Роботсвиль Роберта Шекли
Шрифт:
– Осторожней, парень!
– раздался совсем близко недовольный окрик.
Майкл, оторопев, застыл, позабыв о поцарапанной спине. Фонарь погас, выпав из его руки, и все вокруг погрузилось в темноту, если не считать продолжающегося искрения. Над юношей в темноте зажглась пара красных точек, и все тот же голос уже спокойно громыхнул:
– Что ты здесь делаешь? Тебе запрещено здесь находиться.
– Наверху все обесточено, и я хотел узнать...
– начал было объяснять Майкл, но незнакомец прервал его, проворчав:
– Разве не ясно? Произошла авария! Центральная обесточена.
–
– А я кто, по-твоему?
– недовольно буркнул незнакомец и добавил: - Меня зовут Грог. Я и есть ремонтник. Вон твой фонарь, чуть левее.
Майкл зашарил по полу и наткнулся на ребристую ручку фонаря. Он пощелкал переключателем, но фонарь не загорелся. Юноша тряхнул прибор, но тот так и не заработал.
– Поднимайся к себе. Здесь ты ничем не поможешь, - продолжил Грог.
– Когда же все будет исправлено?
– спросил Майкл.
– Может быть, никогда, - ответил ремонтник.
– Полетел центральный распределительный узел. Сгорела масса редких деталей.
– Неужели их нельзя заменить новыми?
– спросил Майкл, поднимаясь на ноги.
– Так всегда делали раньше.
– Нет, - красные точки над Майклом отрицательно качнулись.
– Слишком обширная поломка. Это была последняя уцелевшая дублирующая подсистема. Мы не можем воспроизвести ее в наших мастерских. Старая технология...
– И что же теперь?
– не унимался Майкл.
– Ведь все наверху застыло! Что-то же нужно делать!
– Извини, парень, но часовой механизм, даже самый точный и надежный, когда-нибудь ломается безвозвратно.
– Грог замолк, а потом продолжил: - Есть один шанс, но он таит в себе большую опасность и почти нереализуем.
– О чем ты?
– поинтересовался Майкл у замолкнувшего Грога.
– Можно попытаться отыскать помощь во внешнем мире, - проронил Грог, и тут же добавил, поясняя призрачность подобного шанса: - Хотя вряд ли там что-то уцелело.
– Во внешнем мире?
– насторожился Майкл.
– За пределами города? Но ведь там преисподняя. Там не живут. Там ничего нет, и ничего не было! Пустота. Кто там сможет нам помочь?
– Больше слушай Центральную и своего наставника, этого старпера Лора, - усмехнулся Грог, и красные точки превратились в щелочки.
– Город ведь не в вакууме находится. Верно? Пораскинь мозгами сам. Что-то ведь должно быть за его стенами и потолками?
Майкл задумался, припоминая все оговорки Грея, странные фразы Лора, все те запретные двери и проходы, на которые юноша натыкался в разных частях города. Действительно, ведь они должны куда-то вести. Не в пустоту же, иначе, зачем их соорудили? Теперь слова Грога заставили Майкла осмыслить все это, как единое целое, которое внезапно представилось юноше таинственным знанием, ранее скрывавшимся в темноте безмолвия, но теперь показавшим краешек своей тайны, маня в запретные дали.
Грог как-то умудрялся различать в темноте выражение лица Майкла, так как удовлетворенно подытожил:
– Теперь-то ты понимаешь, что за пределами города что-то должно быть. Скажу тебе больше. Все мы - и ты в том числе, тем или иным образом попали в город оттуда. Но это долгая история.
– Тогда почему вы, ремонтники, не можете отправиться
– спросил Майкл.
– Никто из нас не может этого сделать, - сокрушенно промолвил Грог.
– Ни я, ни Грей, никто из тех, кого ты знаешь. Центральная не врет, когда говорит, что снаружи царит тот самый ад. Там нет жизни. Она была когда-то, но исчезла. Теперь там жесткое излучение, радиация и ядовитая пыль, витающая в воздухе. Мы сразу же погибнем, попав наружу.
– А я?
– Ты тоже, если на тебе не будет защитного костюма. Во многих отношениях ты более гибок, чем все остальные.
– А ты не знаешь, где можно раздобыть такой костюм?
Красные точки приблизились к Майклу вплотную и недобро сверкнули.
– Неужто ты собрался наружу, парень? Не дури. Теперь же ступай наверх. Я провожу тебя до шахты.
Майкл стряхнул наобум с себя застрявшие в одежде и волосах детали и пошел вслед за уплывающими огоньками глаз ремонтника. Вскоре показалась оставленная юношей осветительная трубка. Грог остановился на границе тусклого света, и Майкл так и не смог толком рассмотреть ремонтника. Когда Майкл, вновь обвязавшись канатом, ступил ногой на ступеньку, Грог посоветовал напоследок из темноты:
– Задай свои вопросы Грею. Он знает все, что тебя интересует.
– До встречи, Грог и спасибо...
– Майкл кивнул и стал подниматься вверх. Веревка немного натянулась, и Майкл понял, что Грей уже знает, что юноша поднимается.
Грей ждал друга наверху все в той же позе, в какой его оставил Майкл.
– Что-то удалось выяснить?
– спросил Грей.
– Я поговорил с ремонтником. С Грогом, - ответил Майкл.
– И что же?
– выпытывал подробности Грей.
Вместо ответа Майкл сам задал вопрос, который весь подъем из шахты вертелся у него на языке.
– Грей, ты что-нибудь знаешь о внешнем мире?
Грей избегал смотреть на Майкла, делая вид, что поглощен сматыванием веревки на свой локоть.
– Это всего лишь сказки, которые по ночам травят неразумные техники, - наконец преувеличенно равнодушно ответил он.
Майкл нахмурился, начиная уже уставать от всех этих недомолвок и тайн.
– Не темни, Грей. Здесь нет Лора, и может статься так, что мы его больше и не увидим, если ты мне не расскажешь все, что знаешь! Грог сказал, что помощь можно получить только во внешнем мире. И кто-то должен отправиться туда, иначе здесь ничто уже больше не оживет.
Грей поник, опустив плечи.
– Хорошо, Майк, - вздохнул он.
– Рано или поздно тебе все равно пришлось бы все рассказать. Это произошло немного раньше, чем следовало, но Грог прав - сейчас самое время.
Майкл не перебивал, внимательно слушая друга, а тот продолжил:
– Давным-давно все мы жили во внешнем мире. Он существовал тогда, когда тебя еще не было на свете. Да и этого города тогда еще не было. Жизнь во внешнем мире была прекрасна. Она не была похожа на жизнь здесь. К сожалению, чтобы понять разницу, надо было самому прожить той жизнью. Мои слова - лишь бледный образ истинной реальности. Ведь я тем более не мог жить той жизнью, а ты родился слишком поздно, чтобы застать ее. Но, тем не менее, поверь мне, та жизнь была прекрасна, пока... Пока не произошла война...