Роковое наследие
Шрифт:
Рука Харуфа безвольно упала. Тамия прикрыла ему веки, посидела немного возле умершего и принялась стаскивать с него одежду.
— Прости, Харуф, — прошептала она, — но иначе мне не выбраться из города.
Весь остаток дня она вздрагивала от малейшего шороха и занимала себя чтением прощального подарка Харуфа. В свое время Тамерона заставляли штудировать языки, и кое-какие знания хиренского сохранились. Девушка-трансформ переводила, путалась, но общий смысл довольно скоро стал ей понятен.
«Создал Бог Лит мир из ничего и сделал его именно таким, каким хотел, одним лишь своим помышлением. И если бы Он хоть на долю секунды перестал думать о нем, то мир бы прекратил свое существование. И так Бог был занят, что позабыл даже о супружеских обязанностях. Лит возлюбил свое творение и постоянно думал о нем, чем нанес смертельную обиду супруге, обделив ее любовью и вниманием.
Богиня Нэре, беременная очередной звездой, долго ждала Лита, все больше погружаясь в печаль. Когда же пришел Он и позвал ее с собой, то увидела Нэре, чем заняты его помыслы. И наполнилось сердце ее горечью, а вместо новой звезды родила Она черную пустоту. Окутала Нэре тьма — так появилась ночь. И стали Боги жить в мире, как мысли живут в голове. Ярким солнцем глядел на него Лит, холодной луной взирала на него Нэре.
Богиня закрыла свое сердце для чувств, причинявших боль, и тогда рассмотрела мир. И увидела Она, что многие в нем несчастны. Тогда Богиня указала им путь: вырос из недр Ее Храм с заповедями. И сказала Богиня: „Придите ко мне, обиженные и оскорбленные“. И узнали пришедшие в Храм, что грехом является то, что ведет к страданию и, что обидчики должны быть наказаны. А посему месть — святая обязанность каждого нэреита. И увидела Богиня, что мужчины и женщины такие разные по сути своей, что не могут понять желания и чаяния друг друга, отчего и страдают. Тогда открыла им Нэре путь к спасению: заронила Она семена однополой любви, и возник Орден „Дети Луны“…»
Тамия просидела в старой кузнице до ночи, чтобы выбраться к ближайшему арыку и застирать штаны Харуфа. Утро застало ее петляющей в лабиринте, в каковой превращают бедные кварталы южане. Она дошла до широкой, оживленной улицы и чуть не наткнулась на стражников, проверявших документы у каждого встречного. Судя по их торопливости в такой жаркий день, кто-то посулил им за работу хорошее вознаграждение.
Тамия вжалась спиной в стену, понятия не имея, что делать дальше. При ней был медальон Харуфа, но, как она поняла, слуга Фетинора был в городе известен если не всем, то многим. К тому же, очень уж не мужское у нее лицо. И грудь, хоть и крепко перетянутая, все равно выдается под одеждой. Тамия устала горбиться, пытаясь скрыть это досадное недоразумение. Несколько раз ей удавалось избежать опасности разоблачения, но те стражи порядка не спрашивали документов, поэтому у них не было возможности поближе рассмотреть сутулого молодого человека, что брел по улице, упорно глядя себе под ноги.
Навстречу стражам медленно двигался фургон, а следом повозка. На козлах сидели два молодых человека. Они издали заметили красивого юношу, который выглядел испуганным. Тот подпирал стену на пересечении улиц и тоже смотрел на них во все глаза. «Чужеземцы, — подумала Тамия. — Быть может, это мой шанс?» Торопливо оглянувшись по сторонам, девушка-трансформ сдернула с головы чалму, и по ее плечам рассыпались великолепные темно-каштановые волосы. Одними губами Тамия произнесла: «Помогите».
— Сиблак, я сражен в самое сердце, — прошептал Монтинор. — Кажется, у этой малютки неприятности и она нуждается в помощи.
— Я первый ее заметил.
— А я первый подойду и познакомлюсь.
Девушка поманила их пальцем и улыбнулась, что заставило юношей подстегнуть мерина.
— Сдается мне, Монти, что эта девица торгует телом. Вон у нее и лютня на плече болтается. Гетеры на юге часто развлекают клиентов музыкой и пением.
— С чего ты взял? — оскорбился тот. — По-моему, она просто попала в неприятности, иначе зачем этот маскарад с мужской одеждой?
— А я думаю, что она заманивает нас экзотическим с точки зрения южан видом, а в качестве помощи, вот увидишь, попросит денег.
— Глупости! Мы уже не те зеленые юнцы, какими были, когда убежали из дома. Уж такого рода женщин я всегда узнаю. Эта не продажная. Она просто… просто увидела, что на нас можно положиться. Женщины такое замечают.
— Что именно?
— Мужественность, — с гордостью сообщил Монтинор и разгладил пальцами пушок над верхней губой. — И благородство. Ты можешь оставаться, а я подойду, — сказал он и спрыгнул с козел.
Девушка надела чалму и тщательно убрала под нее волосы.
— Разрешите представиться, — поклонился он. — Монтинор Бельгезе. Актер.
— Тамер… просто Тамия, — сказала девушка. — Любезнейший Монтинор, мне очень нужна помощь. Обратили внимание на трех стражников, которые идут вам навстречу?
Монтинор выглянул из-за угла.
— Ваши сведения устарели, — сказал он. — Их там уже шестеро.
Из-за поворота послышались шаги, звяканье пряжек и блях.
Сиблак, которому тоже хотелось отличиться перед красивой девушкой, резко дернул поводья. Мерин свернул с главной улицы, преградив стражникам дорогу.
— Скорее, — прошипел он.
Монтинор подсадил Тамию и сам взобрался на облучок.
— Полезай внутрь, — велел он девушке.
Тамия зацепилась чалмой за полог, ногой — за какое-то барахло и рухнула в фургон. Лютня жалобно тренькнула. Монтинор подхватил чалму и сказал:
— Ее нужно спрятать.
— Что за? — возмутился было Грим, но в это мгновение гостья уселась и откинула с лица волосы. Владелец балагана мигом прикусил язык, сраженный ее красотой.
— Везет же нам на беглянок, — хмыкнул флегматичный Илинкур и покосился на Анаис.
— Уверен, она не совершала никаких преступлений, — торопливо сказал Монтинор.
Тамия активно замотала головой.
— Немая? — поинтересовалась Анаис, пристально разглядывая девушку. Должны же быть у этой фифы хоть какие-то недостатки.
— Я сбежала из-под венца, — сообщила гостья низким, но приятным голосом.
— Ее зовут Тамия, — встрял Монтинор.