Роковое влечение
Шрифт:
Ан нет! Все равно не нравится, что она обиделась.
Взяв большую дубину, он звезданул по одной из ловушек и та благополучно развалилась. Свиные потроха, ну какая ей разница? Ну хорошо же им вместе, почему бы не наслаждаться здесь и сейчас?! Он же не обманывает, просто молчит. Ему прекрасно известно, что будет, когда они вернутся на большую землю, поэтому нужно жить этим моментом. Ульяну он в обиду не даст. Но и знать ей нужно по минимуму.
Когда Антонио вошел в землянку, Ульяна спала, свернувшись клубочком. Другую бы послал, решив, что к утру перебесится, а с этой почему-то хотелось наладить отношения. Лёг позади, обнял, как она грела его все эти дни. Прижал к
— Мне тридцать один, жены нет, детей тоже, — прошипел сквозь зубы, выбрав самое безобидное и то, что обязательно впечатлит любую женщину.
— Антонио твоё настоящее имя?
Эта коза притворялась спящей, ну как же иначе. Антонио ущипнул её за бок. Девушка дернулась, но не отодвинулась.
— Да, — зарылся носом в ее волосы, почувствовав, что она немного расслабилась.
Глава 20
Антонио присел на корточки, проверяя свой тайник. Когда над островом разразился шторм, ему пришлось пробираться сквозь гнущиеся от ветра пальмы. Он переживал, что хранилище размыло и, вынужденный топать в центр обжитого ими клочка земли, едва не погиб от камнепада, внезапно сорвавшегося с отвесного утеса над тропой. Но, к счастью, все оказалось на месте.
Гости к ним наведывались, конечно же, ради этого. Белокурая киска решила, будто они примчались мстить. Антонио не стал разубеждать ее, но пираты не настолько добросовестные ребята. Если бы не то, что он прятал, острова они бы не прочесывали, и задницы свои с места не подняли.
Спрятав все обратно и присыпав сухими листьями, он осмотрелся по сторонам и пошел по тропе к пляжу. Сегодня утром остров накрыло крупными волнами и на берег выбросило множество ракушек. Подвязав майку на талии, Ульяна собирала мидии, чтобы сварить их на обед. Вчера они наткнулись на огромный орех, есть его не стали, побоялись, но толстая вместительная скорлупа пригодилась. Сделали из нее кастрюлю. Но занимало Антонио не новинка в меню, а то как выглядела ждавшая его на пляже женщина.
Блондинка с шелковистыми длинными волосами, огромными голубыми глазами и нежно-персиковыми губами — невыносимо красивая и аппетитная. Сексом они занимались вчера вечером. Антонио пригласил Ульяну на своеобразное свидание у костра. Они даже устроили импровизированные танцы, много смеялись, пили воду из ручья, делая вид, что это спиртное. Он показал ей, как правильно пить херес и научил одному очень развязному движению, крутанув ее с такой силой, что Ульяна едва удержалась на ногах. Девушка хохотала без остановки, выглядела абсолютно счастливой и смотрела на него почти влюбленными глазами. Он заставил ее трижды произнести вслух девиз: жизнь дана не для страданий, а для наслаждений. А потом разложил у костра, делая с ней все, что ему хотелось. Антонио чувствовал себя пьяным, хотя ни капли спиртного не пил. Голова шумела, как от забористой настойки. Дошло до того, что он залез на утес и собрал ей букет, словно сраный романтик. Какие-то оранжевые огромные бутоны с красными полосками. Ульяна так радовалась, заметив «веник» в его руках, будто выиграла миллион. Это довольное выражение на лице женщины приносило ему наслаждение. И вот сейчас, загорелая до черноты блондинка махнула ему, то и дело наклоняясь, собирая ракушки. Ее ноги, бедра, все как будто манило по новой. Ульяна ему улыбалась, он улыбался ей. Внутри что-то странно вспорхнуло.
– Это еще что за херня? — поморщился Антонио, тряхнув головой, имел он в виду свои ощущения.
Ульяна услышать его не могла. Антонио отогнал от себя всю эту романтическую чушь. Он прекрасно знал, что чувствует себя подобным образом из-за того, что они вдвоем на острове. Чем еще тут заниматься? Трахаться, добывать еду, обустраивать быт. А потом белокурая киска ушла с песка и направилась мимо деревьев, прислонилась к одному из стволов, но не пальмы, а корявому, древесному, покрытому мхом. Зрение у Антонио было стопроцентным, даже очень хорошим. Он замер от ужаса.
К ветвистым шипам этих гусениц подведены протоки желез, выделяющих специфический яд. Если Ульяна к ней прикоснется, хотя бы слегка, то эта дрянь нарушит свертываемость ее крови, а если укусит, то последуют внутренние кровотечения, причем не только в месте укуса, но и во всем теле. В головном мозгу, в почках, печени.
Твою мать, заканчивается это чаще всего смертью. Он забыл английский, просто забыл и все, не мог вспомнить ни единого слова, махал руками. Страшно то, что гусеница практически незаметна на коре обычных деревьев. Яд чуть ли не в тысячу раз опаснее змеиного. Она махала ему, удивляясь его перепуганному лицу. Смотрела в море, под ноги, но от ствола не отходила.
— Ты ее трогала?! — дышал как загнанная лошадь, пробежал огромное расстояние кажется за секунды, дернул на себя, с силой оттаскивая от дерева на пляж.
— Что? Кого? — всполошилась.
— Эту зелено-коричневую дрянь? — подвел обратно, крепко сжав запястье, но держа от ствола на расстоянии. — Это какой-то месяц в году, потом она превратится в безобидную бабочку. Срань! Гребаная срань! Видимо начался их сезон. Не подходи к деревьям! Поняла меня? К гребаным пенькам, поваленным стволам.
Развернул к себе, тряс ее, как сумасшедший, вцепившись пальцами в плечи, не в силах угомониться. Если она умрет, он себе этого никогда не простит. Откуда эти эмоции он не знал, просто пошел в океан, чтобы успокоиться, поливал себя, опрокидывал соленую воду на лицо и голову. Бл*дь, как сильно он испугался. За нее. За женщину, которую едва знал.
До конца не понимая, что произошло, Ульяна стояла на песке со своими мидиями, наблюдая за ним. Он обернулся, посмотрел тяжело, исподлобья, ринулся обратно, пошел из воды, рассекая пену, к ней на встречу.
Избавился от трусов еще в океане, швырнув мокрую тряпку на песок. Вышел на берег, выразительно поглаживая член на ходу. Ульяна, охнула, выронив мидии на песок. А он толкнул ее, заставив раскинуть ноги в стороны и раскрыться. Сорвал с девушки трусы от купальника, майку.
Вернуть себе равновесие, успокоиться, доказать, что с ней все в порядке, что она живая. Вот таким диким, животным способом. Он не особо любил эту ласку, но сейчас ему нужен был ее вкус.
Плюнув на все, присосался к ней ртом, настойчиво действуя языком и губами, Ульяна попыталась вывернуться, возразить, но он придавил ее локтем. Облизал несколько раз до протяжного стона. Почувствовал сладкий вкус, и в глазах потемнело от желания. Прихватил зубами малый узел ее удовольствия. Ульяна крутилась, не выдерживая слишком активных движений его языка. И ему это нравилось, просто охеренно нравилось. Голова кружилась от сладости на губах. Стуча языком, сжимая ее до протяжного стона. От переизбытка эмоций Ульяна вырвалась, кинулась, желая доставить ответное удовольствие. Но Антонио не послушал, не дал ей решать за него, и просто перевернул, как будто она ничего не весила. Прижал ее голову к своему паху, а сам снова лизнул, любуясь открывшимся видом.
Теперь они ласкали друг друга одновременно. Клубок из их тел катался по песку. То Ульяна оказывалась под Антонио, то наоборот, он лежал под ней, придерживая попку над своей головой. Он сжал ее, буквально трахая языком и губами, раскрывая для себя. В каком-то наркотическом бреду, стараясь еще сильнее, глубже просовывать язык, вытягивая стон за стоном. Но и девушка не отставала, сосала как-то по-особенному горячо. Ее рот ощущался невероятно тесно и влажно. Она хороша в постели, очень хороша, пздц, да как к этому вообще можно привыкнуть? Ульяна играла с ним, все настойчивее, а он так увлекся, что не заметил, как протолкнул два пальца, продолжая жадные ласки языком.