Рок
Шрифт:
Гонка по извилистой однорядной дороге, рассекавшей колхозные угодья, проходила на стадии увеличения скорости. В голубом небе ярко светило солнце, птицы деловито летали над чахлыми злаками, взращенными ленивыми пьяными колхозниками, в траве копошилась всякая живность, а по узкой полоске асфальта неслись две железные букашки, управляемые безумцами. Эта милая картинка рассмешила Знахаря своей абсурдностью, и он, увеличив скорость до 130 километров в час, представил, как сидящий на облаке старенький Бог с бородой, как у гитариста из группы «ZZ Тор», грустно смотрит на дела своих возлюбленных чад и горестно качает умной головой.
Водитель джипа тоже прибавил скорость
Знахарь нажал на педаль еще немножко, и услышал, как включился турбонаддув. Почувствовав, что его приятно вдавило в спинку сиденья, Знахарь взглянул на спидометр и увидел, что стрелка резво ползет к отметке 150. Бросив взгляд в зеркало, он порадовался тому, что заметно отставший «Мерседес» съехал на обочину, проходя поворот по малому радиусу. При этом он поднял тучу пыли и сбил столб с дорожным знаком, оповещавшим о том, что впереди предстоит ограничение скорости до 40 километров в час.
Что ждет его там, впереди, за небольшим холмом, Знахарь не знал.
А следовало бы.
За поворотом стоял другой знак, предупреждавший о небольшом объезде длиной 200 метров, устроенном в связи с ремонтом проезжей части. Тут же стоял знак «25 км», сразу за ним «10 км», и дальше временная грунтовая дорога резко уходила в сторону и шла параллельно основной полосе прямо по полю. На ремонтируемом участке этого деревенского шоссе асфальт был снят и велась подготовка к укладке нового покрытия. Знахаря ждали впереди 200 метров неровно насыпанного щебня. И он летел на этот геморрой со скоростью под 150!
Делать было нечего.
Знахарь успел только поблагодарить себя за то, что пристегнулся, выехав с грунтовки на асфальт, и тут началось. Когда он влетел на щебенку, то почти оглох от грохота, с которым мелкие камни били в днище «БМВ». Скорость стала снижаться, и ему пришлось нажать на газ, чтобы не остановиться в щебне, задерживавшем машину не хуже тормозного парашюта. «БМВ» подпрыгивала, снова падала на брюхо, разбрасывая фонтаны щебня, и все же неслась вперед, хотя скорость и упала до 80 километров в час.
Наконец засыпанный щебнем участок дороги кончился, и настала блаженная тишина. Спидометр показывал 55 километров в час. Знахарь снова дал газу, и тут из-за поворота выскочил очередной гонщик. Мощному и тяжелому джипу на щебенке было гораздо труднее, чем «БМВ». Фонтаны камней накрыли обочину дороги, колеса «Мерседеса» на четверть зарылись в слой щебня, его стало водить из стороны в сторону, и скорость резко упала. Только благодаря хорошей реакции водителя джип не перевернулся. Но даже она не смогла уберечь его от заноса, который вывел «Мерседес» прямо на стоящий на обочине дорожный каток, весивший около десяти тонн.
Раздался громкий удар, одновременно с ним хруст, и джип, несшийся по гравию под сотню, мгновенно остановился. Он стал похож на черное вареное яйцо, брошенное в стенку. Передние колеса разошлись в стороны, как разведенные в жесте сожаления ладони, двигатель вылетел из моторного отсека и, кувыркаясь, укатился в поле, крыша сгорбилась, однако бронированные стекла выдержали и только потрескались. Все, что было внутри, так там и осталось.
Знахарь уже успел отъехать метров на двести, но, увидев в зеркале, что произошло с джипом, резко сбросил скорость и через несколько секунд остановил машину. Неторопливо открыв дверь, он вышел на шершавый неровный асфальт и с удовольствием потянулся. Не сводя взгляда с разбитого вдребезги «Мерседеса», неподвижно уткнувшегося в большой и тяжелый дорожный каток, он достал из кармана пачку «Мальборо» и закурил.
Так он стоял несколько минут, жадно затягиваясь и выжидательно глядя на потерпевший крушение джип. Сигаретный дым медленно уплывал в небо, вокруг трещали кузнечики и вообще стояла нормальная августовская благодать. Наконец Знахарь докурил сигарету и, бросив окурок на дорогу, тщательно растоптал его. Потом сел за руль и, включив задний ход, начал медленно приближаться к разбитому джипу.
Остановившись на границе, отделявшей асфальт от неровно насыпанного щебня, Знахарь взял в правую руку «беретту» и вышел из машины. Пройдя по хрустевшей под ногами щебенке, он подошел к перекосившейся водительской двери «Мерседеса» и осторожно потянул ее. Дверь скрипнула, но не открылась. Тогда он дернул посильнее, и она распахнулась с протяжным скрежетом.
Знахарь был вынужден отскочить в сторону, потому что прямо ему под ноги вывалился изуродованный труп водителя. Вместо головы у него было неприятное кровавое месиво, в котором угадывались серые мозги, голубоватые осколки черепа и клочья темных волос.
На просторной «торпеде» вповалку теснились еще три трупа, и все они выглядели не лучше. Понятное дело, если машина на скорости больше ста километров в час врезается в неподвижное препятствие, то все, что имеется в салоне, летит в лобовое стекло. А эти ребята даже не удосужились пристегнуться, хотя это вряд ли помогло бы. Знахарь вздохнул. Ему так хотелось задать преследователям несколько интересных вопросов, но теперь никто из этих людей не мог на них ответить. Жаль, конечно, но что поделаешь, подумал он, и повернулся к «Мерседесу» спиной.
Вдалеке послышался слабый шум мотора, и, приглядевшись, Знахарь различил примерно в километре от места событий какую-то машину, медленно двигавшуюся в его сторону по той самой дороге, где только что происходила смертельная гонка. Через несколько минут эта машина должна была оказаться здесь, и поэтому настала пора уезжать.
Вздохнув еще раз, Знахарь быстро пошел к «БМВ». Сев за руль, он бросил взгляд в зеркало и, убедившись, что приближавшаяся машина все еще далеко, нажал на газ. Теперь оставалось нарезать несколько кругов по окрестностям и, убедившись, что никакого хвоста нет, смело направляться в Осельки.
Алена и Алеша ждали его, и Знахарь знал это. Он уже успел привязаться к этим молодым и чистым ребятам, и ему было наплевать, соответствует ли это каким-то там воровским понятиям. У него давно уже были свои собственные понятия о жизни, и никто не смог бы убедить его в том, что они неверны.
Знахаря не беспокоило то, что он был неправильным вором в законе.
Он хотел быть правильным человеком.
В номере гостиницы «Чингисхан» было прохладно и тихо, хотя за тонированными стеклами больших окон, выходивших на парк Мусы Джалиля, стояла ужасная жара. Солнце, уже спускавшееся к горизонту, старательно выжигало окрестности, однако нас с Костей это совершенно не беспокоило. Мы сидели в дорогих апартаментах для вип-персон и глушили пиво. Крабов здесь не нашлось, и Костя был недоволен сервисом. Пожалев его, я дал денег коридорному, и тот пообещал сгонять в какой-то из местных дорогих кабаков, где этот деликатес должен быть наверняка.