Родная
Шрифт:
– Я осведомлена о проблемах, которые у тебя возникли с Аскаром, - начала беседу женщина, аккуратно помешивая сахар в чашке. – Я хотела приехать еще тогда, но он просил не вмешиваться. А теперь у вас Связь, и я не могу оставаться в стороне.
– Я отказалась от Связи. Об этом вы осведомлены? – насмешливо спросила я.
– Но почему? – изумилась сира.
– Ваш сын невыносимый эгоист и жестокий тиран, и я не хочу иметь с ним ничего общего.
– Так значит, - раздался ненавистный голос сбоку.
– Твоя мама пришла на
– Руслана! – зло окликнул меня Он.
Но я проигнорировала и вышла через другую дверь. Надо было быстро оказаться в месте, где много народа. Поэтому, пройдя главный пост охраны, обогнула особняк и коротким путем, через узкие улочки, собиралась идти на центральную площадь, но что-то перемкнуло в голове. Прятаться? Скрываться? Ждать, пока буря утихнет, а потом все равно наткнуться на разборки? Хватит бегать.
Вернулась на территорию через запасной выход, который вел в оранжерею. Из открытого окна четко слышались женские стенания.
– …недопустимо! Ты знаешь, чем грозит потеря пары! Ты принял ее! Связь образовалась!
– Она человек, мама.
– И что? Ты неспособен справиться с молодой неискушенной девушкой?
– И зачем мне с ней справляться? Покапризничает и перестанет.
– И тебя не смущает, что она тебя ненавидит?
Я всерьез заинтересовалась разговором, хотя думала, что мне давно параллельно на Его ошибочные рассуждения .
– Это не ненависть, успокойся.
Весь ответ. Ни доводов, ни объяснений.
– Поверь матери, эта девочка не капризничает, она ненавидит тебя. Как ты собираешься заводить с ней детей? Осталось так мало времени.
– Достаточно. Она скоро забеременеет. В эту овуляцию или следующую.
Я зажала рот руками, чтобы не закричать. Холод сковал все тело, не давая пошевелиться. Иначе я бы убежала. Лишь бы не слышать, лишь бы не знать…
– Ты уверен? Она не готова.
– А у нас есть выбор? Нед ясно дал понять...
Меня не волновало, что разговор вдруг оборвался на полуслове. Я задыхалась и не могла стоять ровно, ноги подкашивались. Опустилась на сырую землю и беззвучно зарыдала.
Ему нужен ребенок. И снова я средство. Не то, чтобы я еще хранила теплые чувства к Нему, пугала предопределенность. Он же не остановится и сделает из меня инкубатор.
– Руслана, - тихий шепот раздался над головой.
– Не трогай меня…пожалуйста…прошу, - униженно умоляла я, отбиваясь от ненавистных рук, которые пытались ухватить меня за локти.
– Я все объясню.
– Не надо…ты…ты чудовище. ..я не выдержу больше…не смогу.
– Послушай, - продолжил напирать он. – У меня диагноз. Прогрессирующее бесплодие. Три раза я пытался завести ребенка: два выкидыша, одно мертворождение. Но с парой риски минимизируются, и ты сможешь родить. Только времени мало, Нед дал полгода.
– Мне плевать, - прошипела я, окончательно скатываясь в истерику, - на тебя,
Доведенная до отчаяния, я закрылась в своей комнате. Мысли хаотично прыгали в голове, ища хоть какую-то опору. Но безрезультатно. У меня ничего не было. Я ничего не решала. И ничего не хотела.
За час непрекращающихся слез я нашла лишь один выход. Глупый, ужасный, но способный прекратить боль.
В несколько приемов, не раздумывая, опустошила весь флакон успокоительного.
«Скоро все пройдет, скоро станет легче…», - билось в голове.
Но ад только начался. Он пришел с резью в животе и тошнотой. Потом наступила рвота и сильный озноб. В бреду я хотела позвать на помощь, но не успела…
Глава 18. На пороге смерти
Я был зол на мать, которая лезла не в свое дело. Был зол на охрану, которая слишком поздно сообщила, что Руслана вернулась на территорию. Был зол на Руслану, которая подслушала разговор и сейчас рыдает наверху. Но больше всего я был зол на себя.
Что-то я упустил. Слишком уж много тоски таилось в глазах моей пары. Почему? Я дал ей все, что только возможно: защиту, обеспеченность, свое покровительство, верность. Я пред лицом народа принял ее, как единственную избранницу.
Не может же она ненавидеть меня за нежелание извиняться, при том, что я предельно ясно объяснился. Не мог я знать, что из трусливой закомплексованной дурочки она за короткий срок превратится в достойную сиру. Не считаю я себя виноватым, хоть убей…
Всерьез думаю плюнуть на принципы и выдавить из себя это несчастное «прости меня». А там пусть сама разбирается за что. Но вот за планы по ее скорейшему оплодотворению придется просить прощения искренне. Да, утаил. Да, это неправильно. Да, подонок, урод и прочее. Не отрицаю. И причины так поступить, сошли бы за оправдание, испытывай Руслана ко мне симпатию. Я собирался дождаться этого момента и осторожно подготовить к принятию верного решения, но сейчас недоверие у девушки на максимуме, поэтому любое мое слово будет воспринято в штыки.
Я давал ей время успокоиться, чтобы начать мирные переговоры. Иногда проходил мимо дверей в ее комнату, чтобы проверить готова ли Руслана к диалогу. Но тихие всхлипы заставляли меня уходить…даже не так, бежать. Очень хотелось списать ее состояние на обыкновенную истерику, которую любят устраивать женщины для пущего драматизма… Не получалось, потому что это были неподдельные страдания. И хоть я не понимал их подоплеку, они меня удручали и терзали так же, как и хрупкую девушку за стеной. В нашей культуре не принято выставлять свою слабость напоказ, даже на похоронах. Напрашиваться на сочувствоие - дурной тон. Но ее слезы не вызывали презрения, что удивительно.