Родина против бесов
Шрифт:
Стыдно было за соратников по блоку, стыдно, что они допускают такие действия против своих, стыдно сознавать, что партнеры не считают необходимым придерживаться неписаных моральных правил. Но поскольку раскол назрел, и претензии были высказаны самые жестокие, все аргументы надо было выкладывать на стол. Тем более что заявлением Мухиной председатель ЦИК Вешняков с удовольствием размахивал, когда говорил о невозможности зарегистрировать Геращенко. Наконец, обнаружилась полная стенограмма, показавшая, что никакого решения по выдвижению Глазьева ВС не принимал, а лишь принял заявление Глазьева к сведению. В ответ возникли возмущенные возгласы о том, что никакого решения о звукозаписи и полном стенографировании заседания ВС никто не принимал. Я сказал, что мне было поручено вести именно полную стенограмму, и я вел записи от руки. Хотя факт звукозаписи был очевиден. Этот протокол готовил
К умиротворению попытались склонить ситуацию Варенников, Шеин и я. Предлагалось дождаться судебного решения по Геращенко, а если его не зарегистрируют решением суда, тогда и решать вопрос. Я предлагал фракции не становиться над Высшим Советом, который является фактически единственным органом, говорящим от имени блока. Эту позицию не закрепили, но Глазьеву пришлось согласиться с тем, что вопрос о его поддержке должен решаться после судебных процедур. Одни поняли это так, будто при проигрыше Геращенко автоматически возникает право на использование бренда «Родины» Глазьевым, другие, что этот вопрос еще предстоит решать. Первые постарались пропустить вопрос о том, снимется ли Глазьев с президентской гонки, если Геращенко все же зарегистрируют, вторые сочли, что это обещание уже звучало и должно быть исполнено. С тем и разошлись. Бес раздора праздновал победу.
Сторона, стремящаяся сохранить блок, в обсуждении явно проиграла, поскольку о Глазьеве все говорили как о единственном лидере и склонялись к его поддержке, если Геращенко не зарегистрируют. В то же время, никто не рискнул публично потирать руки оттого, что ЦИК не пропустил Геращенко.
Вечером я позволил Рогозину и сказал, что ситуация требует размежевания с Глазьевым. «Он рискует за наш счет и сильно тянет одеяло на себя», – сказал я. Рогозин на минуту задумался и нетвердо произнес: «Не думаю, что ты прав». Позднее Рогозин позвонил мне, и мы еще раз обсудили ситуацию. К этому моменту я уже написал достаточно длинный материал с анализом положения дел, намереваясь распространить его среди членов фракции. К нему мы решили составить еще одно очень краткое заявление, в котором фиксировалась бы готовность при окончательном отказе в регистрации Геращенко поддержать на выборах не Глазьева, а Путина. Такое заявление я составил, когда было далеко за полночь.
Мы, члены фракции «Родина», принимавшие участие в создании и работе блока «Родина», получившие депутатские мандаты в результате голосования за блок и его кандидатов, считаем сложившееся во фракции положение тревожным и грозящим пересмотром ранее утвержденных политических позиций блока.
В связи с возникшими противоречиями мы определяем свою позицию в президентских выборах следующим образом:
1. До тех пор, пока остаются надежды добиться пересмотра решения ЦИК об отказе в регистрации В.В.Геращенко, мы будем поддерживать его кандидатуру как кандидатуру блока «Родина», поддержанную Высшим Советом блока.
2. В том случае, если В.В.Геращенко не будет допущен до выборов, мы будем поддерживать на президентских выборах кандидатуру В.В.Путина. К такому решению нас обязывает позиция наших избирателей, среди которых более 70% являются сторонниками нынешнего президента В.В.Путина.
3. Поддержка В.В.Путина с нашей стороны не означает отказа от критического отношения к курсу Правительства и пересмотра нашего отношения к программе блока «Родина».
Данная позиция полностью соответствует предвыборным заявлениям лидеров блока в период парламентской избирательной кампании и решениям Высшего Совета блока.
Под этим заявлением подписались депутаты, которые не хотели допустить войны с властью еще неокрепшего блока и не начавшей работать фракции. Первым свою подпись поставил наш соратник, бывший командующий ВДВ генерал-полковник Григорий Иванович Шпак, который злился, что его как кандидата на пост губернатора Рязанской области стали прессовать с двух сторон – с одной стороны люди из Администрации Президента (за счет того, что возникла конфронтация Кремля с Глазьевым), а с другой – со стороны глазьевцев, договорившихся о чем-то с действующим губернатором.
После парламентских выборов команда энтузиастов пригласила Шпака на губернаторские выборы. Здесь он мог рассчитывать не только на подвижнические усилия сторонников «Родины», но и на солидарность своих недавних сослуживцев по десантным войскам – на Рязанское воздушно-десантное училище. Началась серьезная подготовительная работа. И серьезное противодействие со стороны действующего губернатора, решившего, прежде всего, отрезать Шпака от десантников и добиться благосклонности Кремля к себе.
На заседании Высшего Совета блока выдвижение Георгия Ивановича было поддержано. Глазьев тоже голосовал за это решение. Но не прошло и недели, как назначенная им руководителем аппарата фракции Надежда Корнеева провела в Рязани учредительную конференцию регионального отделения Народно-патриотического союза «Родина» и поддержала против Шпака губернатора Любимова. На следующий день при содействии местной власти Корнеева вышла в эфир областного телевидения с заявлением, что на Высшем Совете блока Бабурин и Глазьев голосовали в поддержку Любимова, а Шпак был поддержан минимальным перевесом голосов. На самом деле на заседании ВС Бабурин и еще два члена партии «Народная воля» при голосовании в поддержку выдвижения Шпака воздержались, поскольку в свое время руководство этой партии обещало поддержку действующему губернатору, но при изменившихся обстоятельствах съезд партии мог это обещание отменить. Остальные, включая Глазьева, голосовали «за». Корнеева объявила, что именно она представляет «Родину» в Рязани и одновременно КПРФ – являясь первым секретарем коммунистического горкома. А потому всем патриотам надо переизбрать действующего губернатора.
На парламентских выборах Рязань уже была площадкой, где наигрались раскольники, опирающиеся на поддержку Глазьева. Здесь его усилиями была выделена делянка для коммунистических кандидатов. Теперь подножка была поставлена ближайшему нашему соратнику. Корнеевой эта выходка стоила поста руководителя аппарата, а «Родине» – поддержки Шпака, который выиграл выборы, но с «Родиной» его отношения так и не восстановились. Шпак все-таки пришел во фракцию попрощаться, принял от Рогозина флаг «Родины», но уже больше никогда не имел с нами никаких дел. Бес раздора снова торжествовал.
В конце января у нас проходили постоянные консультации сторонников различных подходов к тому, как распорядиться победой «Родины». Одни рвались в неподготовленную атаку, другие удерживали их, чтобы закрепиться на достигнутых рубежах. При этом выяснялись некоторые технические подробности, которые обеспечили нашу победу. Все прекрасно знали, что не видать бы нам ни телеэфира, ни финансирования избирательной кампании, если бы не поддержка президента. Неформальное соглашения было простым: нам дают шанс победить, а мы сохраняем поддержку Путина. Первый пункт соглашения был поставлен под вопрос, когда в Администрации Президента решили, было, снять блок с выборов под каким-либо предлогом – прямо на последней неделе кампании. Но Путин на это не пошел. Глазьев же решил, что вправе не выполнять соглашение, единолично приняв решение конкурировать с Путиным на президентских выборах. Чем и вызвал удар по «Родине», который тут же был организован в СМИ. Была также финансовая сторона проблемы. Глазьев обеспечил менее 10% финансирования кампании, поскольку предполагал в любом случае баллотироваться в президенты и концентрировал ресурсы именно на это. Но тогда возникал вопрос: как смотреть в глаза финансистам, обеспечившим победу «Родины» и в условиях глазьевского бунта попадавших в немилость кремлевской олигархии? Где искать спонсоров на разворачивание партийного строительства, если обмануты в своих ожиданиях те, кто готов был и дальше финансировать «Родину», но только при условии, что это не превратиться в опасное занятие, чреватое потерей бизнеса.
Единственный шанс восстановить позиции «Родины» состоял в том, чтобы собрать ядро фракции и продемонстрировать готовность выполнять соглашения и в дальнейшем вести диалог с властью. Этому способствовало подготовленное мной заявление, под которым собралось достаточно подписей. Сколько их было, я не знаю, но заявление в какой-то мере смягчило отношение к «Родине» со стороны Кремля.
Пояснительная записка, которую я передал Рогозину, не распространялась. И верно, она слишком жестко оценивала ситуацию, и могла вызвать разные трактовки. Но она сыграла свою роль, поскольку формировала аргументы при дальнейших дискуссиях во фракции и в коридорах власти.