Роддом. Сериал. Кадры 14–26
Шрифт:
– Поняла, Татьяна Георгиевна, чтобы никого больше не смела выводить из коллапсов, спасать от эмболий! Потому что организм – он, сука, умный! Сам знает, когда ему нужен коллапс! Не, ну кто эту Леночку в цирк пустил, а?!
– Муж перенёс малыша на кровать. Он уже не плакал и стал рассматривать всё вокруг. А потом муж и меня омыл прохладным душем и перенёс на кровать. Как только я приняла горизонтальное положение, сразу пришла в себя и голова перестала кружиться, а в глазах темнеть. Но только я принимала вертикальное положение – у меня сразу темнело в глазах. Так забавно было.
– Обхохочешься! – резюмировала Маргарита Андреевна.
– Сейчас нас выгонят! – шепнула ей Татьяна Георгиевна.
– Я никогда раньше не падала в обморок, – чёрт знает в какой раз повторила Леночка и развела ручками-веточками. – Муж предлагал вызвать «Скорую», но я никого не хотела видеть. Это была уже пятница, и мы понимали, что обыкновенного участкового врача сможем вызвать только в понедельник. И самый главный момент, одна из основных причин, почему мы
– Всё, Мальцева, у меня кончились не только слова, но и маты! – наклонилась к подруге Марго. – Теперь я нема, как рыба.
– Это не просто какая-то прихоть или баловство! – строго продолжала вещать девочка-Леночка. – Это очень важно как с физиологической, так и с психодуховной точки зрения. Во-первых, во время родов часть крови малыша перетекает в плаценту, чтобы он занимал меньший объём, поэтому очень важно не перерезать пуповину, пока в ней пульсирует кровь. Во-вторых, в последние секунды родов, организм матери собирает всё самое важное и ценное и спешит передать это малышу с последними каплями крови через пуповину. А её чаще всего именно в этот момент перерезают. И забирают плаценту на дорогущие лекарства. В-третьих, энергетическая пульсация в пуповине присутствует и через несколько часов после родов. В-четвёртых, малыш получает кислород через плаценту, он не сразу начинает дышать лёгкими, и, если перерезать рано пуповину, он может недополучить очень важные капли кислорода, которые помогут ему плавно перейти на дыхание лёгкими. Вот, поэтому мы не хотели идти в роддом. Мы не надеялись, что нас там сразу поймут. Даже наш педиатр какой-то бред стала нести о том, что он чем-то мог заразиться из-за того, что мы не перерезали сразу пуповину. Не знаю, откуда у неё такие идеи возникли. В обществе почему-то устоялось мнение, что пуповину надо срочно перерезать, как только малыш появился на свет, даже не дожидаясь, хотя бы, рождения плаценты. Не дай бог, получит всё самое полезное от мамы. – Голос девочки-Леночки преисполнился горького гнева. – Но это проблема в сознаниях людей. Надо расширять сознание… Это самое главное!
Леночка улыбнулась в зал, улыбнулась президиуму и особенно ласково – Евгении Лоу. Та подбодрила её кивком, мол, продолжайте, смелее! Мы вас любим так, что за ушами трещит! И синяя девочка-Леночка продолжила приторным-приторным голосочком:
– Но, вот, началась совсем другая жизнь. Честно признаюсь, что настолько я желала появления нашего малыша и настолько я этого ждала, что мне до последнего момента не верилось, что это произойдёт. По этой причине я упустила несколько важных моментов во время родов, которые пришлось навёрстывать потом по ночам. Моменты эти касались того, что делать с малышом. Молоко у меня появилось то ли на второй, то ли на третий день. Малышу необходимо получить первые капли молозива для правильного функционирования его кишечника. Я переживала, что молоко не появляется, но не поняла сразу, что прозрачная голубоватая жидкость – это и есть молоко. И неправильность моего питания – мне нельзя было есть хотя бы первые десять дней свежих овощей и фруктов, особенно огурцов. А первой моей едой после родов был салат из огурцов и редиски с укропом и варёная молодая картошка. Это было ошибкой, потому что мы обрекли наше чудо и себя на бессонную ночь. Его пучило, и он много плакал. Ещё – обработка пупка. Пока была культя – мы оставили два с половиной сантиметра, хотя можно было и один сантиметр, так как у нас она была уже засохшая и цеплялась, – я обрабатывала перекисью водорода. Смывала все корочки, а потом капала мёд. Когда культя отпала, надо было уже не смазывать перекисью – так я только мешала заживать ранке, по сути, каждый раз её вскрывая. Но вскоре до меня дошло, и я стала смазывать просто спиртом. Зелёнкой мне не нравилось. Я была вся в зелёнке и ничего не было видно у него в пупочке. В конце концов пупочек у нас зажил нормально. Зажил бы ещё быстрее, если бы не мамина глупость. Что касается одевания и пеленания: я его не одевала совершенно. Только укрывала простынкой. Это помогло ещё и с туалетом. Есть целая книга «Жизнь без подгузников» – я её так и не дочитала, но мне понравилось. А у Золотарь я вычитала, что можно высаживать малыша, начиная уже с седьмого-девятого дня. Вот мы и стали высаживаться. Лучше всего получалось после сна и после кормления. От промахов вообще мы практически избавились только к шести месяцам. Малыш спит с нами – это удобно во многих отношениях и даже полезно для психического равновесия. Это важно для малыша. Я это чувствую. И это удобно для меня, особенно ночные кормления и сон. Вот, собственно, у меня всё!
Зал снова грохнул аплодисментами.
– Можете задавать вопросы, дамы и господа! – милостиво позволила в микрофон распорядительница Лоу.
Вверх вдруг взметнулась рука проспавшего всю речь девочки-Леночки Ельского. Евгения Лоу несколько насторожилась, но тут же, сделав соответствующее моменту лицо, обратилась к аудитории:
– На нашей конференции присутствуют представители официальной медицины. Они наши друзья и помогают нам в нелёгком деле преломления косности всех вра… – ведунья осеклась и тут же поправилась: – Недопонимания некоторых медицинских работников. Так что, Лена, если вы не против… Прошу вас. – Приветственно-разрешительный
– Владимир Сергеевич Ельский. Заведующий отделением неонатологии и детской реанимации, врач высшей квалификационной категории, кандидат медицинских наук, сертифицированный эксперт Всемирной организации здравоохранения по вопросам младенческой заболеваемости и смертности в странах Восточной Европы, – по всем регалиям представился Ельский, что было для него не то что нехарактерно, а просто из ряда вон. – Лена, я очень внимательно прослушал ваш рассказ. И у меня возник целый ряд вопросов. Я их даже записал. Итак, какой именно диагноз был у вашего братика Женьки? Какую именно капельницу и с чем и куда поставили вашему братику Женьке? Какой именно, как вы утверждаете, наркотик давала ваша мать вашему братику Женьке? Что конкретно вы имеете в виду, говоря «жидкость попала прямо ему в череп»? Фигурировала ли в изначальном диагнозе гидроцефалия? Если не было, то в результате чего она возникла и с чем проводилась дифференциальная диагностика? Вы реально полагаете, что ваши основные ошибки то, что вы не выспались и не поели? Знаете ли вы, что сейчас в родильных домах можно рожать лёжа, стоя, сидя, раком, боком, с прискоком и даже в джакузи? Вы действительно полагаете, что рожать надо во мраке, потому что свет ребёнку «глазки слепит»? «Ручка прижата к щёчке» – не из-за асинклитического ли вставления? У вас действительно два часа длились потуги? Вы на самом деле держали новорождённого полминуты в солевом гипертоническом растворе? Вы и правда расстроились, что ваш ребёнок заплакал после того, как вы его из гипертонического раствора извлекли живым, и причиной этого считаете плохо налаженный эмоциональный контакт с внутриутробным плодом? Лена, как вы представляете себе «каплю кислорода» и знакомы ли вам такие слова и словосочетания, как «физика», «перфузия» и «инфекции группы TORCH»? [44] В курсе ли вы, что педиатр только в институте учится шесть лет, а не читает «одну понравившуюся книжку» и ту «не до конца»? Известно ли вам, Лена, что неушитые разрывы промежности ведут к осложнениям в следующих родах, я уж и не говорю о неушитых разрывах шейки матки, ведущих к образованию рубцов? Вы осведомлены, что такое коллапс? Знаете ли вы, что молозиво – это не то голубое, а самое первое, что выделяется из ваших молочных желез и нужно не для работы кишечника, а для иммунитета? Сделали ли вы своему ребёнку прививки? Вы знаете, Лена, что у вас железодефицитная анемия и, судя по габитусу, туберкулёз? И последний и главный вопрос: хоть кто-нибудь известил вас о том, Леночка, что вы – клиническая идиотка? Спасибо. – Ельский, тихо, но чётко и внятно пробубнив вопросы так, что весь зал вынужден был напряжённо и внимательно вслушиваться, вразвалочку вышел вон, сопровождаемый недоумевающей тишиной.
44
Инфекции группы TORCH – аббревиатура от англ.:
1. Т – токсоплазмоз (toxoplasmosis)
2. О – другие инфекции (others)
3. R – краснуха (rubella)
4. С – цитомегаловирусная инфекция (cytomegalovirus)
5. H – герпес (herpes simplex virus)
– Ай да Ельский! Ай да сукин сын! Молодец! – во весь голос заорала Марго и захлопала в ладоши.
Весь зал по инерции подхватил. И Ельский сорвал нехилую овацию, пока собравшиеся не прочухали что к чему. Под их яростно-благородный гомон Татьяна Георгиевна и Маргарита Андреевна незаметно покинули зал как раз в тот момент, когда Евгения Лоу тащила на сцену профессора Елизавету Петровну Денисенко. Её доклад: «Плюсы и минусы домашнего родовспоможения» был в программке как раз после девочки-Леночки. Хотя вряд ли ей удастся заполучить такие бурные аплодисменты, какие достались Ельскому.
– У вас в ресторане всё ещё можно курить? – уточнила Мальцева у придверного служителя в форменной курточке на первом этаже гостиницы.
– Конечно, дамы! Любой каприз! – радостно ответил тот, гостеприимно распахивая двери.
– Марго, пошли! Я угощаю! Хочешь салат из огурцов с редиской и отварного молодого картофеля с укропом? В это время года они отвратительно дороги в этом заведении! Но надо пожрать! Неизвестно, где, как и в какое место каким местом ночь застанет!
– Да! – радостно заверещала Маргарита Андреевна. – И по капле не повредит!
– По капле кислорода! У вас есть свежая капля кислорода для расширения утомлённого сознания? – строго уставилась Татьяна Георгиевна на подошедшего симпатичного официанта.
– О да! Какого именно кислорода накапать дамам? Виски, текила, водка, мартини…
– Тащите абсент! Именно эта разновидность кислородных капель расширяет сознание по понедельникам, как никакая другая! А мы пока изучим меню…
Кадр двадцать четвёртый
Меню
– С Сёмой, что ли, вчера была? – крякнула Марго после того, как они опрокинули по рюмке. – Боже, какая гадость!
– Ты про Сёму? – усмехнулась ни капельки не скривившаяся Мальцева.
– Да нет, я про это зелёное пойло!
– Прекрасное пойло! Уводящее от мутно-серой действительности в ярко-жёлтые вангоговские подсолнухи!
– Как ты это пьёшь?!
– Ртом, Маргарита Андреевна.
– Ты меня не забалтывай! Колись, что он тебе подарил на этот раз?
– Кольцо.
– Кольцо, – фыркнула подруга, опять алчно жаждущая подробностей. – Какое кольцо, с чем кольцо?
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
