Роботсвиль Роберта Шекли
Шрифт:
Капитан поочередно посмотрел на всех присутствующих. Похоже, нагоняй возымел действие. Обычно Экстон старался отстоять свою позицию, Рейв строил из себя несгибаемого офицера, а Валери тихо огрызалась себе под нос. Сейчас все помалкивали, виновато опустив глаза. Форсайт подумал, уж не перегнул ли он палку, и постарался закончить разговор на более конструктивной и нейтральной ноте:
– Экстон, проведите дополнительные наблюдения океана. Попытайтесь спрогнозировать, ожидает ли нас что-то подобное в ближайшее время. А вы, Бейли, посмотрите, что там с ангаром и вертолетом. Только осторожно. Все, все свободны.
Из кабинета капитана расходились в полном молчании. Только оказавшись на порядочном расстоянии от дверей в кабинет Форсайта, Валери прислонилась к стене и сказала:
– Рейв, мы даже не поблагодарили Майка во всей этой кутерьме. А капитан ведь прав! Парень спас наши
Рейв встал рядом с девушкой, опершись рукой о стену.
– Кто бы мог подумать, что безрассудная храбрость парня, толкнувшая его в одиночку в поход по радиоактивному миру, окажется так кстати. Может быть, он не тот, за кого мы все его принимаем?
– Пойдем к нему?
– предложила Валери.
– Вряд ли Ройл теперь нас близко к нему подпустит, - возразил Рейв.
– Парня теперь точно замуруют в медицинской палате и будут с него пылинки сдувать. Подождем, пока все устаканится, Вал.
Валери вынуждена была согласиться и побрела в свою каюту. Она валилась с ног после произошедшего, а Форсайт не сказал ничего об отмене ее вахты, которая начиналась через несколько часов. Рейв поплелся за ней следом.
В это самое время доктор Ройл, проводя осмотр Майкла, с удивлением констатировал, что сильно ошибся в своих прогнозах насчет сроков окончательного выздоровления юноши. На груди Майкла не осталось и следа от ожога. Молодой человек был совершенно здоров. Никаких причин держать его дальше в госпитале не было. Впервые Ройл посмотрел на юношу с некоторой опаской и задался вопросом: а человек ли перед ним на самом деле?
* * *
Этой ночью люди на Точке впервые так остро ощутили, что внешний мир враждебен к ним. Враждебен к тем, чьи предки когда-то разрушили его. Океан, остаток недели, казалось, демонстрировавший спокойствие, даже уступил часть земли. На самом деле он собирался с силами, формируя над своей поверхностью заряд электричества и созывая злобные ураганы, закрученные в спирали торнадо, чтобы бросить это могущественное войско на берег. Тот слабый удар волн, что был нанесен по ангарам, был лишь пробой сил. Репетицией к настоящему штурму, готовому начаться грядущей ночью.
Черная стена выстроившихся в ряд смерчей, зацепившихся основаниями за верхушки рокочущих волн, понеслась на берег, постепенно распространяя по долине, где находилась база людей, трубный глас надвигающейся беды. Молнии пронзали колонны вихрей от самых макушек до оснований, высвечивая удивительную полупрозрачную колоннаду, и тогда становилось ясно, что надвигающаяся стена на самом деле представляет собой невообразимый лабиринт, воссозданный силой ветра, взметнувшей тонны воды в воздух. В этом лабиринте терялось все - скалы, суша, развалины, тучи и даже луна, решившаяся взглянуть в этот миг на землю. Впереди стихии двигался тяжелый туман, мягко и незаметно окутывая землю маревом влажной взвеси, как будто маскируя таящуюся позади него силу. Он убаюкивал, застилал взгляд, заставлял нервничать и теряться в догадках, укутывая влажной ватой системы оптического и радио наблюдения.
Все в жизни имеет две стороны. Где-то теряешь, а где-то находишь. То, что в данный момент кажется злом, спустя время и в иных обстоятельствах воспринимается, как благо. Удар стихии, два дня назад обрушившийся на ангар, послужил обитателям Точки наглядным уроком: в этом суровом мире за отсутствием живого неживое приобретало коварство хищника и умело охотилось на тех, кто осмелился вторгнуться в царство смерти. Люди на базе приняли этот вызов и были готовы к приходу стихии. Когда первые языки черной воды под покровом тумана хлынули по складкам рельефа, заключая в клещи Точку, а наэлектрилизованная пелена накрыла ангары, заиграв на прохудившихся стальных каркасах огнями святого Эльма, обитатели базы взирали на эту картину с безопасного расстояния. До возвышенности, где они находились, еще не докатился фронт стихии, но упругий ветер с каждой минутой все больше превращался в ураганный. Он окончательно разметал клочья тумана и открыл грандиозную панораму победоносной атаки океана на побережье. Это зрелище заставило людей поторопиться и двинуться дальше, вглубь материка. В том месте, где находилась Точка, бурлила смесь воды, грязи и песка, скрывшая под своей толщей вертолеты, загерметизированные бараки и многострадальные полураздавленные ангары.
Единственное средство передвижения, которым воспользовались люди - многофункциональный трактор, - бодро тарахтел и недовольно фыркал, когда буксовал на очередной осыпи, выворачивая из-под широких гусениц камни и куски слоистой породы. Иногда неказистая машина в нерешительности замирала, и тогда двигатель, ругаясь, взвывал нехорошим голосом. В этот момент трактор становился похож на смешного неуклюжего тролля, который силится втащить в гору огромное бревно или гигантский сундук с золотом. Люди старались держаться к трактору поближе, так как издаваемые им звуки, пробивающиеся сквозь рев ветра, вселяли уверенность и поднимали настроение. Машина медленно ползла по неспешно возвышающемуся склону, таща за собой грубую волокушу, сооруженную техниками из кусков обшивки разрушенных ангаров. Ангары и так уже не подлежали восстановлению, а в свете надвигающейся стихии их ремонт и вовсе не имел смысла. Командир базы, капитан Форсайт тогда распорядился закрепить шпангоутами из стальных тросов вертолеты, распахнув нараспашку их салоны, чтобы массы воды и грязи не раздавили машины, а обшивку с ангаров пустили на изготовление циклопических волокуш. На них разместился генератор, демонтированный с Точки, дестиляторы воды, резервные костюмы, запасы пищи, воды и кислорода, а также медикаменты и легкий раскладной барак на случай остановки на открытой местности. Туда же бережно погрузили оборудование связи. Все остальное осталось на базе. Возможно, когда люди вернутся, наводнение прекратится, и им удастся привести Точку в порядок. Хотя, как рассуждал Форсайт, если их миссия завершится успехом, в базе отпадет всякая надобность и ее останется только демонтировать.
Трактор вел один из техников. Рядом с ним в тесной кабине сидел лейтенант Бейли, координирующий маршрут продвижения по заранее составленному плану. Всем остальным, в том числе и самому Форсайту, пришлось идти пешком рядом с трактором. Благо бронекостюмы брали на себя львиную долю усилий по преодолению нелегкого пути, и кое-кто даже умудрялся в таких условиях урвать несколько минут тревожной дремы. Форсайт хотел, чтобы Майкл ехал на волокуше, но юноша захотел идти пешком вместе со всеми. Капитан нехотя согласился и на всякий случай отдал приказ Эрроузу следовать за Майклом по пятам и смотреть за ним в оба. Ведь это был не полет на вертолете на безопасной высоте. Это был едва ли не первый случай, когда люди Форсайта предпринимали столь долгий поход по поверхности земли. Мало ли что могло поджидать их в глубине материка да еще в ночное время.
Когда Форсайт на базе вместе с Майклом и Экстоном прокладывали маршрут до места расположения входа в город, которое указал юноша, капитан и не предполагал, как сильно им пригодятся накопленные за время частых облетов территории снимки поверхности. Именно они легли в основу тщательно проработанного главным техником маршрута предстоящего путешествия.
Мало того, что они вынуждены были выступить в ночь, так еще непогода сводила на нет все усилия прожекторов, закрепленных на тракторе. Им удавалось вырвать из темноты лишь несколько метров ожидающей караван дороги. Даже системы ночного видения, встроенные в видеосистемы костюмов, слабо помогали. Приходилось часто останавливаться, чтобы сориентироваться и вновь двигаться вперед. Наверное, поэтому люди не заметили, как ступили в черту разрушенного города. Совершенно неожиданно по сторонам от них встали мрачные великаны из бетона и стали, и вой ветра, до сих пор бывший спутником людей, значительно поутих, как будто затерялся среди этих столпов. За спинами людей в низине шторм терзал побережье, полыхая в пасмурной атмосфере отблесками электрических вспышек, а здесь была поразительная тишина и давящая на психику атмосфера гигантского неухоженного кладбища. Живым был лишь близкий рокот двигателя трактора. Каждая стена здания, как мемориальная плита, врытая над могилой площади или улицы, напоминала о сотнях исчезнувших жизней. Никто из членов экспедиции никогда вот так близко не видел довоенных городов. Выхватываемые прожекторами основания домов и устья уходящих вглубь кварталов улиц представлялись им пейзажем иного, нечеловеческого мира. Люди даже почувствовали внутри собственных костюмов запах выжженной, затхлой земли, хотя, скорее всего, это был лишь психосоматический фантом.
Радиоэфир вдруг наполнился спонтанными переговорами. Люди желали подбодрить друг друга, а может быть, почувствовав себя одиноко внутри бронированной скорлупки костюма, захотели ощутить близость товарища. Бредущий впереди силуэт человека в костюме по сравнению с гигантами зданий, давящих со всех сторон, казался далеким и недосягаемым, и только живой голос, раздающийся из наушников шлема - какая-нибудь глупость, пошлая шутка или анекдот, заставляли людей чувствовать общность друг с другом. В иное время Форсайт прикрикнул бы на подчиненных, чтобы они не засоряли эфир всякой чушью, но на этот раз он и сам прислушивался к звучащим в ночи байкам, ощущая то же самое, что испытывали все остальные.