Роковое число
Шрифт:
Когда Катя покинула детдом, в стране уже началась перестройка. Чиновники отмахивались от девушки-сироты, и Катя поселилась у Сони. С тех пор они уже не расставались. Соня, окончив ПТУ, работала на швейной фабрике, на эту же фабрику пришла работать и Катя. Но не проработала там и полугода: девяносто второй год, предприятия разваливались. В ноябре уволили Катю, а перед самым Новым годом потеряла работу и Соня. Подруги стали зарабатывать на жизнь проституцией. Первой забеременела Соня. Ребенка девушки решили оставить. Не прошло и года, как забеременела и Катя. Теперь они выходили на панель по очереди, до жути боясь подцепить срамную болезнь. В две тысячи втором году подружки попали на скамью подсудимых. Срок дали условно. Спустя еще год Соня и Катя пристроили дочек в тот самый детдом, в котором воспитывались сами, и подались в Москву, искать счастья. Работали продавщицами в ларьке, потом на стройке, малярами, первые месяцы жили в том самом ларьке, в каком и работали, потом мыкались по съемным комнатам.
– Ну, а что же вас подвигло в поход идти? – спросил Олег, закуривая.
– Племянник хозяина нашего последнего жилища и его невеста, - удивленно сказала Соня. – Ты разве не знал? Петя и Настя уверяли нас, что они с тобой обо всем договорились.
Олег аж зубами скрипнул.
– Рассказывайте, - хмуро сказал он.
Женщины переглянулись.
– Почти два года назад нам повезло: удалось договориться о проживании в летнем домике в садоводческом кооперативе. Платили мы за это жилье две тысячи ежемесячно. Хозяин домика, Виктор Денисович, жил там только летом. Неподалеку мы нашли и работу в строительной артели. Мы уже подумывали о перевозе своих девочек. Конечно, зимой в домике холодновато, но уж как-нибудь устроились. А в середине марта неожиданно приехал Виктор Денисович с Петей. И Петя объяснил нам, что отныне летом в этом домике будет жить он сам с женой, а поскольку женится он в июне, то все лето нам предстоит отдыхать. Мы растерялись: основная работа в строительной артели как раз летом. Но Виктор Денисович успокоил нас, сказав, что договорился с правлением кооператива: с сентября по май мы будем работать сторожихами, а лето проводить со своими дочками. А чтобы мы обрели опыт жизни на природе, Петя и Настя, его невеста, договорились с двумя туристскими группами. Нас возьмут в походы в июне и августе. Походы, говорили они, не очень сложные, группы опытные, мы не пропадем. Вот так мы и попали к тебе, - вздохнув, закончила Соня.
– Петя с Настей нам и свое старое снаряжение продали, - добавила Катя.
– Как продали? – ахнул Олег.
– Дешево. Четыре тысячи с обеих взяли. Олег, ты не…
Олег вновь скрипнул зубами.
– Нет, милые мои женушки, не передумал. Скорее, наоборот.
– Олег, мы не бездельницы, поверь. Как только вернемся, сразу же начнем искать работу. Так ведь, Соня?
– Э нет, - улыбнулся Олег. – Раз вы признали мое право пороть вас, то уж признавайте и мое право заботиться о вас, милые мои жены. А потому первым делом поедем за нашими дочерьми. Негоже им жить вдали от нас. А осенью я отправлю вас учиться на компьютерные курсы…
Соня и Катя разом уткнулись в грудь Олега и разрыдались.
– Так не бывает, - прошептала Соня.
– Только так и должно быть, - проговорил Олег, прижимая к себе обеих своих жен. – Может, все-таки, перенесем порку назавтра?
– Ни в коем случае, - рассмеялась Катя. – Мы уже и прутья приготовили. Сонечка, снимай рубашку. Сегодня начнем с тебя и тобой же закончим. Так ведь?
– Так, - улыбнулась Соня, вставая.
Она проворно сняла рубашку и на минуту застыла перед Олегом, прелестная в своей наготе. Потом подошла к растущей рядом березе, нагнулась, оперлась руками о ствол, подставляя Олегу свою попу. Катя подошла к подруге, раздвинула ее ноги так, чтобы обе дырочки открылись, затем подала Олегу березовый прут.
– Что ж, муж, начинай учить нас, твоих жен, уму-разуму.
Олег, догадавшись, что за время его отсутствия обе женщины в деталях обговорили сценарий порки, взял прут, подошел к Соне, погладил ее напрягшиеся ягодицы. Женщина смущенно улыбнулась. Олег отступил на шаг и, размахнувшись, стеганул женщину. Розга легла точнехонько между дырочек. Соня вздрогнула всем телом. Олег нанес следующий удар, повыше, потом еще один. Катя, присев на камень, монотонным голосом отсчитывала удары. Соня взвизгивала, стонала, крутила задом, из-за чего некоторые удары попадали и на бедра. Катя, насчитав двадцать, остановила порку.
– Остальные Соня получит попозже, после того, как выпорешь меня. Ну а мне, как договорились, все тридцать пять.
Олег кивнул головой.
– Сегодня ты сек сильнее, - тихо сказала Соня.
– Извини, - смутился Олег.
– Что ты, я даже рада, что ты порешь меня по-настоящему, - улыбнулась женщина. – Пусть в нашей семье будет порка, а не игра в порку. Так, Катя?
– Так, - рассмеялась женщина, снимая рубашку и подходя к дереву, возле которого только что Олег выпорол ее подругу. – Я готова.
Она тоже уперлась руками в ствол, но наклонилась не столь сильно, как Соня. Олег и ее похлопал по попе, взял протянутый Соней прут и принялся пороть вторую свою жену. В отличие от Сони, Катя всю порку стояла неподвижно, только вскрикивала. Соня, так и оставшаяся голышом, считала удары. Вот и последний. Катя рассмеялась, подошла к Олегу, прижалась к нему.
– Спасибо, что наказывал меня без снисхождения, - прошептала она, целуя мужа. – Сонечка, подставляй-ка попу!
Соня подошла к ним, прижалась. Олег обнял обеих своих жен и принялся целовать и ласкать их. Женщины зарделись.
– Не расслабляй меня, - прошептала Соня. – У нас еще ночь впереди.
– Ночи, - улыбнулся Олег.
– Да, именно ночи, - рассмеялась Соня. – Выпори меня, наш суженый.
За ужином строили планы на оставшиеся дни. Решили радиалками совершить еще два восхождения. Олег попросил своих жен выбрать вершины. Катя сразу же показала на ту, что правее кулуара, украшенную снежной шапкой. Поколебавшись – понимала, что на подъеме доставит Олегу и Кате только хлопоты – Соня смущенно показала на гору, замыкавшую котловину. Олег улыбнулся: восхождения, выбранные его женами, были несложными. Он закурил, вздохнул, посмотрел на своих жен и задал-таки мучивший его с самого объяснения на вершине вопрос.
– Девочки, а как наши дочери воспримут мое появление?
– С радостью, - улыбнулась Соня. – Они уже давно мечтают о папе.
– А то, что папа будет один на двоих?
– Так они и нас считают общими мамами, - рассмеялась Катя. – Мама Соня и мама Катя. Так что один папа на две мамы их ничуть не удивит.
Следующий день они посвятили отдыху. Проснулись поздно. Женщины первыми вылезли из палатки и голышом побежали к озеру, купаться. Олег присоединился к ним. Было много брызг, визга и смеха. Накупавшись вволю, позавтракали. День провели весело и беззаботно, ночь посвятили любви, а утром отправились на выбранную Соней вершину. Шли в том же порядке: первым Олег с полупустым рюкзаком, за ним Соня, а замыкающей Катя. К удивлению Сони, восхождение на «ее» вершину оказалось несложным. Поднимались по травянистому склону, вначале пологому, но постепенно набиравшему крутизну. Когда останавливались передохнуть, Соня оборачивалась и смотрела вниз, на их котловину с озером, на палатку, казавшуюся отсюда, с высоты, совсем маленькой. На самом подходе к вершине они перешли на снежник. Здесь снег был более рыхлым, местами насыщенным водой. За снежником начались скалы. Теперь они поднимались, лавируя между ними. Но вот Олег ловко и споро полез на одну из скал. Соня оторопела. Но Олег остановился, обернулся и с улыбкой протянул к ней руки. Соня ухватилась за них, снизу ее подпихнула Катя, и женщина неожиданно для себя оказалась рядом с Олегом. Олег протянул руку и Кате, но женщина помотала головой и вскарабкалась сама, хотя и неуклюже. И Соню вновь охватили стыд и досада на свою беспомощность и неумелость. Олег и Катя, подтягивая и подталкивая Соню, полезли выше. Взобравшись на очередной уступ, Олег улыбнулся Соне и посторонился, пропуская женщину вперед.
– Раз ты выбрала вершину, то тебе первой и ступить на нее, - сказал он негромко. – А мы с Катей тебе поможем. Не волнуйся, дальше путь попроще.
Смущенная Соня обогнала Олега и неуверенно полезла выше. Лезть, и впрямь, было не очень трудно, будто кто-то большой и добрый устроил на венчающей вершину скале уступы ступенями. Там же, где уступы были повыше, Олег подталкивал ее под попу. Когда его рука оказывалась между Сониных ног, женщина, к своему стыду и восторгу, аж замирала в сладостной истоме. Минут через двадцать Соня выползла на венчающую вершину площадку. Встать на ноги не хватило духа, и женщина села, аккуратно поджав ноги. Такой ее и сфотографировал Олег. Передохнув, двинулись в обратный путь и к вечеру вышли к озеру. До палатки было рукой подать. Уставшие за день женщины сразу же после ужина уснули. Олег же еще полчаса полулежал у догорающего костра, курил и улыбался, веря и не веря в свалившееся вдруг на него счастье.