Роковой секрет

Ройс Мэри

— Сожми сиськи, — хрипит Матвей, не отрывая от меня похотливых глаз.

Я обхватываю руками грудь и слегка зажимаю пирсинг между пальцев, пропуская очередную волну жара по телу. Под воздействием его страстного взора прикосновение превращается в острое покалывание, и терпеть я больше не в силах.

— Матвей, — хныкаю, подаваясь ему навстречу бедрами. И в этот же миг он вгоняет член до самого основания, вырывая у меня громкий стон.

— Тише, малышка, неужели ты своим сладким голоском хочешь привлечь зрителей?

Парень располагает руки по обе стороны от моей головы и, склонившись, обдает мое ухо жарким дыханием, а затем кусает мочку.

— Мат… вей… — томно выдыхаю я. Грубые толчки лишают меня возможности говорить четко, я способна лишь сладко стонать и время от времени всхлипывать.

Парень немного отстраняется и сжимает руками внутреннюю часть моих бедер, надавливая и тем самым раскрывая их еще шире, а потом слегка приподнимает, делая проникновения еще глубже.

От ярких ощущений, что дарит мне его твердый член, я буквально извиваюсь. Выгибаюсь и прикусываю руку, чтобы сдержать рвущиеся изо рта крики.

Матвей склоняет голову и грубо впивается в грудь, истязая зубами сосок с пирсингом, отчего меня охватывает сладкая дрожь, отправляя прямо в космос. Шероховатый язык успокаивает боль и в то же время сильнее разжигает желание. Чувствую на своей коже гортанный стон, и тут замечаю замерший вдали мужской силуэт с дымящейся сигарой в руке. Воздух мгновенно острой пикой застревает в горле.

— Мат… аах!

Моя попытка сообщить о том, что мы уже не одни, обрывается, когда жених быстро переворачивает меня на живот и, жестко схватив за бедра, насаживает на себя, разливая вокруг звуки влажных шлепков.

Я пытаюсь взять себя в руки и остановить его, только Мот не позволяет, прижав меня за шею к земле и неумолимо наполняя острым наслаждением.

Мое лицо повернуто в сторону непрошеного зрителя, и не остается ничего кроме как смотреть на него. Стыдно. Очень стыдно. Только вот я испытываю нездоровое возбуждение от того, что за нами наблюдают.

Мужчина медленно выпускает в воздух густые облачка дыма, и я ни капли не сомневаюсь, что это отец моего жениха.

Темные желания всегда имели надо мной власть, кажется, в ту ночь во мне что-то сломалось, и я больше не боялась им поддаваться…

На последнем мощном толчке силуэт Рафаэля рассыпается на мельчайшие искорки, и я закатываю глаза, погружаясь в невероятный оргазм, который выходит только ярче от осознания того, что будущий свекор смотрел на нас из темного укрытия и все это время нагло пожирал меня жадным взглядом.

Матвей резко выходит и кончает мне на спину, ладонью размазывая тягучее семя по моей коже.

— Рокси, ты такая пиздатая, — шепчет он, сминая мою попку руками.

Я неудержимо дрожу, дыхание сбилось, но когда возвращается ясность зрения, любопытного зрителя больше нет. Закрываю глаза, укоризненно качаю головой и утыкаюсь лбом в землю, мысленно отчитывая себя за то, что позволила Рафаэлю увидеть наш секс.

Матвей падает рядом и, переворачивая меня на спину, требовательно притягивает к себе.

— Искупаемся? — игриво шепчет мой неуемный самец.

Не дожидаясь ответа, он подхватывает меня на руки и с разбега прыгает в бассейн, разбивая мое томное состояние вспышкой адреналина. Я выныриваю и судорожно хватаю ртом воздух.

— Ты ненормальный?! — выкрикиваю в перерыве между рваными вздохами.

— Правда, мы с тобой стоим друг друга? — игриво подмигивает жених.

Потом он уходит под воду, стремительно приближаясь ко мне. Я не успеваю отплыть, когда он выныривает и резко притягивает меня к себе, грубо сжимая ягодицы. А я вновь замечаю в окне дома мрачный силуэт, и былая легкость вмиг улетучивается.

— Матвей, — начинаю мяться, не зная, как спросить, — ты уверен, что твой отец спит?

Он заливается смехом.

— Думаешь, мой старичок будет онанизмом заниматься? Рокси, он может позволить себе любую женщину. Поверь, секса ему хватает.

— Я не говорю об онанизме. Просто будет неловко, если он нас увидит голыми в бассейне…

— Малышка, даже если и увидит, поверь, морали читать не станет. Сам таким был. Мы молоды и берем от жизни все. В этом нет ничего плохого.

— Ты прав, — сухо соглашаюсь. Чмокнув его в губы, отталкиваюсь и отплываю. — Тогда давай поплаваем, — подмигиваю и вновь перевожу взгляд на окна, но никакого силуэта уже не замечаю.

Наверное, я себя накручиваю, но в том, что Рафаэль наблюдал за нашим сексом, у меня нет ни малейших сомнений.

***

После бассейна мы принимаем душ и, умиротворенные, отправляемся в кровать. Денек выдался не из легких, но у моего жениха настоящий талант успокоить любую бурю в моей душе. Матвей зависает в телефоне, а я, сидя на кровати, расчесываю спутанные пряди. Терпеть не могу трогать мокрые волосы, но, если этого не сделаю сейчас, утром буду похожа на одуванчик.

Расправившись с непослушной копной, забираюсь под шелковую простыню и прижимаюсь к любимому. Он тут же откладывает телефон в сторону и заключает меня в крепкие объятия.

— Малышка, — неуверенно начинает Матвей, — я знаю, что ты у меня огонек, но прошу, с отцом постарайся немного сдерживаться.

— Вот именно. Ты знаешь мой характер. Я не собираюсь лизать задницу никому, даже твоему папочке. А он, между прочим, выставил меня продажной шлюхой!

— Ты преувеличиваешь, Рокс. Не заводись. Я не хочу разрываться на два фронта.

— И не нужно, просто давай поселимся в отеле.

Покрываю его грудь поцелуями, но Мот обхватывает меня пальцами за подбородок и поднимает голову, встречаясь со мной взглядом. Мне не нравится то, что я вижу в его глазах.

— Рокси, ты представляешь, как это будет выглядеть?

Освобождаю подбородок из его хватки и отодвигаюсь на другой край постели. Моту ничего не известно о моей связи с его отцом, и это злит. Однако рассказать ему этого я не смогу никогда.

— Не хочу жить в доме, где меня считают пустышкой и содержанкой! — обиженно бормочу себе под нос.