Родное сердце
Шрифт:
— Я возьму деньги, но с одним условием. Постепенно я тебе всё верну. И даже не спорь, я не альфонс, — хмуро произнёс Куницын.
— Хорошо, договорились, а теперь напои меня чаем. Ты на поминки кого-то будешь звать?
— У меня и мамы не было родни. Она детдомовская. Поэтому ничего не надо, — сказал тихо Виктор, ставя чайник на плиту.
Светлана села за стол, оглядела крошечную кухню. Холодильник был старенький, и не понятно, как ещё работал. Стол слегка шатался. Остальная мебель лучше не выглядела. Светлана не страдала снобизмом, поэтому решила, что это всё же крыша над головой,
— Твоя мама, наверное, болела в последнее время? Прости, если лезу не в своё дело, — спросила она.
— Моя мама лопала, сколько я себя помню. Сначала немного, потом больше и больше. В последнее время до белых горячек и психушки. Там и умерла. Что, скажи теперь, что я тебе такой не нужен. Я ведь специально тебя не звал сюда, боялся, что ты увидишь мою разбитную маман и бросишь меня.
Говоря, Виктор даже не повернулся. Светлана видела, как он сжимает края разделочного стола до побелевших пальцев. Она подошла к нему сзади и, обняв, положила голову на его спину.
— Я тебя не брошу, слышишь. Мне плевать, кто у тебя мать, что ты беден. Это всё не Важно, Вить, я люблю тебя. Вместе мы справимся. Поминки устроим на двоих. Сходим в ресторан и пообедаем, — ласково произнесла Головко.
Виктор обернулся и теперь сам обнял её.
— Я люблю тебя, Свет, ты не представляешь как. Ты всё, что у меня осталось в этой жизни. Садись, чайник закипел.
Светлана снова села у окна и посмотрела на сереющее небо. Близился вечер, и было очень грустно, не смотря на то, что она никогда не знала маму Виктора.
Глава 46
Люба заселилась в гостиницу, распаковала чемодан и, надев шикарное платье в пол с вырезом до середины бедра, пошла обедать. В отеле Four Seasons Hotel Moscow имелся шикарный ресторан с итальянской кухней. По сути, это самый дорогой отель столицы. Один скромный, по меркам Любы, номер стоял тридцать тысяч рублей за сутки. Люба выбрала себе более шикарные апартаменты, включавшие в себя три раздельные зоны: деловую, гостиную и спальную. Ей было наплевать, что за номер придётся заплатить шестьдесят тысяч в сутки и за неделю это выльется в весьма круглую сумму. Люба считала себя достойной большего чем это, но папа просил не шиковать. Владелица благотворительного фонда должна вести себя скромно. Деньги, как считала Любовь, были не проблемой. Скоро она потрясёт кошельки богатеньких Московских лохов и расплатится за гостиницу, ресторан и спа-салон. А уж то, что останется от шикарного пирога, можно внести на счёт фонда. Потом она вспомнила, что многие сейчас предпочитаю безналичный расчёт, и застонала. Придётся раскошеливаться самой, а так не хотелось.
Люба уселась за столик у окна, тут открывался потрясающий вид на кремль. Она улыбнулась. Юркий официант в униформе незамедлительно подошёл, подал меню, делая подобострастный вид. Быстро заказав знакомые блюда, Люба принялась ждать, а пока решила посмотреть, что делает в её отсутствие муж.
Она включила приложение, ввела логин и пароль. На экране отразилось несколько квадратов и красная надпись: «Камеры отключены. Если хотите их включить, нажмите сюда». Люба нажала туда, куда указывала стрелка. «Чтобы включить камеры введите логин и пароль», — высветилась надпись, и внизу появились две строки. Люба сделала как просили, но пришел ответ: «ваш пароль не верный».
«Как не верный?! Всё правильно я ввожу!» — возмутилась Любовь и ещё два раза попыталась набрать пароль.
«Вы исчерпали попытки ввести пароль. Аккаунт заблокирован. Чтобы разблокировать его, введите секретное кодовое слово или обратитесь с паспортом в фирму разработчика программы».
Люба покраснела от злости. Хотелось орать в голос, топать ногами, крушить всё на свете. Вовка специально не сказал о втором пароле, а как она уехала, то отключил камеры. «Ну, точно, он нашёл всё же эту Сеню, как и хотел, а потом привёл её в дом в качестве любовницы. Потрахиваешь сучечку, Вова, пока меня дома нет. Ну, ничего, я приеду и повыкалываю её бесстыжие зенки. Клялась, что не спит с женатыми, а оно вон как всё обернулось».
— Что с вами? Вам плохо? — участливо спросил официант, принёсший еду.
— Нет, всё хорошо, — Люба взяла себя в руки и умудрилась лучезарно улыбнуться.
Парень поставил блюда на стол, слегка поклонился и поспешил уйти. Она принялась за еду, есть хотелось так, что можно было сожрать быка. Если по утрам её тошнило, то днём она обжиралась как толстозадая жирдяйка, отмечая в зеркале, что скоро не влезет в свои наряды. Это обстоятельство добивало ещё больше, и она пообещала себе долго не тянуть с родами, иначе превратится в жирного хряка, а этого ой как не хотелось.
Виктор смотрел, как закапывают гроб с телом матери. Он заказал для неё всё самое недорогое, но всё же похоронил достойно, а ведь мог и отказаться от этого. Государство закопало бы как попало или попросту кремировало. Такой участи он для мамы не хотел, какая бы она ни была, но всё же дала ему жизнь. Им повезло, похороны назначили на час дня, а Света работала до двенадцати. Таким образом она успела на отпевание. Сейчас подруга стояла рядом, обнимая его. Виктор был ей безумно благодарен за всё. Наконец-то в землю воткнули деревянный крест, и они ушли с кладбища.
— Я заказала для нас столик в ресторане, ты помнишь? — спросила Светлана.
— Да, конечно. Спасибо тебе за всё. Если бы не ты, не знаю, как бы справился, — тяжело вздохнул Виктор.
— А кто ещё поможет кроме меня? Идём быстрее, катафалк нас назад до города подбросит, — затараторила Головко.
Они сели в катафалк. Ребята подвезли прямо к ресторану и уехали. Виктор замялся у дверей, заведение оказалось для богатеньких Буратин, а его даже на порог не пустят.
— Идём, — Света взяла за руку и потащила внутрь.
Они разделись в гардеробе. Оба были в чёрных свитерах, только у Вити синие джинсы, а Светлана и чёрные брюки умудрилась надеть.
Когда зашли в зал, Виктор посмотрел на шикарную обстановку, но решил не заморачиваться. Его сюда привела девушка и платить будет она, хотя Куницын обещал всё вернуть.
Подбежавший администратор повёл их к заказанному столику, но неожиданно Головко окликнули, здороваясь.
— Здравствуйте, я рада вас видеть, — Светлана подошла к столику. — Как у вас дела?