Рок, туше и белая ворона
Шрифт:
– Планы на вечер?
– спокойно спросила Сола.
– Да, пикник. Только, мне сначала надо закончит одно дельце.
– я постучала себя по внутренней стороне руки. Миша неопределённо вскинул бровь.
– Татуировка, Миш, - посмеялась я над ним, - Закончу, покажу. Обе, - добила я парня окончательно.
– Я вообще, с тобой был с детства знаком?
– недоумевал Миша. Я лишь плечами пожала, усмехнувшись невесело.
– Даже я не могу похвастаться этим. Даже я, Миш.
– Допустим, - кинула Сола, - А с Рафом-то у вас тогда что?
Вот так удивила. Что я могу ей сказать? Один случайный поцелуй - вот и всё что у нас было, помимо двухлетней «школьной войны».
– Ну, как обычно, сугубо антагонистические отношения, - усмехнулась я саркастично. Миша потёр подбородок, задумчиво смотря в потолок. Сола как-то там это расценила, подозрительно на него смотря.
– Что?
– Да нет, ничего.
– Да-а-а?
– усомнилась Сола.
Миша лишь улыбнулся ей.
– Ох, и темнишь же ты Раевский!
– Я?
– удивился парень, - Да никогда. Просто, он со мной в рамсах. Нет, мы просто на репетиции, повздорили у нас это, не редкость, - пояснил он тут же.
– И в чём же тогда заключался ваш конфликт?
– спросила Сола, увлечённая пироженным.
– Состав группы всё ещё висит в мёртвой точке. Ударник наш уже на грани того, чтобы свинтить Гордееву башку. Я тоже. Никто Рафу, видите ли, не нравится. Хотя, были те, кто в принципе играли и даже пели лучше Леры. Но всё ещё не достаточно хорошо для него. При этом ясно же почему. Причём всем уже ясно. Но мои предложения, на счёт Тори он категорически отвергает.
– потешался Миша, блуждая светлым взглядом по лицу Солы.
У него был странный взгляд, а у Солы крем на кончике носа. Прежде чем я успела сообщить ей об этом, Миша чмокнул её в нос. Я полностью ожидала, что в следующую секунду, Миша схлопочет за это. Сола лишь пихнула его в плечо, глупо посмеиваясь.
Тот момент, в котором до меня наконец дошло. Я шокировано посмотрела на Мишу. Затем на Солу.
– И давно?
– поинтересовалась я. Они осторожно переглянулись. Миша не очень уверенно улыбнулся мне.
– Да уж год как.
Я упорно не могла понять, почему они молчали. Нет, я конечно подозревала, но никто и никогда даже словом не обмолвился, что Сола с Мишей встречаются. Да никому и в голову бы не пришло. Претендентка на золотую медаль, недорокер и негласная неврастеничка - никто не ломал голову на счёт нашей компании, предписывая какие-то романтические отношения, именно мне с Мишей.
– Ничего кроме ожидаемого.
– усмехнулась я.
– Так, что на счёт Гордеева?
– не отставала Сола. Миша рассмеявшись вскинул обе руки вверх.
– О, ну всё я пошёл.
– он поднялся из-за островка, предчувствуя девчачий разговор, чего он на дух не переносит. Сола отдёрнула его за край футболки, заставляя сесть обратно.
– Сола, завязывай, - покачала я головой, - Обессии и бредовые состояния - не заразные симптомы, но ты ведёшь себя так, что я могу поверить в обратное.
– Я тебе не верю! Он тебе нравится!
Можно потратить вечность споря с ней. Даже если она реально неправа. Потому, экономя свои нервные клетки, которые и так можно пересчитать по пальцам фрезеровщика со стажем, я зашла с другой стороны.
– Ты не забывай пожалуйста, что у меня некоторая степень гаптофобии.
– Ага-ага, - закивала подруга с вызовом, - А к Гордееву у тебя просто иммунитет!
С досады, я стукнула себя ладонью в лоб.
– Сола, ты что собралась мне всю оставшуюся жизнь это припоминать? Я была, мягко сказать, раскодирована в дробадан. Алкоголь притупляет страх. Фобии не исключение. Я уже не говорю о том, что я не контролирую себя в таком состоянии. Я не осознаю большую часть того, что вокруг меня реально, а то, что осознаю вообще зачастую нереально. Это не мой долбанный каприз. Это глупо - глупо потому что я не могу строить нормальные отношения. Не сейчас. И вряд ли позже. Я только-только начала, у меня даже прогресса особого нет. Мне не нужны сейчас никакие отношения. Тем более такие ненадёжные. У меня даже будущего нет. Я просто не вижу его. И ещё очень, не скоро увижу. Это, не вопрос месяца или двух. Это долгий процесс интеграции. Год, два, пять и всё равно я никогда не смогу представить свою жизнь без медикаментозного лечения и терапии, живя от рецидива к ремиссии, между адом и раем.
Сола не нашла ничего, что могла бы противопоставить этому. Миша облокотился на стол.
– Неужели тебе не страшно?
– спросил он всерьёз.
– Что именно?
– уточнила я.
– Что ты умрёшь в одиночестве.
Это выбило меня из равновесия. Сола наградила его прибалдевшим взглядом, а-ля «Заткнись Миша!» Но он явно спросил, именно то, что хотел спросить. Он не оговорился.
– В том то и проблема Миш. Что не никогда не слышал разве, что смерть - идеальное решение всех проблем умирающего? Это самый простой путь наименьшего сопротивления, я выбираю путь наибольшего. Поэтому я могу сказать с точность до 99 %, что одиночество станет моим неизменным спутником. Другого пути нет.
– И в чём тогда смысл?
Шах.
– А ты знал, что вопросы экзистенциального характера для психа с суицидальными наклонностями - мощнейший спусковой крючок?
– усмехнулась я пряча своё волнение за сарказмом.
Он сошёл с ума?
– Я не психолог Тори.
– покачал он головой, - Я даже не философ. Я пытаюсь, но не могу понять, как док может помочь там, где нет смысла?
И мат.
Он меня добил. Я не нашлась с ответом. Я могла бы попытаться что-то ответить на это, но боюсь у меня просто нет ответа. Потому что он чёрт бы его побрал попал в самую чёртову точку! Отец? От того, что я не называю его так, он им быть не перестал. Одиночество? Время будет идти своим чередом, оно не станет ждать когда я буду в относительной норме. Будет ли в моём чистом листе, кто-то, кто примет меня такой, какая я есть? Нет таких отважных в этом мире. Смысл?
Меня поработила паника.
– Я…. на минуточку.
Я вышла из-за стола, и умчалась в комнату, едва не сбив с ног приехавших отца с Алей, в холе.
Меня затрясло волнами панической атаки. Холод, я опустила руки в холод, только отрыв кран в ванной. До онемения, приводя себя в чувства. В нормальные чувства, а не в искажённые грохотом собственного сердца о грудную клетку. Набрав полные ладони ледяной воды плеснула себе в лицо. Набрала ещё воды, и ещё, пока вода не затекла в нос и я не закашлялась. Я не чувствовала холода, я горела. До боли. Под кожей словно тлели красные угли. Тряхнув головой, обхватила раковину руками, склоняясь над ней. Вода стекала по моему лицу, с волос, по шее, за ворот блузки. Пытаясь переключиться, подумать о хорошем, найти долбанный свет, мне казалось сердце проломил мне рёбра. Я задыхалась, еле-еле, делая вдох за раз. По одному вздохну за раз, ровно, спокойно, спокойно…
Когда угроза миновала я просто осела на задницу, на холодный кафель, в бессилии, в кружении, ощущая себя чёртовой амёбой без костей.
И так постоянно, это никогда не кончится.
Я сидела в тату-салоне и всё пыталась переварить слова Миши. Слова, поставившие под угрозу, все мои попытки не свалиться в пропасть. Прикосновения рук моего знакомого, тату-мастера - Тёмы, перебивала боль от машинки, заглушала, внутренние стенания, перебивала шум в голове своим стрекотом.