Родная страна
Шрифт:
Наша даркнетовская команда, получив задание вести поиск по ключевому слову «ЗИЗ», откопала целые горы похожих материалов. В глаза мне сразу бросился один документ: недавно в «ЗИЗ» приняли на работу высококлассного специалиста по безопасности с многолетним опытом работы в ДВБ и вооруженных силах — Кэрри Джонстон.
— Черт их всех побери, — выругался я.
— Ага, — подтвердила Энджи. — Вот почему они так задергались. Скупают по дешевке долги несчастных обедневших студентов, а потом выселяют этих ребят вместе с семьями из родных домов. И заколачивают
— И что будет, если мы предадим это гласности?
— Что значит — если? — Она посмотрела на меня как на ненормального.
— Энджи! — развел руками я. — Ты же читала об этих типах и знаешь, кто они такие. И они знают, кто я. Знают, что Маша передала выкраденные документы мне. Если это выплывет наружу, они…
— Что?! Маркус, эти люди — преступники и к тому же чокнутые. Подстраиваясь под них, ты себя не обезопасишь, только хуже сделаешь. Если понадобится, они опять придут за тобой. Эти чертовы хакеры редкостные сволочи, но насчет нее они правы. Она доверилась тебе, решила, что ты ее подстрахуешь, а ты вместо этого тратишь время, занося все улики в каталог…
— Чего-чего? Это я-то трачу время? Ты, Энджи, тоже уделила этому немало времени. Мы все вместе решили, что, прежде чем публиковать даркнетовские документы, надо их изучить, понять, чем мы располагаем, разработать стратегию…
— Маркус, это ты так захотел, потому мы этим и занимаемся. Ты бы запросто мог выложить в твиттер название торрента, ключ и заявить: «Загрузите это сейчас же! Тут полно всякого криминала!». Сколько у тебя подписчиков? Десять тысяч? После этого твой файл стал бы неубиваем.
— Но Маша-то очень даже убиваема, — возразил я.
— А вдруг она заодно с этими типами? Откуда тебе знать?
— Энджи, брось, глупости говоришь. Секунду назад ты говорила, что я последний негодяй, раз не хочу обнародовать документы ради спасения Маши. А теперь утверждаешь наоборот — что мы имеем полное право подставить Машу, потому что она сама может оказаться негодяйкой. Ты уж определись…
Энджи замотала головой:
— Все это ерунда. Важно лишь одно — ты мог бы сделать хоть что-нибудь полезное, а вместо этого по своему обыкновению топаешь, бегаешь и кричишь.
— Энджи, просто я, прежде чем действовать, хочу составить план. Что тут плохого?
— Маркус, я уже составила для тебя план. Пункт первый: ты сообщаешь всем, где лежат документы. Пункт второй: второго пункта не будет.
Она загнала меня в угол. Наши голоса звучали все громче и громче, и я уже боялся, что мы разбудим маму и сестру Энджи. Если бы наш спор разгорелся в общественном месте, в парке, например, я мог бы встать, отойти и остыть. Но время близилось к двум часам ночи. Куда тут пойдешь? И от этого я, разумеется, злился еще сильнее.
— Ну конечно, легко и просто. Ведь не тебя же бросали за решетку и не тебе угрожали.
К этому вопросу она была готова.
— А тебе не кажется, что они меня тоже давно вычислили? И если мы опубликуем файлы, то следующей в списке буду я? Маркус, меня не колышет, что со мной случится. Дело слишком важное, я не могу ставить превыше всего свою личную безопасность.
— Рад слышать, что ты подбиваешь меня пожертвовать собой.
— Маркус, а мне
Вот оно. Единственная душа на свете, которую я любил, доверял всем сердцем и жить без которой не мог, одним махом выложила мне все, чего я боялся. Если тебя незаслуженно выпороли, хуже может быть только одно: если выпороли заслуженно.
— Энджи… — начал я.
— Проехали, — перебила она. — Пора спать.
Мы лежали в кровати, как две мраморные статуи, оцепенев и не касаясь друг друга. Я снова и снова прокручивал в голове все сегодняшние разговоры, анонимных хакеров, которые пролезли в мой компьютер, громил из «ЗИЗ» и Энджи, злую и разочарованную во мне. Все они дружно обвиняли меня в самых страшных грехах.
Когда укоряющий хор зазвучал чересчур громко, я встал и, не включая света, начал одеваться. В темноте, возясь с одеждой, услышал, как Энджи затаила дыхание, потом выдохнула, хотела что-то сказать, запнулась.
Кое-как одевшись, в незашнурованных ботинках, торопливо запихав свое барахло в рюкзак, я вышел из комнаты Энджи, скатился по лестнице и выскочил за дверь.
Хорошо хоть, у меня хватило ума зарядить телефон. Стал прокручивать список быстрого набора. Кому позвонить? Родителям? Надо бы, но что я им скажу? Чем они могут помочь?
В списке были два человека, которым я не звонил уже много месяцев. Поэтому автоматическая сортировка отодвинула их в самый конец. И только ручное добавление в избранные спасло их от полного выпадения.
Дэррил и Ванесса.
Мой палец надолго завис над иконкой Дэррила. Я шагал по Маркет-стрит и размышлял, удобно ли будет позвонить ему. Ведь Ван призналась, что я ей нравлюсь, и я не знал, известно ли об этом Дэррилу. К тому же Ван и Энджи годами терпеть друг друга не могли, и мне оставалось только гадать, то ли Дэррил ненавидит меня как соперника, то ли обижается на мою девушку за какие-то прошлые ссоры с Ван. Сначала мы перезванивались каждые несколько дней, потом дни стали перерастать в недели, недели — в месяцы. Чем больше времени проходит между встречами, тем труднее бывает вернуться к общению. Разговоры без повода становятся невозможны, а найти подходящий повод все как-то не удается.
На улице стало прохладно, меня пробила дрожь. Она словно проломила какие-то невидимые барьеры в моей душе, и через несколько минут меня затрясло всем телом, но уже не от холода. Тогда я нажал кнопку. Шел четвертый час ночи. Я ждал и ждал ответа.
«Привет, это Дэррил. Оставьте сообщение, а еще лучше — пришлите эсэмэс или письмо по электронке».
Я повесил трубку.
Странное дело — я страдал от одиночества и в то же время чувствовал, что за мной наблюдают. В телефоне был установлен «параноид-андроид», но и это не гарантировало защиты — взломать трубку станет сложнее, только и всего. Был ли телефон у меня на глазах все время, пока я сидел в машине со Шрамом и Тимми? Нет, он побывал у них в руках. Могли ли те хакеры, которые проникли в мой ноутбук, запустить червяка в мобильник?