Роботы божьи
Шрифт:
– Вдруг она отвергнет меня?
– Но тебя уже отвергали триста сорок раз и ты это пережил. Познакомиться - пустяк для тебя. В играх ты творишь и не такое.
– Это реальная жизнь! Ты что, не видишь разницы?
– раздраженно бросил он.
– Конечно, не видишь. Ты же обитаешь в воображении арктического суперкомпьютера.
– Так объясни.
– Игры кажутся тебе реальными, потому что мир, в котором я живу, для тебя виртуален. Ты видишь его моими глазами, или с помощью понатыканных повсюду телекамер, или через этого кота. В играх есть запасная жизнь. А в реальности жизнь
– Когда теряются важные данные после сбоя и перезагрузки?
– неуверенно предположила Наташа.
– Когда теряются репутация и самоуважение, - сварливо пробурчал Егор.
– Если окажется, что у нее есть парень или я не в ее вкусе, она откажет мне. Если это произойдет на глазах у всех, я опозорюсь. Мне потом ходу туда не будет.
Что такое позор, Наташа знала. Он объяснил ей это на примере своего увольнения с одной из прежних работ.
– Значит, ты должен познакомиться с ней тет-а-тет. Но ты не можешь, потому что тебе всякий раз мешают обстоятельства, - предположила она.
– Как-то так, - уныло согласился Егор.
– И в чем тут сложность?
– удивилась Наташа.
– Подойди к ней не в храме и без свидетелей.
– Я же ничего о ней не знаю! Где я буду ее искать?
Задумавшись на мгновение, Наташа сказала:
– Нашла твою Нину - радуйся - на сервере знакомств! Она не замужем и у нее нет парня.
– Покажи!
– потребовал обрадованный Егор.
"Так просто... А я, дурак... Надо было сразу спросить у нее. Стеснялся собственного друггла, вот болван... Слава Шиве, никто не узнает", - подумал он в смущении. Перед его внутренним взором возникло лицо Нины, знакомое и бесконечно прелестное. Он полюбовался немного и открыл прилагаемый к фото аудиоролик с личными данными. "Надо же, назвала себя Белоснежкой... Так-так. Двадцать пять лет, вес 54, рост 164, как мило... глаза карие - это я и так знаю, с длинными пушистыми ресницами... Не замужем, детей нет, ищет джентльмена для дружбы и серьезных отношений... не употребляет грибной гель... INFJ".
– Что такое INFJ?
– Не знаю, - ответила Наташа после долгой паузы.
– Такая аббревиатура нигде не встречается.
Пауза означала, что она проверила все доступные ей узлы Среды Гулл и не нашла ответа нигде, ни в виртуальном мире, ни в реальном.
– Ладно, не суть. Свяжись с ее другглом и договорись о нашей встрече, - попросил Егор.
Наташа молчала. Он заволновался.
– Ты не слышала, что я сказал?
– У нее нет друггла.
От полученного удара Егор онемел. Она инвалид! Если у человека нет друггла, значит, он живет без чипа! Это все равно что влюбиться в девушку и обнаружить, что она глухонемая. Или слепая. В любом случае, неполноценная.
– Ты расстроился?
– осторожно спросила Наташа.
– Я понимаю, что это для тебя значит. У другглов тоже такое бывает: некоторым выделен меньший объем памяти. Но мы считаем это особенностью, а не поводом для дискриминации.
Егор молчал. Его душа разрывалась на части. Он был готов разрыдаться, как ребенок, что получил на день рождения торт, вскрыл коробку и увидел, что половина съедена. Он лихорадочно
Егор быстро перебрал в памяти своих знакомых, лишенных чипов. Их всего двое, Сурмилов и Авдеев. Если первый не вызывал ничего, кроме неприязни, то второй был во всех отношениях приятным человеком. Егор не воспринимал священника как инвалида. Когда Авдеев произносил свои вдохновенные проповеди, Егор начисто забывал о его дефекте. "При определенных обстоятельствах... если отбросить все современные профессии и не думать о положении в обществе, тогда в принципе мы могли бы..."
– Черт, я же люблю ее!
– воскликнул Егор, стерев кулаком предательскую слезу.
– Ну почему это случилось с ней?!
Наташа сочувственно молчала. Она всего лишь программа, но для него она всегда была большим, чем набор битов в Среде Гулл. Программы не умеют сопереживать, однако Егор непостижимым образом ощущал ее заботу. Она сказала, и в ее голосе была печаль:
– Прости, что не могу исправить для тебя реальность.
Егор всхлипнул и попытался успокоиться. За миг в его сознании пролетели картины гипотетического будущего, их совместной жизни с Ниной. Союзы между нормальными людьми и инвалидами были редкостью, на гулловских роботах женились чаще. Егор не знал ни одной такой пары и не слышал о них среди знакомых. Разве что Авдеев, но он разведен. Говорили, что жена давно бросила его.
"Но ведь необязательно же, - размышлял Егор, - она утащит меня на дно и мы превратимся в деклассированных парий, отвергнутых и нормальными людьми, и отморозками, и инвалидами. Она может заниматься... какими-нибудь народными ремеслами. Да, ремеслами! А я буду писать тексты роботам. Хорошая жизнь, не хуже других".
– Ты забегаешь вперед, - мягко сказала Наташа.
– Сначала познакомься, а потом будешь планировать вашу совместную жизнь.
– Но как? Если у нее нет друггла...
– Отправь ей письмо. Она оставила адрес электронной почты.
"Какая архаика! Но, похоже, она умеет читать и писать". Редкая способность в нынешние дни. Редкая и экстравагантная. Из всех знакомых Егора читать и писать умели лишь двое: Мишка и священник, что лишь подчеркивало маргинальность экзотического навыка. Мишка писал латиницей, так как родился уже после языковой реформы, искоренившей англицизмы и сменившей алфавит на латинский. Как и Авдеев, но тот изучил кириллицу самостоятельно. Егор благодаря деду знал оба русских алфавита, но предпочитал кириллицу, она казалась ему более стильной.
– Хорошо, - покорно согласился Егор.
– Только не знаю, что писать. Я малость не в настроении.
– Давай я напишу, - предложила Наташа.
– Ты?
– Она не догадается. Я подберу нужные слова, мне известна твоя лексика. Посмотрим, что она ответит, а тогда уже решишь, что делать дальше.
Немного подумав, Егор сказал:
– А, давай! Черт с ним.
– Фото твое приложить?
– деловито осведомилась Наташа.
– Нет. Я же говорю, я не уверен в ее отношении ко мне. Просто напиши ей... что-нибудь.