Родиться в небесах

В салоне самолета воцарилась наконец-то удивительная тишина, нарушаемая лишь монотонным гудением двигателей. Александру, после того кошмара, который ему пришлось пережить при взлете аэробуса и в течение последующих двух часов полета, такая тишина казалась невероятной…

Он летал на самолетах

два-три раза в год, но этот взлет произвел на него гнетущее впечатление. Во время разгона потолочные секции самолета ходили ходуном, и казалось, что фюзеляж аэробуса АЗЗО вот-вот развалится на кусочки. При этом крылья дрожали так, будто вибрация и являлась подъемной силой. Александр даже закрыл глаза, чтобы оградиться от этой давящей картины, убеждая себя, что все идет как положено, что корпус аэробуса сделан из новейших композитных материалов, достаточно прочен и причин для волнения нет. Но когда он вновь открыл глаза и увидел, как выгнулись крылья уже взлетевшего самолета, то не смог избавиться от мысли, что аэробус с трудом справляется с полетом. Через час самолет попал в турбулентный поток и замахал крыльями, словно чайка в бурю. Александр представил себе, как от аэробуса отваливаются двигатели после этой тряски, и ему стало страшно. Он попытался сосредоточить свое внимание на экране монитора, установленного на спинке стоящего впереди кресла.

Развлекательных программ было много. Хочешь фильмом наслаждайся, хочешь музыку слушай – выбор приличный, любого взыскательного пассажира устроит. Можно было наблюдать за землей через внешнюю видеокамеру или рассматривать карту полета. Александр просмотрел список игр и выбрал пасьянс. От Сеула до Куало-Лумпура предстояло лететь почти шесть часов, надо было чем-то занять себя.

Но сегодня ему явно не везло. Он всегда думал, что любит детей. Однако окруженный в салоне сотней подростков, которые не говорили, а кричали что-то друг другу одновременно и поминутно взрывались оглушительным хохотом, в мире полного хаоса и вакханалии с летящими на пол фантиками от конфет и жевательной резинки, когда его толкали со всех сторон неугомонные детишки, подпрыгивающие на месте, словно мячики, а сзади ударяла спинка собственного сидения, сотрясаемая детскими коленями и ступнями, чьи обладатели увлеченно тыкали пальцами в экран монитора, закрепленного на спинке его кресла, – Александр понял, что начинает люто ненавидеть эту жующе-орущую орду. В голове возникали сладкие сцены мести, как он, вооруженный пейнтбольным маркером, встает во весь рост и без малейшего сожаления выпускает очередь шариков с краской в этих малолетних разбойников…

Они ведут себя так, словно кроме них никого нет на белом свете. Двое воспитателей, сидящие впереди, давно оставили попытки призвать распоясавшихся тинэйджеров к порядку. «Детки богатых родителей, – с сарказмом решил Александр. – Они думают, что им позволено все». Из обрывков фраз он понял, что эта орава едет в Малайзию изучать английский язык во время школьных каникул.

Александр с тоской посмотрел в начало салона. Там сидели смиренные паломники в белых хламидах. Ну почему ему не дали место среди них?! Оглянувшись назад, он поймал измученный взгляд беременной женщины, на вид лет тридцати. Она сидела в хвосте самолета. Мимо нее то и дело сновали возбужденные подростки, пихаясь локтями, дергая друг друга за рукава и непрерывно тараторя, будто потревоженная стая макак. Поняв, что ей тяжелее, чем ему, Александр испытал слабое удовлетворение.

Когда по салону разнесся запах разогреваемой пищи, дети наконец-то расселись по своим местам. Александр взял себе лишь стакан минеральной воды без газа. В последнее время он с опаской приближался к весам. Работа программиста, вечное сидение перед компьютером, а дома перед телевизором, наличие машины, поглощение пиццы и гамбургеров – все эти бичи современной цивилизации откладывались жировой прослойкой на его еще молодом теле. Тридцать лет – расцвет сил! А он уже с трудом взбирается по лестнице и забыл, когда делал утреннюю зарядку. Александр начал ходить с друзьями

на пейнтбольный полигон, но служил отличной мишенью для противника. Все это огорчало его.

Он вперился в монитор, стараясь не замечать жующих рядом детей и отвлечься от щекочущих ноздри запахов. Вскоре стюардессы убрали остатки еды и грязную посуду. Галдеж потихоньку стал затихать.

В какой-то момент Александр поднял голову и осмотрелся. Он не поверил своим глазам: все вокруг него спали. Это было невероятно! Александр почувствовал прилив счастья: после двухчасового гама наступившая тишина показалась ему раем.

Он блаженно потянулся и закрыл глаза. Перед взором поплыли картины тропических островов, синего неба и аквамаринового океана, зеленые розетки пальм и белый коралловый песок. Александр сладко поежился. Наконец-то мечта станет явью. Он представил полуобнаженные тела малаек, их кожу, отливающую оливковым цветом, и счастливо вздохнул, предвкушая радость жизни на райском острове.

Сколько пришлось экономить, чтобы скопить денег на это путешествие! Но говорят, тамошние красавицы любого белого считают миллионером и готовы оказать ему свое внимание.

Резкий толчок вырвал Александра из нирваны. Он открыл глаза, возмущенный бесцеремонным вмешательством в его грезы. Но задевшая его стюардесса была уже далеко. Она даже не оглянулась! Александр смотрел вслед девушке, невольно любуясь ее изящной фигуркой. Едва зайдя в салон аэробуса, он сразу обратил внимание на эту стюардессу. Она была такой миниатюрной, что напоминала фарфоровую куколку. Короткая челка, длинные свернутые спиралью локоны на висках, небольшой вздернутый носик, огромные черные глаза. Рыжие волосы оттеняли мраморно-белую кожу лица. «С такими глазами рисуют девушек в японских комиксах и мультиках, – подумал Александр и вспомнил: – Манга! Этот стиль называется манга».

Стюардесса возвращалась. Александру захотелось привлечь ее внимание. Сладко заныло сердце, в животе разлилась приятная теплота. Он знал, что, сойдя с аэробуса, навсегда забудет об этой стюардессе. Сколько таких мимолетных встреч было в его жизни. Сколько раз захватывало дух от взгляда прекрасных глаз, обещающих, казалось, неземные наслаждения. И всякий раз он испуганно отводил глаза, разрывая волнующий контакт. Все эти секретарши, стюардессы, случайные прохожие и попутчицы наверняка имеют своих почитателей. Какое им дело до его томления! И все же, как хочется ощутить близость женщины, почувствовать струю горячей крови, бьющуюся в артерии.

Александр смотрел на приближающуюся девушку. И вдруг понял – что-то случилось. Большие глаза стюардессы были широко открыты – в них застыл ужас. Губы, накрашенные ярко-красной помадой, были плотно сжаты и напоминали кровавый порез на бледном лице девушки. Она почти бежала по проходу, бросая быстрые взгляды на спящих пассажиров.

Александр медленно поднялся со своего места. Заметив его, стюардесса резко остановилась, вперив в него свои антрацитовые глаза. Какой-то безумный огонь горел в них. Александр инстинктивно отпрянул, когда девушка бросилась к нему.

– Что случилось, мисс? – пробормотал в замешательстве Александр. – Я могу вам помочь?

Он физически ощущал страх, который заставлял дрожать тело прижавшейся к нему девушки.

– Боже, они… все… умерли, – голос стюардессы прерывался от волнения.

– Кто? – спросил ошеломленный Александр. – Вы можете объяснить мне, в чем дело?

– Господи! Спаси и сохрани нас! – вместо ответа вскрикнула она и закрыла лицо руками.

– Эй! Что у вас там происходит?! – донеслось из конца салона.

Александр оглянулся и увидел испуганную женщину. Придерживая большой живот руками, она направлялась к ним.

«Сидела бы дома, – зло подумал Александр. – Ей рожать, а она на самолетах летает!» Но вслух произнес, пытаясь успокоить пассажирку:

– Все нормально, миссис. Пожалуйста, сидите спокойно на своем месте. Вам нельзя волноваться!

– Черт побери, – женщина продолжала надвигаться на него, – сначала объясните мне, что с этой девочкой, а волноваться мне или нет, я сама решу!