Родиться царём
Шрифт:
Но Олег мудро промолчал. Только приблизился вплотную к брызгающему слюной Чернышу и небрежно водрузив ему свою руку на плечо, сказал:
– Не забывайте, ваша честь? Этот объект возводят для детей, а не для ваших ненасытных мясных утроб. Эта несчастная школа, не дожидаясь ввода в эксплуатацию, уже потерпела крушение ввиду промашек болгарских строителей. Хотите и вы себя опозорить? Давайте, вперёд! А я к вашей компании присоединяться не желаю.
– Как это не желаешь, мы же одна бригада, – пробубнил Черныш.
– Я
– Ты чего это комсомолец как Ленин с броневика перед нами выступаешь, – напал на Олега Митька. – Молчал, молчал всё время, а сегодня против коллектива идёшь, или газет правдивых начитался?
Олег резко развернулся лицом к Митьке:
– Не надо передо мной гопака отплясывать? – металлическим голосом заявил Олег. – Я вам сказал своё слово, а вы, как хотите, думайте, – закрепил своё доминирующее положение Дорогой, и хладнокровно добавил. – Тоже мне коллектив нашёл, как пить, так без меня, а как кражу погашать, так со мной. Нет, я свою совесть в утиль сливать не собираюсь! Не получится «хоккей», – передразнил он Черныша.
Митька, недовольно поводил по сторонам своим курносым носом. Выругался непонятно в чей – то адрес и, махнув рукой, гневно посмотрел на Олега:
– Ладно, комсомол, иди туши котёл? – Сегодня смысла нет битум варить.
В бытовке Олег по их просьбе подсчитал им убыток. Сумма была высокой – семьсот тридцать пять рублей. Эти цифры они каждый воспринял, как весьма крупную трагедию семейного бюджета. Олег до копейки поделил эту сумму на четверых, не обмолвившись ни одним словом о себе и предложил на следующий день возместить пропитые материалы.
В этот день все занимались только утеплением крыши, других работ не производили, отсутствие рубероида ощущалось. Олега в этот день никто не задевал плоскими шутками. Мало того в перерыв пригласили к своему хлебосольному столу, но он скромно отказался и вышел из бытовки, сославшись на то, что обедать, намерен в колхозной столовой.
Он уже с нетерпением предвкушал праздничные дни. Оставалось только до конца сбить спесь с этой передовой бригады.
Глава 5
Утром следующего дня, когда строители сели в заказной автобус, мужики из всех бригад начали раздавать карты. На банк клали по десять копеек, но при крупных сварах счастливчик снимал половину своего месячного заработка, а это сто пятьдесят рублей. Олег в это время находился в качестве зрителя. Из верхнего прозрачного кармана рубашки у него отчётливо просматривались несколько купюр красных десятирублёвок. Он специально одел, эту рубашку, чтобы засветить свои червонцы перед алчными мужиками. И это не убежало от их взглядов:
– Чего ты всегда зрителем бываешь? – спросил Черныш, – присоединяйся, может, повезёт. Новичкам говорят, всегда фартит.
– Нет, боже упаси, я в них никогда не играл, боюсь, проиграюсь в пух и прах, – начал притворно ломаться Олег.
– Посчитать очки сможешь и больше ничего не надо, – уговаривал Черныш.
Олег подсел ближе к картёжникам:
– Эх, была, не была, дай и мне карту попробую разок сыграть, – поставил Олег на банк деньги.
– Вот это по-нашенски, – обрадовался Митька, – карты всегда нас объединяют, и ты к нам ближе будешь.
– Не играй с ними Грачёв? – отговаривали Олега женщины отделочницы, – они тебя если не обманут, то горлом возьмут.
Олег за две минуты проиграл, шестьдесят копеек, но, когда пришла очередь раздавать ему, он сделал несколько свар, и на банке лежало уже не рубль, а четыреста рублей.
В общей сложности за какой-то неполный час к нему в карман перекочевали все их наличные деньги, чему были рады отделочницы.
– Так вам и надо пьяницы чёртовы, теперь долго играть не будете. Каждый, наверное, по своему твёрдому окладу проиграл, – донимали они кровельщиков.
В своей душной бытовке кровельщики сидели до неимоверности озабоченные. В противовес солнечной погоде, у них были пасмурные лица так, как они смотрели, как Грачёв издевательски пересчитывал их деньги:
– Повезло как! – говорил радостно он. – Мне даже и не верится, выиграть тысяча двадцать рублей. У меня никогда таких денег в руках не было. Куплю себе аквариум большой с золотыми рыбками и кроликов. Займусь кролиководством, и обязательно куплю мопед – за травой в луга буду ездить, а остатки спрячу на чёрный день. Отпуск заработаю, поеду на море, а то я ни разу его не видел. Или потрачу на свадьбу.
Этим он совсем убил бригаду. Они в разнобой кидали ему нелицеприятные слова, на которые он не обращал внимания. А Митька от злости опрокинул на пол питьевой бачок. Кашин был тоже озадачен проигрышем, но голоса не подавал.
– Успокойтесь! – поднял руку вверх Дорогой, – вы меня сами затащили в эту игру. Теперь молчите. Я сказал кроликов куплю, значит куплю. Деньги мои и я волен с ними поступать, как сам захочу.
– Не спеши, – начал взахлёб говорить Косарев, – на крыше мы продолжим. Мы имеем права отыграться. В обед привезут зарплату, и сядем снова в круг. Размечтался кроликов, он купит. Кролики дело серьёзное! – важно заявил он, – я два года ими занимаюсь. Мороки с ними хватает, больше, чем с курами. А у тебя руки, как у неженки, – заметил Косарев. – Такими руками только кошек гладить.
– Ладно, руки, а шея, у него как зоб у индюка, – ввернул ехидну Черныш.
Олег пропустил мимо ушей комариный укол Черныша и, состроив несуразную гримасу, заявил:
– Нет, я больше играть, не согласен, а то проиграю и накроются все мои планы.
– Так нельзя, ты обязан нам дать шанс отыграться, – напирал Митька, – иначе мы тебя из бригады погоним.
– Ни за, что не буду, – продолжал Олег строить из себя простака. – Я знаю, второй раз мне не повезёт. Тем более, я зарплату не заработал ещё. Эти проиграешь, да и в долги к вам влезешь.