меня в суд.
— Это… отвратительно. — Хотя аналогия с дорожным убийством имела смысл.
— Я здесь не чтобы подшутить над тобой, Уилла. И не потому, что считаю тебя лёгкой добычей, — он сделал паузу, затем усмехнулся. — Я приложил больше усилий, пытаясь пригласить тебя на свидание, чем с любой другой женщиной за последние годы.
У меня отвисла челюсть. Он только что сказал это? Как раз в тот момент, когда я перестала хотеть захлопнуть дверь перед его носом, он всё испортил своим последним комментарием. Я сжала руки в кулак, выпрямившись, превратившись в стальной стержень.