Род Волка
Шрифт:
– Это еще почему?! Я же еще и виноват, оказывается!
– А кто, интересно, безобразничал на реке? А? Что мы тебе плохого сделали?
– Ну ни хрена ж себе! – опешил Семен. – Это как же?
– А вот так! Поставь себя на наше место: плывешь ты себе тихо на плоту, никого не трогаешь. Вдруг из леса выскакивает некто (явно не хьюгг). И ничего на нем нет: ни знаков Рода, ни отличий Племени. Непонятно: он на тропе войны (и какой именно) или просто так – на охоту вышел, а может быть, рыбу ловит? Более того (уж извини!), не обозначено даже, что он мужчина (а не женщина), не показано, прошел он посвящение или нет. Я уж не говорю про отсутствие знака Имени и амулетов-хранителей. Ну, скажи, тебе самому-то не стыдно было показываться в таком виде на глаза Людям? И вдобавок ко всему, этот некто кричит на нас и руками машет – то ли заклятье посылает, то ли порчу
– Вы бы меня в кустах не заметили, – пробормотал вконец растерявшийся Семен.
– Что-о-о?! Мы?! Не заметили?! – Изумление туземца казалось беспредельным. – То есть ты хочешь сказать, что наши старейшины отправили за Камнем восемь калек? Нормальных воинов не нашлось?
– Ладно-ладно, – попытался сменить тему Семен. – Ничего я такого не хотел. Расскажи лучше, куда вы плыли и за чем.
Туземец охотно начал рассказывать, но Семен напрасно надеялся, что изложение вполне конкретных событий понять будет легче, чем абракадабру про умирания и воскресения, – дословный перевод выглядел бы совершенно абсурдно. Дело в том, что в местном языке обобщающие и частные понятия занимали совсем другие места, чем в привычных Семену европейских языках. Скажем, впервые увидев широкое пространство за рекой, Семен назвал его для себя «степью», противопоставив таким образом «лесу». В языке Атту прямого синонима слова «степь» не было, зато имелось не меньше десятка слов, обозначающих разновидности степного ландшафта, например «открытое плоское пространство с травой и кустами» называлось совершенно иначе, чем «область низких холмов, разделенных сухими руслами ручьев». Ситуацию усугубляла к тому же явная табуация (полный или частичный запрет на использование) многих названий. В родном языке Семена от далеких предков такой табуации почти не сохранилось, разве что в слове «медведь», которое, по сути, является описательным (ведающий медом) и скрывающим «настоящее» имя животного. Таковое, безусловно, имелось, но не было предназначено для повседневного использования. В общем, не имей Семен «мысленного» контакта с собеседником, через эти лингвистические дебри ему ни за что было бы не продраться. С превеликим трудом и головной болью он, кажется, добрался до сути происшедшего.
В Среднем мире обитает несколько племен Людей. Каждое из них имеет свою «землю охоты» на несколько дней пути в любую сторону. Прочных экономических связей между ними нет, поскольку единственным «товаром» является Камень – лучший материал для изготовления орудий труда и оружия. Причем имеются в виду не мелкие сколки или трещиноватые обломки, попадающиеся в руслах ручьев (они, впрочем, тоже используются), а крупные цельные желваки, извлекаемые из горной породы. Одно из лучших месторождений Камня известно Людям давно, но находится оно, увы, за пределами их земли – «там, где охотятся хьюгги». Неясно, какими мотивами руководствовались вождь и старейшины племени лоуринов, но вместо обычных вылазок они снарядили целую экспедицию. Ее целью было не просто добыть какое-то количество Камня, а доставить сразу МНОГО Камня. План экспедиции был прост, но остроумен. Основной отряд скрытно заходит по «земле хьюггов» далеко вверх по течению реки. Там они делают плоты и плывут на них вниз к месторождению. Достигнув цели, они грузят на свои плавсредства драгоценный материал и отправляются дальше – рано или поздно течение их принесет на территорию родного племени. Вдоль реки, в зарослях, хьюгги не живут и не охотятся (Семен уже знал почему), а вот возле заветного обрыва их вполне можно встретить. В этом случае отряду было предписано затаиться и ждать, пока они не уйдут. Вступать в бой по собственной инициативе, даже имея численное преимущество, им было запрещено. Вторая группа из четырех человек отправилась в путь днем позже. Ее задачей было держать след первой группы «чистым» на случай, если хьюгги начнут преследование.
Получилось все иначе. Страховочную группу хьюгги перебили сразу после постройки плота, который в итоге достался Семену. Основной же отряд подвергся нападению во время сбора камней на обрыве. Члены отряда сражались, как настоящие воины-лоурины, однако могли претендовать лишь на нанесение максимального урона противнику, но уж никак не на победу. Шесть человек погибли вполне успешно, не повезло лишь двоим, один из которых стал теперь аттуайром –
– Почему они не добили тебя сразу? – спросил Семен.
– Что взять с дикарей, – вздохнул Атту. – Они же тупые и ничего не понимают в жизни. Думают, что, съев мозг убитого врага, они получат его силу. Я продержался дольше других – убил троих и одного искалечил. Хьюгги решили, что мой мозг слишком ценен, чтобы убить меня просто так, – надо сначала хорошенько помучить.
– Это зачем же?
– Ну, наверное, чтобы я смог выказать еще больше мужества. Впрочем, кто их разберет, этих уродов…
– А потом что было?
– Ты что, сам не знаешь? Настало время великой воды. Ну, эти гады быстренько подхватились и бежать, пока от большой земли не отрезало. Надеюсь, что не успели.
– И тебя бросили?! Могли бы хоть голову отрезать и с собой забрать!
– Говорю же – уроды. Они от чужих мозгов не умнеют. На меня же ихний вожак глаз положил. Но сам брать побоялся – послал троих. У меня уж нога сломана была, но я одному глаз выбил, а другому пасть до уха порвал. А как уходить понадобилось, вожак собрался меня добивать, а эти трое на него: мол, наша добыча. Ну, передрались, короче. Пока главный остальным кости ломал, вода уж вовсю пошла, а они ее жутко боятся. В общем, и тут подгадили: всего и делов-то было – разок топором махнуть. Сам-то я, как ни старался, ну никак умереть не мог! А потом еще и ты заявился… Что я тебе плохого сделал?!
– Прекрати! – сказал Семен. – Этот вопрос мы закроем. Слушай внимательно: памяти о Среднем мире у меня нет. Почти. Какого я племени – не помню, но кое-какие Законы не забыл. Наверное, они отличаются от ваших, но нарушать их я не собираюсь, понял?
– Жаль, – вздохнул Атту. – Мог бы добить…
– Говорю тебе: не мог! И хватит об этом! Скажи лучше, а нельзя ли нам как-нибудь перестать быть мертвыми? Как-нибудь воскреснуть в собственных телах с собственными Именами, а?
– Не понял?!
– Ну, например, я тебя похороню по всем правилам, произнесу заклинания, ты восстанешь из могилы, и я присвою тебе твое прошлое Имя. А ты потом сделаешь со мной то же самое. Ты же хочешь вернуться к своим, правда?
– Конечно, хочу! А ты уверен… что силы твоих заклинаний хватит?
– Конечно, хватит! Об этом не беспокойся!
– Да, – согласился Атту, – заклинания твоего Рода очень сильны. Но погребение должно быть выполнено по правилам моего Рода и Племени, иначе ничего не получится.
– Ты знаешь эти правила? – Семен был на все согласен, лишь бы этот парень перестал считать себя мертвым, – похоже, ему без него здесь не обойтись.
– Конечно, знаю, – ответил туземец и надолго задумался. – Нам не собрать все магические предметы для оборудования могилы.
– А зачем все? Давай возьмем самое главное и самое сильное. А все остальное я заменю их обозначениями – через заклинания, конечно.
– Достать это мы все равно не сможем, – покачал головой Атту. – Заменить погребальную утварь сможет лишь лопатка только что убитого мамонта – взрослого самца.
«Ох-хо-хо-о…» – подумал Семен и сказал вслух:
– Ничего, как говаривал один мой рабочий: не писай со страху в компот – в нем же повар ноги моет!
– А что такое «компот» и «повар»?
– Неважно – это заклинание, помогающее не бояться трудностей. Что-нибудь придумаем!
Ситуация складывалась в целом не слишком веселая. Семен с самого начала не сомневался в необходимости контакта с людьми. В принципе, наверное, выжить можно и в одиночку, но… Но человек существо общественное. Длительное пребывание в одиночестве может быть приятным и полезным, а вот изоляция, принудительное исключение контактов – это удар по психике, который не каждый выдержит. Раз люди тут есть, значит, контакт не только возможен, но, пожалуй, и неизбежен. Причем если он окажется неудачным, то назад будет уже не отыграть – в лучшем случае просто убьют. Рассчитывать на опыт Миклухо-Маклая не приходится: за ним все-таки стоял весь цивилизованный мир, а за Семеном что? Институтское образование? Глубокие познания в геологии? Умение работать на компьютере? Нужно все это первобытным, жди! Все, что нужно для выживания в условиях «присваивающего хозяйства», он наверняка умеет делать хуже, чем местные, и никогда с ними не сравняется. Единственная реальная ценность, которой он владеет, – это умение махать «боевым посохом». Этого, конечно, безнадежно мало. Тогда что? Что предъявить туземцам, чтобы не убили сразу, чтобы не устроили на него охоту в случае затяжного конфликта?