Родная кровь
Шрифт:
— Эльд, отстань от парня, — фыркнул Тох. — Поверь мне на слово, Эскер справится.
Полковник вперил взгляд в оборотня, тот принял вызов. Около минуты играли в гляделки. Наконец южанин тяжело вздохнул, устало потер виски.
— Раз ты так говоришь, Альен… Тебе я верю.
Я закусил губу. Порядком достало, что обо мне говорят, как о скаковой лошади. Добежит, не добежит. Возьмет барьер или нет. Сейчас бы молнией шарахнуть для острастки, показать удаль. Но лучше промолчу, ну их к Мрону! Люди военные, а значит, прямолинейные и специфически мыслящие. Могут и в морду дать. Или же объявить предателем, шпионом Скифра.
— С чем я должен справиться? — спросил я угрюмо, сжав посох покрепче.
Отцы-командиры переглянулись. Эльд поморщился, а Тох ослепительно улыбнулся. Полковник встал из кресла, прошелся по комнате. Спину держал идеально ровно, черные как уголь глаза затуманились.
— Задание в общем-то простое, — задумчиво произнес тарк. — Нужно доставить в трактир «Жирный гусь», что под Лугаром, пакет документов и писем. Само заведение используется нами как перевалочный пункт для организации всяческих операций. Тебя встретят…
— Так я должен быть простым гонцом? — не удержался и разочарованно протянул я. — Всего-то…
— Не перебивай! — резко сказал полковник. Темные глаза яростно сверкнули. Я прикусил язык, поежился. Ну его к Мрону, еще пену пустит и кусаться будет. Не поймешь этих военных. Южанин справился с раздражением, продолжил: — Все не так просто. В трактире собирается группа, что должна провести глубокую разведку на территории империи. Ты будешь вместе с ними, поможешь. Маг уже есть, но второй не помешает. Ваша задача — проникнуть в стан противника, узнать точную численность, вооружение. Кроме того, нам нужны планы имперского командования. Когда собираются выступать, какие козыри за пазухой. Задача ясна?
Я ошеломленно потряс головой, едва удержавшись, чтобы не присвистнуть. Эк забрал! Хотя Эльд прав. В войнах побеждает более осведомленный. А нам информация очень нужна. Мы заведомо слабее, поэтому нужно хитрить, изворачиваться.
— Ясно, — кивнул я. — Сделаю.
Эльд вернулся за стол. Покопался в ящике, выудил круглый кожаный футляр.
— Здесь документы. Постарайся не потерять. Иначе найду и четвертую. По прибытии будешь исполнять команды тамошних офицеров. Альен, организуй ему лошадь, провиант и прочее. Сам знаешь.
— Конечно, Эльд, — легко согласился Тох.
Я взял футляр, внимательно осмотрел. Тяжелый и шершавый на ощупь. Сделан из дерева, покрыт кожей и металлическими полосами. Крышка запечатана сургучом. Сбоку болтается нитка с оттиском герба города.
Брат поднялся со стула, поправил секиру на поясе и махнул мне рукой. Я с облегчением вздохнул. Хоть и не испытывал никакого страха и раболепия, но в присутствии полковника чувствовал себя скованно. Камень, а не человек, сгусток воли и жестокости.
Мы вышли из казармы, остановились за порогом. Холодный воздух прошелся по коже шершавой щеткой, проник в грудь и ожег легкие. Я закашлялся, стал укладывать в сумку футляр с документами.
Сержанты вовсю гоняли ополченцев. Те бегали и прыгали, орудовали тяжелыми деревянными мечами и тупыми учебными копьями. Отовсюду слышались крики, натужное пыхтение. Иногда раздавался рев командиров, прерываемый звонкими ударами и стонами новобранцев.
— Круто взялись, — хмыкнул я.
— По-другому нельзя, Эскер, — ответил Тох. — Нужно сразу вдолбить повиновение.
— Вы хотите переломить сознание, впихнуть в него новые истины, — понял я. — Это будет нелегко.
— Другого пути нет, — виновато сказал брат. — Тебе тоже не помешало бы немного поупражняться с мечом.
— Обойдусь, — отмахнулся я. — Хотя ты прав. Может, позже, да и не в вашем зверинце.
— Как хочешь, — пожал плечами Тох. — Я хотел как лучше. Магия вещь зыбкая. А меч и кулаки всегда при тебе.
Я вспомнил историю Мгира, бывшего хозяина посоха, и зябко поежился. Брат прав. От ножа в спину даже волшебство не защитит. От подлости вообще нет защиты. Да и на любую силу есть другая. Если бы не так, мне не пришлось во время стычки в библиотеке бить Катрин по симпатичной мордашке. Тогда только кулаки и выручили. Эльфийка не учла этого, допустила спасительную для меня ошибку в защитных заклинаниях. Иначе раскатала бы меня в блин по полу читального зала.
— Мм… — пробормотал я. — Но ведь менять решение поздно?
— Пожалуй, да, — улыбнулся Тох. — Ты должен выполнить важное задание.
— Ох уж эта ответственность, — проворчал я. — Начинаю сомневаться, правильно ли поступил. Может, лучше тут отсидеться…
— Ты не сможешь, — уверенно сказал брат. — Я тебя знаю.
— Не смогу, — легко согласился я. — Но надо ж побухтеть, что гады в тепленьком местечке пристроены, а я за родину жилы рву.
Тох от души расхохотался, хлопнул меня по плечу тяжелой медвежьей лапищей. Я покачнулся, обиженно фыркнул. Не могу пожаловаться на худосочное телосложение. Сам широкоплечий и сильный. Даже грудь колесом, и вовсе не вогнутым. Но в сравнении с братом — так, мелкая букашка.
— Хороший признак, — одобрил брат — Ты начинаешь проникаться идеей, принимаешь задание как сверхважное… Значит, действительно жилы порвешь, а выполнишь. Ты с нами, Эскер. Это радует.
Я хмуро посмотрел в неприветливое небо. Окинул взглядом безрадостный серый мир. Ненавижу осень. Природа
агонизирует, живое или умирает, или готовится к спячке. И самому хочется… в спячку, что ли. Как медведю или лягушке. Спать, видеть прекрасные цветные сны.
Ветер вроде бы начинал стихать, но вновь пошел слабый дождь вперемешку с острыми льдинками. Я поежился, перебрал в уме заклятия, что могли бы помочь согреться. Лучше бы назад к тлеющему очагу и кружке горячего кофе. Но кто сказал, что в мире есть справедливость?
— Давай покончим с формальностями, — попросил я.
— Хорошо, — кивнул Тох. — Лошадь готова. Провиант и необходимые мелочи в седельных сумках. Тебе нужно что-то захватить дома?
— Нет, — покачал я головой.
— Оружие?
— Я сам оружие, — ответил я. Но, поколебавшись, согласился: — Меч не помешает. На всякий случай.
— А случаи бывают разные, — поддержал брат. — Правильно мыслишь. Пойдем.
Тох двинулся через площадку к виднеющейся невдалеке конюшне. Я поплелся вслед за ним. Пути назад отсечены. И хотя до сих пор внутренне упирался, тешил себя мыслью, что свободен в выборе, что если захочу, то пошлю к Мрону всех и вся, где-то на грани сознания засела мысль — поздно трепыхаться, началась новая жизнь. С другими заботами, тревогами и мыслями.