Роковые письма
Шрифт:
Знал Решетников о собаках кавказской породы и еще кое-что, вовсе нехорошее, оттого со всех ног бросился к девушке на помощь. Да вот беда: коньки почему-то отказывались везти его прямо, видать, сказались редкие катания капитана с барышнями на городских прудах. А Маша, напротив, не испытывала перед грозным зверем ни малейшего страха!
— Рогдаюшка! — ласково позвала она пса. — Ты что же это, не узнаешь меня? Это же я, Маша!
Пес в ответ угрожающе оскалился, приподняв верхнюю губу и демонстрируя огромные желтые клыки.
— Ну не сердись, —
И она бесстрашно шагнула к собаке.
— Стойте! — закричал Решетников. — Ради Бога, ни шагу больше!
На разъезжающих ногах он неуклюже покатил к Маше. А девушка изумленно обернулась к нему, словно требуя ответа: что это, мол, еще за новости?!
Пес тем временем яростно ощетинился и переступил на снегу сильными, крепкими лапами. Рядом изо льда торчали камни с острыми краями, изглоданными ветром. Собака оскалилась.
В следующий миг Решетников достиг берега. Без лишних церемоний он ухватил девушку за руку и силой дернул на себя. Мгновение — и Маша очутилась в его объятиях.
— Ах!!
Капитан обнял ее одною рукой за талию, другою же принялся торопливо шарить у себя за пазухой.
— Чер-р-рт…
— Что вы себе позволяете?! Ой… Да как вы сме…
Маша изо всех сил забилась в объятиях Решетникова, силясь вырваться. Капитан же, наконец, выпростал руку из складок шинели, и Маша с ужасом увидела в ней пистолет. Он мерно покачивался в руке Решетникова. Капитан целил собаке прямо в лоб!
— Вы что? Это же Рогдай! Собака Юрьевых…
— Да очнитесь же, Мария Петровна! — с силою встряхнул ее капитан. — Вы что, не видите?
Маша покосилась на злобно рычащего пса и обомлела. Рогдай яростно грыз верхушку камня, так что только клыки скрипели и сыпалась леденелая крошка.
— Ты что, песик? — оторопела девушка. — Это же… невкусно! Зубки сломаешь…
Пес лишь мрачно покосился на Машу, после чего ухватил зубами валявшуюся рядом толстую ветку с облупившейся корой и вновь сноровисто заработал зубами.
— Да он… ест ее! — приглядевшись, ахнула Маша.
— Именно, — кивнул Решетников, к которому уже возвратилось прежнее хладнокровие. — Они всегда так делают.
— Кто — они? — недоумевающе проговорила девушка, не в силах оторвать взгляда от огромной собаки. Распаляясь все больше, волкодав измочалил толстый сук и теперь злобно глядел на двух людей, застывших у кромки льда.
Капитан тем временем быстро огляделся, и его лицо изобразило искреннее огорчение.
— Эх жаль, нигде проруби нет. Это было бы последним испытанием.
— Я… не понимаю, — пролепетала Маша.
— Видит бог, милая Мария Петровна, угодили мы с вами в историю, — процедил сквозь зубы Решетников. — Ваш знакомец — бешеный.
— Рогдай? — ахнула девушка.
— Да, — коротко бросил Решетников, понемногу оттесняя плечом свою спутницу от берега в глубь катка. — Молчите и не делайте резких движений.
— Ага, — потерянно кивнула Маша.
И надо же беде случиться, как любят писать классики!
В следующий миг изящная ножка девушки вдруг поехала в сторону. Маша поскользнулась, чего с нею прежде на льду никогда не случалось, — не иначе, от страха перед бешеным псом! — и в испуге вскрикнула.
Рогдай мгновенно вскинул исполинскую башку, повел ею и с глухим рычанием двинулся на капитана.
— Бежим, — прошептала девушка. — На коньках можно успеть укатить.
— Ни в коем случае. Отходите, только медленно. И ни в коем случае не поворачивайтесь к нему спиной, — одними губами проговорил Решетников, по-прежнему держа собаку на мушке. — Если бежать, он сразу кинется на нас. Лед его не остановит. Когтей собаки не втягивают, потому и не скользят.
Он кинул быстрый взгляд на лед и сокрушенно покачал головой.
— Лишь бы он до ног не добрался. Обувка у нас с вами такая — вмиг прогрызет. А тогда быть беде.
Пес словно услышал капитана. В два прыжка он выскочил на реку и оскалился. Теперь и Маша, бочком-бочком ретируясь в глубь ледяного катка, увидела, как с клыков Рогдая серыми мыльными ошметками сваливается пузырящаяся пена. А это был самый верный признак бешенства.
Маша подумала, что капитан сейчас заговорит с собакой, стараясь успокоить ее миролюбивым тоном, ласковой интонацией. Но капитан, похоже, знал, что бешеного пса не задобрить и не остановить иначе, чем силой. Похоже, он неплохо разбирался в собаках.
Несколько мгновений зверь и человек стояли друг против друга. За зверем были инстинкты, кровожадный нрав хищника и страшная болезнь, бушевавшая сейчас в его крови. За капитаном — разум и воля человека, а главное — беззащитная юная девушка.
Дуло пистолета покачнулось, и в ту же секунду разъяренный пес прыгнул.
Маша увидела, как из дула с громким треском вылетело пламя, потом еще и еще раз.
Первая пуля не остановила пса. Уже в воздухе Рогдая настигла вторая, а третья свалила на лед. Могучие клыки клацнули всего в нескольких вершках от носка капитанского ботинка. Еще бы чуть-чуть, и ему пришлось бы объясняться с инженером Апраксиным относительно сохранности одолженной обуви. И это была бы еще самая малая из бед!
Решетников выждал пару минут, после чего осторожно тронул ногой шею поверженного зверя. Тот не шелохнулся.
— Готов, — удовлетворенно произнес офицер и только теперь спрятал пистолет. — Можете глянуть, Мария Петровна.
Маша со страхом и сожалением смотрела из-за его спины на убитого волкодава. А ведь когда-то она кормила Рогдая из рук и безбоязненно расчесывала его густую жесткую шерсть!
— Вы сказали, это собака ваших соседей?
— Да, — кивнула девушка, все еще не в силах оторвать глаз от осевшей туши. — Раньше он жил в усадьбе баронессы. Но потом его куда-то увезли, и с тех пор я Рогдая не видела. А тут вдруг… объявился…