Родина слонов
Шрифт:
Хазарские слоны медленно пошли вокруг Рабиндраната, тот поворачивался бивнями то к одному, то к другому, ожидая нападения.
Слон в зеленой попоне бросился первым. Рабиндранат встретил нападающего «лоб в лоб». Недруг взревел, и Рабиндранат ткнул хоботом, к которому был прилажен меч, в пасть «хазарину». Тот от неожиданности мотнулся в сторону, раскрываясь.
— Молодчина! — крикнул Степан. — Добивай гада!
Но добить не удалось — слон в желтой попоне в ярости набросился на Рабиндраната, защищая товарища. Элефанты сшиблись, разошлись и вновь налетели друг на друга. На всю округу разносился рев взбешенных животных. Слоны вставали на дыбы и дрались передними ногами, нанося страшные удары. Гиганты с ненавистью смотрели в глаза друг другу, выискивая слабину в противнике. Если один из них дрогнет, второй сразу поймет это...
Обладатель зеленой попоны, пуская кровавую пену, внезапно кинулся на обидчика и ударил бивнями в бок. Кольчуга Рабиндраната обагрилась кровью. Слон пошатнулся, но устоял на ногах.
— Получи, сволочь! — заорал Степан, нажимая на спусковой крючок арбалета.
Арбалетный болт пригвоздил хобот «зеленого» к нижней губе. Слон в ужасе отпрянул. Рабиндранат победно затрубил, вздыбился и обрушил передние ноги на голову неудачника. Слон закатил глаза и грянулся оземь, подняв клубы пыли. Но и Рабиндранату не повезло — «желтый» вонзил бивни в его грудь и сбил с ног...
Белбородко выбрался из башни. Как раз вовремя. «Хазарин» обрушился на Рабиндраната всем телом, примерно как борец реслинга на другого реслингиста, и хрупкое сооружение, в котором сидел Белбородко, разлетелось в щепки.
Белбородко вскочил, подобрал кем-то из людинов брошенную рогатину и пошел на «желтого»... Но тут раздался душераздирающий рев, и «хазарин» забился в агонии.
Рабиндранат напряг последние силы и поднялся, сбросив с себя «желтого». Железный шип, укрепленный на передней ноге Степанова питомца, был весь в крови. Этот шип и спас слона.
Белбородко подошел к элефанту, погладил по хоботу:
— Ты выдержишь, приятель. Только не сдавайся.
Рабиндранат кивнул и начал медленно оседать...
Разъяренный боевой слон посеял панику. Страх бежал впереди него. Людины стали покидать стрелковые позиции. Хазарские всадники, завидев врага, с визгом помчались в атаку. На стрелков понеслась лишь часть конницы — с холмов уже ударили засадные дружины. Но кметей было значительно меньше, чем хазар, и те вполне могли действовать на два фронта.
Людины пытались отстреливаться, но и хазары отвечали — посылая на скаку стрелы, убили многих, еще не начав рубку.
«Не уберег людинов, — стучало в голове Степана, — так хоть поквитаюсь с ушастой тварью!»
Сжав до белых пальцев рогатину, Степан бросился к траншее. Слоновья спина маячила совсем рядом, лишь чуть-чуть возвышаясь над бруствером. Еще немного, и он прикончит хоботастого.
Стрела, задев шлем, отлетела и впилась в землю. Бил лучник, засевший в слоновьей башне. «Снайпер хренов», — ругнулся Степан и бросился за поросший мхом валун.
«Положение хуже некуда, — подытожил Степан, — позади хазарские конники, впереди стрелок ворошиловский, так его!»
Со стороны Куяба вдруг раздался заливистый лай. Степан выглянул и, едва не получив стрелу промеж глаз, вновь привалился к валуну. Прямиком к слону неслась собачья стая. Впереди пламенел Лисок.
Лисок пролаял что-то на своем языке, и лохматая псина прыгнула в башню, за ней еще штуки три. Раздались отчаянные крики и рычание. Степан выскочил из-за укрытия, бросился к слону.
Слон, не соображая, что происходит, крутил башкой и бился о стену, аж земля осыпалась. Погонщику уже перегрызли горло, лучник же все еще трепыхался. Лисок был недоволен проволочкой — сердито рычал, подгоняя слуг.
Но вот и мучения лучника закончились. Псы подняли окровавленные морды и ощерились. Лисок залился лаем, и псы, расправившиеся с «экипажем», спрыгнули со слоновьей спины. Оставшаяся часть стаи во главе с Лиском перемахнула через слона. Псы растянулись цепью и с жутким воем помчались навстречу хазарской коннице.
Степан прыгнул в башню, слон взревел и принялся крушить траншею. Едва удерживаясь на ногах, Белбородко добрался до шеи гиганта и вонзил рогатину под основание черепа.
Со слоном было покончено. Сеча же только разгоралась... Всадники накатили на людинов.
— К арбалетам, к арбалетам, мать вашу! — орал Степан, но голос его тонул в грохоте битвы.
Выхватив из ножен, что были прилажены за спиной, два меча, Степан бросился в кровавое месиво.
Скачка пьянила темника, заставляла бешено стучать сердце. Скоро он утолит жажду мести, расплатится сполна за бесчестье. Темник повыпускает славянам кишки. О, как насладится он смертью людинов!
Конная лава с визгом накатила на славян, завязла, смешавшись с людинами. Воины врубились в толпу, полетели кровавые брызги. Десятки глоток зашлись в предсмертном крике. Темник с оттягом ударил саблей, развалил русоволосую голову надвое. Другой славянин попытался достать темника рогатиной. Глупец, он нашел свою смерть. Темник отбил наконечник и полоснул людина по горлу. Здоровенный мужик прыгнул на лошадь, схватил темника за пояс и попытался стащить. Темник изрезал руки людину, стряхнул вопящего и пришпорил коня, не желая возиться с приговоренным. Калеку добьют другие, а он займется противником посерьезней.
И этот противник ловко управлялся двумя мечами. Вокруг воина образовалась гора трупов. Ирсубай засмеялся, он был доволен. Победить такого врага — большой почет.
К мечнику подскакал Ахыс. Попытался срезать славянина стрелой, но тот отбил ее и навалился на хазарина. Ударил коня мечом промеж ушей и, когда тот завалился набок, развалил голову Ахысу.
«Какой воин!» — восхитился Ирсубай.
Степан был перемазан кровью, что упырь. Кольчуга, лицо, руки, даже порты — все залито красной и липкой жижей. Орудуя двумя мечами (спасибо за науку Филиппу), он рубился с холодной решимостью. Одним мечом по шее коню, другим — хазарину, коню... хазарину... опять коню...