Родитель номер два
Шрифт:
Старейшина улыбнулся и с отеческим выражением лица оглядел вновь прибывших в его распоряжение людей. Взгляд его остановился на рослой и розовощекой Дагмар, и улыбка сделалась еще шире.
– Ты – сильная и красивая женщина, – заметил он. – А у тебя всего один ребенок. Ты можешь родить еще десяток на радость своему мужу и богам. Не забывай о своем долге: женщина создана для того, чтобы рожать детей, – это ее основное назначение в мире. Рожать детей и служить своему мужу. Разве не так?
Аврора и Дагмар молча кивнули, но у наблюдавшего эту сцену Марка не создалось впечатления, что их порадовали слова старейшины. Хотя разве не знали они о нравах примитивных народов, живущих традиционными ценностями, когда направлялись сюда?
Знали, конечно, прекрасно знали. Просто одно дело – размышлять об этом теоретически, мечтать о простоте и близости к природе, а совсем другое – внезапно осознать себя не женщиной и даже не вполне человеком, а просто машиной для деторождения…
Аврора бросила взгляд на Марка, и он подошел к ней, отвел в сторону.
– Ты ведь знала, на что идешь, – мягко сказал он. – Насколько я понял, вы с Павлом долго вынашивали мечту о ценностях фундаментализма. Вы ведь убежденные фундаменталисты, так?
– Так, – кивнула Аврора, но в голосе ее не слышалось энтузиазма.
– Ну, вот и попробуйте это на собственной шкуре, – усмехнулся Марк. Потом убрал улыбку с лица и, стараясь говорить совсем тихо, добавил: – Тебе придется пожить тут, пока я не вернусь, идет? Сейчас сделать ничего нельзя. Мне нужно все разузнать, а потом я загляну к тебе. Если ты захочешь, я постараюсь вытащить тебя отсюда обратно. Ты хочешь обратно?
Измученное, со следами сажи, лицо Авроры выглядело несчастным.
– Да, – прошептала она. – Мне кажется, что все уже хотят обратно. Мы тут перемолвились парой слов с Дагмар – она еле сдерживается.
– Пусть лучше сдерживается, – посоветовал Марк. – Раз уж вы сюда попали, не раздражайте здешних людей. Они не похожи на шутников…
Он уже уходил, когда Аврора вдруг позвала его:
– Папа!
Но Марк не обернулся. Он уходил, у него было много важных дел и совсем не имелось времени на то, чтобы копаться в своих собственных чувствах. За последние дни Марку довелось так много нового узнать о мире вокруг себя, сделать оценку и переоценку множества новых фактов, которые узнал!
Если сейчас обернуться к Авроре, придется признать себя папой, а не родителем номер два, но к этому он был еще не готов.
Захария принял Марка очень хорошо. Усадил, налил родниковой воды в кружку. Спросил, как добрался.
– Вот и ответ на твой вопрос, – заметил он после первых приветственных фраз. – Помнишь, ты перед своим возвращением в город спросил у меня: зачем мы так хорошо принимали тебя и почему отпускаем? Так вот, ты сам и ответил сейчас на свой вопрос.
Он дружески улыбнулся.
– Не ты первый, не ты последний, – сказал Захария. – Почти все, кто побывал у нас, возвращаются. Вот как ты, например. А те, кто не возвращается почему-либо, все равно на всю жизнь остаются нашими друзьями.
– Это я заметил, – улыбнулся в ответ Марк. – В городе у вас много друзей.
И, увидев вопросительно вскинутые брови Захарии, пояснил:
– Наш побег из города был организован настолько безукоризненно, что мне как полицейскому совершенно ясно: сочувствующие вам люди есть в городе на самых разных постах.
По опыту жизни Марк твердо знал, что лести подвержены все люди без исключения. Если какой-то человек утверждает, что он не падок на лесть, это означает лишь, что он не чувствителен к грубой лести, и ему нужно льстить потоньше…
Захария улыбнулся: видно было, что слова Марка приятны ему.
– Многие наши друзья давно уже сбежали бы из города и переселились к нам, – сказал он. – Но мы сами попросили их пока воздержаться от этого. Их помощь очень ценна и нужна нам именно в городе.
– А я думал, что город вас совершенно не интересует, – простодушно удивился Марк. – Город – отдельно, а вы – отдельно. То есть теперь мы, конечно…
– Город отдельно, – согласился Захария. – Но кое-что от города нам все же нужно. Например, мы просто обязаны помогать разумным и чистым сердцем людям перебираться оттуда к нам. Вот как твоя дочь, например. Ты ведь сбежал сюда вместе с дочерью? Весьма похвально.
Вот мы и нуждаемся в помощи наших друзей в городе, чтобы регулярно организовывать побеги. Есть и еще кое-что, но об этом мы поговорим немного погодя.
Он дружелюбно взглянул на Марка и промолвил:
– Сначала надо тебя женить, чтобы у тебя появилась нормальная полноценная семья. Ты ведь хочешь этого? Впрочем, что это я спрашиваю? Если бы ты не хотел, то остался бы в городе с тамошними извращенцами.
Они оба засмеялись, как два немолодых, умудренных жизнью человека, знающих толк в хороших шутках.
– Жениться? – переспросил Марк. – Завести детей? Это заманчиво. Но вот ведь только один вопрос: мне уже сорок пять лет. По вашим законам, насколько я понимаю, мне уже не место в вашем обществе. Ведь после сорока лет люди отправляются к богам – к вечной жизни на небесах.
– Кто это тебе рассказал?
– Никита, которого ты приставил ко мне проводником в первый раз и который привел меня к тебе сейчас.
– Много болтает этот Никита, – покачал головой Захария. – Опытный проводник и вообще – надежный человек, но вот язык у него слишком длинный.
– Он сказал неправду? – насторожился Марк, но Захария успокаивающе положил ему руку на плечо.
– Да нет, – ответил он. – Все это чистая правда. Просто Никита не уполномочен рассказывать о нашей жизни гостям и новичкам. Это должен делать человек, способный правильно подать это, объяснить. Вот и ты его неправильно понял.