Родина против бесов
Шрифт:
Реплика Варенникова «согласен» относилась вовсе не к самовыдвижению Глазьева, а к тому, что Варенников, и еще кто-то, кто ему поддакнул, соглашались, что двух кандидатов у блока быть не может. То есть высказывалось частное согласие 2-3 человек в том, что они не возражают против снятия кандидатуры Глазьева в пользу Геращенко. Это следует также из предшествующих реплик Варенникова.
Не услышанные реплики, не проведенное голосование, не опровергнутая ложь существенно искажают понимание того, что же в первый период существования «Родины» так серьезно подорвало ее силы. Для публичной политики эта проблема – прошлогодний снег. Но для тех, кто занимается политикой всерьез и не хочет наступать на те же грабли, которые больно ударили «Родину», обстоятельства
Глазьев прекрасно знал, что у него нет реальной организации, которая бы поддерживала его безраздельно. Играя ва-банк, он решил и в организационном строительстве обставить своих партнеров по блоку – создать новую структуру, куда, по его мысли, актив избирателей блока «Родина» перетек бы сам собой. Именно поэтому Глазьев затеял создание собственного движения, забирая название блока под себя – если уж блок его не поддержал, тем хуже для блока.
Еще 20 декабря 2003 года от Партии российских регионов был выдвинут Геращенко (рассматривалось 5 кандидатур), и от имени партии Геращенко был предложен Высшему Совету. Тайны из этого выдвижения никто не делал, но и не придавал ему излишнего значения, поскольку окончательное решение, как предполагалось, будет принимать все-таки блок. Примерно то же самое произошло в «Народной воле», которая выразила готовность выдвигать Глазьева. Но это решение состоялось не на съезде, а на пленуме руководства партии. Более того, это решение в самой «Народной воле» воспринималось неоднозначно. Очевидцы рассказывали мне, что прямо в кабинете Глазьева в Госдуме руководство «Народной воли» провело голосование и поначалу не поддержало выдвижение Глазьева. На тот момент Глазьев был главой фракции «Родина». Поэтому попытка сепаратного сговора в его кабинете выглядит крайне некрасиво. От фракции у ее председателя тайн быть не должно было.
Потом был бурный съезд, где «народовольцы» поддержали Глазьева.
Высший Совет блока, проведенный 30 декабря 2003 года, показал, что в блоке происходила тайная борьба за лидерство между блоковыми партиями. Фактически речь шла о том, чей кандидат будет выдвинут как кандидат блока. Дальнейшие события показали и второй план конфликта – борьбу за лидерство в блоке Глазьева, Бабурина и Рогозина. Причем Рогозин выступал в защиту договоренностей, которые сложились еще во время избирательной кампании, Бабурин пересматривал эти договоренности через решения своей партии в пользу Глазьева, а сам Глазьев стремился к полному изъятию в свою пользу всех достижений блока «Родина».
Удары по соратникам
«Родина», по мысли кремлевских махинаторов, должна была расколоть электорат КПРФ, отнять у коммунистов процентов десять, но не выигрывать выборы. И вдруг в «Родине» обозначилась внятная позиция, неожиданно появился лидер с представлениями о том, что надо делать в России. К нам потянулись люди, и мы могли получить до 15% голосов. И получили бы, если бы нас перед выборами не вырубили из эфира. Также мы имели все шансы наращивать свою популярность, и в течение короткого срока расчистить себе путь к победе над бюрократией.
Во время избирательной кампании лидеры блока Глазьев и Рогозин неоднократно высказывались в поддержку действующего президента и, критикуя его правительство, предлагали Путину кандидатуры на высшие правительственные посты. Именно поэтому среди избирателей блока «Родина» оказалось более 70% тех, кто симпатизировал Путину. Именно поэтому участвовать в президентской гонке 2004 года блок предложил В.В.Геращенко – человеку, способному поднять планку дискуссии, но не претендующему на победу и не намеренному нападать на Путина.
На президентских выборах политическая поддержка со стороны блока была оказана именно Геращенко. Попытка Глазьева представить дело таким образом, что Высший Совет блока поддерживал его, будучи уверенным, что Геращенко не пройдет регистрацию в ЦИК, а потому, будто бы, «спрятал» за этим решением выдвижение «настоящего» кандидата (то есть, самого Глазьева), было дезинформацией. Состоявшееся голосование показало именно поддержку Геращенко и отказало в такой поддержке Глазьеву. Не потому, что члены ВС стремились оспорить лидерское положение последнего, а потому, что большинство участников голосования считало выдвижение Глазьева ошибочным, чреватым разрушением еще не набравшего силу блока.
Вопреки воле своих соратников Глазьев пошел на открытую конфронтацию с действующим президентом (причем без шансов на победу) и тем самым оттолкнул от «Родины» тех, кто поверил в программу блока и в добросовестность его лидеров – сторонников Путина. Напротив, электорат Глазьева начал наполняться «левыми» – недавними сторонниками коммунистов, леваков. Тем самым под вопрос была поставлена идентичность блока как национально-патриотического объединения. Силами Глазьева началось обратное перерождения «Родины» в «Товарища».
Срыв выдвижения Геращенко, обусловленный конфронтационным курсом Глазьева, показывал, что предварительные переговоры об участии членов блока «Родина» во власти, поставлены под сомнение. Что означало в свою очередь превращение программы блока в фикцию. Фракция «Родина» эту программу была не в состоянии реализовать в Думе в силу своей незначительной численности, а конфронтация с Кремлем выводила ее из политического диалога. Отказ учитывать реальную расстановку сил и вести переговоры с властью, надежда на ухудшение экономического положения и возникновение «революционной ситуации», в которой Путин, будто бы, вынужден будет считаться с «Родиной» (точнее, с Глазьевым), означали, что фракция и блок приобретают экстремистские и популистские черты – главное прокукарекать о своих благих намерениях, а о результатах можно и не заботиться. Именно таким популизмом характеризовалось стремление Глазьева во что бы то ни стало потягаться с Путиным на президентских выборах.
Поскольку Глазьев не останавливался сам и никакие уговоры его не могли усовестить, другие лидеры блока попытались его остановить. 21 января 2004 по телевидению прозвучало заявление лидеров партий, образовавших блок «Родина». Рогозин, Скоков, Бабурин и Ватагин (СЕПР) констатировали, что решением Высшего Совета блока на президентских выборах поддержана только кандидатура Геращенко, а выдвижение Глазьева совершено самостоятельно. Выдвижение Глазьева Рогозин назвал ошибкой. Этим заявлением лидеры пытались склонить ЦИК к регистрации Геращенко, но кому-то это было очень невыгодно. Предполагаю, что одна из кремлевских «башен» была заинтересована в том, чтобы обеспечить участие в выборах от «Родины» именно Глазьева, чем добиться разрыва отношений между лидерами блока и президентом.
На следующий день прошло закрытое заседания фракции, которое Глазьев организовал в своем кабинете, сразу заняв место во главе стола и захватив инициативу. Вчерашнее выступление Рогозина и партийных лидеров было оценено им как «удар в спину». Был распространен протокол того заседания, на котором Высший Совет, будто бы поддержал выдвижение Глазьева инициативной группой. И другим членам фракции указанное заявление показалось неправильным, вносящим раскол. Варенников, Крутов и другие говорили о звонках из регионов с возмущением: вы там с ума сошли? Рогозин пытался объясниться, что заявление было лишь констатацией фактов накануне заседания ЦИК. Явно не желая этого делать, Рогозин огласил факт обращения в ЦИК глазьевской соратницы Елены Мухиной (впоследствии очень незаметно отбывшей свой депутатский срок в Думе) от имени СЕПР – с жалобой на неправомерные решения Высшего Совета. Оказалось, что уже на следующий день после выдвижения Виктора Геращенко (30 декабря 2003) от ее имени в ЦИК поступила письмо-жалоба. Елена Мухина выступила от имени партии СЕПР, куда была посажена Глазьевым для повышения своего веса в блоке. Без консультаций с руководством СЕПР Мухина объявила, что СЕПР не поддерживает выдвижение Геращенко, а значит, в блоке нет единодушия по данному вопросу. Действия Мухиной не получили должной оценки со стороны Глазьева, ни до того, как ее действия стали известны членам фракции «Родина», ни позднее.