Роддом. Сериал. Кадры 14–26
Шрифт:
– Роза Станкевич, – представилась девушка и, рассмеявшись удивительно густым золотистым смехом, пригласила его в кино.
Они пробродили по городу до самого рассвета, а утром отправились к Розиным родителям знакомиться. Потому что Иосиф понял, что другой такой Розы Станкевич на свете просто не существует и если он немедленно не сделает ей предложение, то это незамедлительно сделает кто-нибудь другой. И вообще, непонятно, как это она до сих пор ещё не окольцована. Впрочем, понятно. Она учится на последнем курсе филфака педагогического. Там мужчин дефицит. А ровно через два часа после знакомства и через час после того, как он сделал ей предложение, она сказала:
– Вообще-то я на улице, в метро и прочих трамваях-автобусах не знакомлюсь. Я девушка очень строгих правил.
А ровно за секунду до того, как позвонить в дверь отчего дома, Роза шепнула ему:
– Иосиф, я первый раз не пришла домой ночевать.
И это была правда.
Роза и Иосиф поженились и зажили счастливо и безмятежно. Первые пять лет не обращая никакого внимания на то обстоятельство, что половой жизнью они живут более чем регулярно, а дети у них никак не появляются. Не то чтобы они именно сейчас хотели детей, но… Ещё через пять лет Роза Борисовна начала ходить по врачам. Конечно, самый общий диагноз – первичное бесплодие – ей поставил собственный муж. Который к тому времени
23
Гистеросальпингография – контрастное рентгенологическое исследование матки и маточных труб.
Эндометриоза [24] у его жены тоже не обнаружилось. После длительных походов по самым лучшим эндокринологам выяснилось, что у Розы Борисовны нет синдрома поликистозных яичников; гипотериоза; дисфункции коры надпочечников; яичниковой недостаточности; гипоталамо-гипофизарной дисфункции; гипогонадотропного гипогонадизма (в том числе – обусловленного гиперпролактинемией); гипоталамо-гипофизарной недостаточности [25] . Секреторная функция желез в организме Розы Борисовны была отлажена идеально. Строение и механика её тела не вызывали сомнений в пригодности Розы Борисовны для зачатия и вынашивания. Оба супруга были здоровы и способны. И ничего у них не получалось. Пачками на приём к Иосифу Эммануиловичу являлись беременные женщины евнухоидного телосложения, с чрезмерно длинными конечностями, скудным оволосением на лобке и в подмышечных впадинах, с гипоплазией молочных желез и половых губ, с уменьшенными размерами матки и яичников. А прекрасная в своей норме Роза Борисовна была бесплодна. Дня не проходило, чтобы Иосиф Эммануилович не принимал роды у оплывших коротконогих толстушек с повышенным уровнем эстрогенов, андрогенов и лютеинизирующего гормона, с гипоменструальным синдромом в анамнезе, у женщин с ярко выраженным гирсутизмом [26] , с поздним возрастом менархе и чёрт знает с чем ещё. А его идеально откалиброванная гормонально, прекрасно анатомически и физиологически отлаженная жена, просто-таки созданная для родов, не могла даже забеременеть!
24
Эндометриоз – распространённое гинекологическое заболевание, при котором клетки эндометрия (внутреннего слоя стенки матки) разрастаются за пределами этого слоя. Поскольку эндометриоидная ткань имеет рецепторы к гормонам, в ней возникают те же изменения, что и в нормальном эндометрии, проявляющиеся ежемесячными кровотечениями. Эти небольшие кровотечения приводят к воспалению в окружающих тканях и вызывают основные проявления заболевания: боль, увеличение объема органа, бесплодие. Симптомы эндометриоза зависят от расположения его очагов. Различают генитальный (в пределах половых органов – матки, яичников) и экстрагенитальный (вне половой системы – пупок, кишечник и т. д.) эндометриоз.
25
Перечислены все состояния, могущие быть причиной бесплодия.
26
Гирсутизм – чрезмерное оволосение. Свидетельствует, как правило, о гормональных нарушениях.
Каждый свой аборт, выполненный просто потому, что пришедшая к нему женщина «залетела», «не хотела детей» или «забеременела поверх спирали», Иосиф Эммануилович оплакивал так, как самим этим женщинам и в самом страшном сне привидеться не могло. Роза Борисовна знала, что если Йося вечером заперся на кухне с бутылкой водки, значит, сегодня был в абортарии. Она даже научилась определять по количеству выпитого, сколько сегодня её муж сделал абортов. И какие они были – до двенадцати недель или в позднем сроке. А если в позднем – то по медицинским или по социальным показаниям. Они даже немного отдалились друг от друга. Частенько Йося оставался ночевать в больнице или в родильном доме, и тогда Роза Борисовна давала волю слезам. Но ровно настолько, чтобы любимый муж не заметил, что она плакала. Они частенько втихую злились друг на друга, не позволяя себе срываться «по пустякам». Прежде они налюбоваться друг на друга же не могли, а теперь избегали встретиться взглядами даже за завтраком. Раньше они так любили ходить по городу, взявшись за руки, а нынче случайное малейшее прикосновение друг к другу вызывало лишь обоюдное отдёргивание на грани брезгливости. Люди, без умолку болтавшие друг с другом больше десяти лет, теперь обменивались самыми общими фразами типа «ждать тебя к ужину?» («О, слава богу, не ждать!!!»). Вот до чего довела странная, необъяснимая невозможность слияния совершенно здоровой яйцеклетки с абсолютно функционально пригодным сперматозоидом ранее самых счастливых исключительно друг другом людей!
Глухонемое раздражение – это ужасно. Как бы хорошо ни были воспитаны люди, но если они любят друг друга, они просто обязаны время от времени скандалить. И уж точно не реже одного раза в десять лет. Семейный скандал – лучшее средство разрешения конфликтов между любящими. Любое вежливо-холодное «что ты предпочитаешь на завтрак?» гораздо оскорбительнее «да пошёл ты к такой-то матери!» и просвистевшей мимо уха горячей яичницы, когда существует хотя бы малейшая недовысказанность между любящими друг друга людьми. Любящие не должны поворачиваться друг к другу спинами, когда они ложатся в одну постель. Нет-нет, когда ты не боишься повернуться к человеку спиной – это, разумеется, прекрасно. Но речь идёт не о доверии, а о любви. Если любишь человека по-настоящему, то в случае когда у него кислая мина, а на твои вопросы «что случилось?» он отвечает «да ничего особенного, просто настроение не очень», надо подойти к нему, развернуть его к себе лицом и сказать примерно следующее:
Как-то раз Иосиф Эммануилович Бронштейн явился домой поздно ночью и в жопу пьяный. Не раз и не два он являлся домой поздно ночью или рано утром. И ничего удивительного в этом не было. Таковы уж были особенности выбранной им специальности. Но обычно если задерживался не в день дежурства, то непременно звонил Розе Борисовне предупредить, чтобы она не волновалась. На сей раз он не позвонил. Чего не позволял себе никогда прежде. Даже в самых ургентных ситуациях он кричал санитарке: «Позвоните Розе Борисовне, предупредите, что я задержусь!» И ещё – он никогда не приходил домой пьяным. Он выпивал дома. Или в гостях, вместе с Розой Борисовной. Но в такую дымину Иосиф Эммануилович никогда не набирался. Он шатался и, судя по состоянию его одежды, даже падал. Роза Борисовна не спала. Она сидела у кухонного окна, закутавшись в шаль, и стеклянными глазами смотрела в ночь. Она уже позвонила на работу и ей ответили, что Иосиф Эммануилович ушёл домой ещё до полуночи. Роза сидела, смотрела в ночь, и всё откладывала дозвон по милициям, больницам и моргам, просто потому что не могла поверить, что с Йосей что-то могло случиться. Она вела мысленные переговоры с богом и чёртом, с кармой и судьбой, не скупясь предлагая в обмен на «с Йосей всё в порядке», своё здоровье, свою руку или ногу, руку и ногу, все руки и ноги, жизнь – «забирайте, зачем мне она, если с ним не всё в порядке!» – и всё смотрела и смотрела в окно. Когда она увидела его, бредущего к подъезду, спотыкающегося и матерящегося в темноту, её окатило изнутри такой горячей (и ледяной) волной – безо всякой литературщины, – действительно горячечно-ледяной волной вздыбившихся и спавших и снова вздыбившихся от головы до пят (и обратно) сосудов, – что она решила, будто её последняя цена принята. Причём в аду. А буквально через мгновение она поняла, что эта волна другого генеза и что в раю хозяин щедрее и за копейки вроде её жизни не давится – на, бери просто так своего Иосифа. У меня тут этих роз…
Но пока муж добирался до двери квартиры, Роза Борисовна постаралась и пришла в себя – не будь она школьной учительницей, могущей справиться с самым сложным классом! – и не бросилась к Иосифу Эммануиловичу с радостными воплями: «Гнида паскудная, где тебя носило?! У меня даже лобковые волосы поседели!» Не стала его обнимать, целовать, тормошить и плакать, приговаривая что-нибудь гневно-ласковое. О нет! Она справилась с собой и продолжила смотреть в окно стеклянными глазами, выдерживая паузу, за время которой даже самый высокомерный отличник мысленно уже получал годовую двойку по русскому языку и литературе.
Слава всё тому же щедрому богу, что Иосиф Эммануилович повёл себя не как взрослый умный сдержанный интеллигентный человек, а как самый отъявленный семейный скандалист. Сдержи он себя, завались он молча в грязном пальто и чумазых ботинках спать прямо на диван в гостиной, ограничься он сухим: «Извини!» – и их браку пришёл бы конец. И, что куда хуже окончания брака, – скончалась бы их любовь. Съёжилась бы, пожухла, и безмолвно, кротко померла, истекая той не известной никому из людей субстанцией, что не имеет никаких органолептических, физических и химических свойств, но живительней её ничего нет для человека. Чувствуя, что состояние его души терминальнее некуда, Иосиф Эммануилович подошёл к своей жене, схватил её ледяными ладонями за руки, и с ненавистью исторг из себя:
– Сидишь, пизда? Тетрадочки проверила и в окошко смотришь? А я сегодня поздняк делал. Даунше из интерната. Даунше с кушингоидом [27] . Такие в принципе не могут забеременеть, хоть всем колхозом их сношай! Априори не могут! По определению не могут! Такого не бывает! Беременный даун с синдромом Кушинга – это противоречит законам эндокринологии, акушерства-гинекологии и вообще биологии!!! Но я сегодня делал поздняк даунше с кушингоидом… Она родила прекрасный маленький плодик. Совершенный. Только совсем мёртвый. Потому что лично я, вот этими самыми руками, – Иосиф Эммануилович отпустил жену и принялся с крайним изумлением рассматривать собственные ладони, как делают это младенцы перед тем, как начать «играть ручками». – Вот этими самыми руками я индуцировал его смерть. Бог наказывает меня за то, что я делаю! У него был какой-то план на ребёнка этой даунши. Разве может не быть у Бога плана, когда он сотворяет Чудо? Неужели же Господь творит чудеса на манер неразумного малыша, случайным способом складывающего кубики? Не-е-ет! – закачал Иосиф Эммануилович хмельной головой. – На этого ребёнка у Бога был какой-то серьёзный план. Возможно, это был новый Мессия! А я – ррраз! – дёрнулся он всем телом. – И раствором из шприца, введённым в плодный пузырь, уничтожил и Чудо, и Мессию, и планы Бога. – Иосиф Эммануилович упал на колени перед своей женой и зарыдал.
27
Синдром гиперкортицизма (синдром Иценко-Кушинга, кушингоид) объединяет группу заболеваний, при которых происходит длительное хроническое воздействие на организм избыточного количества гормонов коры надпочечников, независимо от причины, которая вызвала повышение количества этих гормонов в крови.
Неизвестно, что наконец разморозило Розу Борисовну. То, что она впервые услышала от своего мужа матерное слово? Да ещё сразу в свой адрес? Или то, что он пьяный, грязный и рыдает, сидя на полу? И сердце его полно глупых ужасов? Не важно. Важно то, что она погладила своего любимого мужа по голове и нормальным, не «учительским», а теплокровным человеческим голосом, тем самым её настоящим голосом, которым когда в метро она назвала ему своё имя, Роза сказала ему:
– Йося, любимый, Бога нет! Есть только ты и я.