Роксана. Детство

Колч Агаша

Пламя в очаге взметнулось, фиксируя мою клятву. Опекунша охнула:

— Ксаночка, зачем же ты на себя-то взяла? Сказала бы мне… — она прижала к груди сцепленные в замок руки, и глаза у неё стали несчастными.

М-да… кажется, я далеко не всё знаю о клятвах магических.

— Всё будет хорошо, родная, — потянулась я к женщине, обняла её за шею и чмокнула в щёку. — Всё будет хорошо.

Тем временем на стол тяжело бухнулся туго набитый кожаный кошель размером чуть меньше моей головы. Следом жестяная банка из-под чая. Поржавела местами, но видны ещё яркие краски сари на индийских танцовщицах, украшавших упаковку. И баночка эта немалая, видно,

что полна и тяжела. Последней крынка в тряпице появилась. По донцу осколок треугольный вывалился, и из него вытекли золотистым ручейком орланы. Один к одному.

— … — едва сдержала я возглас, который мог очень удивить не только Глафиру, но и Акима.

— Да тут терем возвести можно, а не домик деревенский, — пролепетала опекунша.

— Так я и не против, — радостно улыбнулся мужичок. — Чем больше дом, тем крепче домовой. А чем я сильнее буду, тем вам лучше станет.

А меня одолела жаба. Большая такая, зелёная. И это зловредное земноводное душило меня со всей силы.

— Ну нет! Я, конечно, поклялась, но даже под страхом смерти не смогу казённый, а значит, по сути ничейный дом на такую сумму реконструировать, — наконец-то смогла выдохнуть я, слегка отпихнув жабу. — Аким, ты же не будешь против, если мы часть этого богатства потратим на то, чтобы выкупить избу и прилегающий к ней участок? Жаль будет, если после нас опять заселят каких-нибудь нерях и они засрут труды наши.

Ох, опять я на эмоциях высказалась. Такие словечки святой Роксаной не оправдаешь. Но, к моему удивлению, и бабушка, и домовой со мной согласились.

Кивнули и принялись пересчитывать сумму вклада… тьфу ты… клада!

Деньги, имеющие хождение в государстве:

Орлан — золотая монета размером как российские 10 рублей. Содержит 100 зубров.

Зубр — серебряная монета размером как российские 2 рубля. Содержит 100 рысей.

Рысь — большая медная монета размером как российские 5 рублей. Содержит 100 мышей.

Мышь — малая медная монета размером как советские 2 копейки.

Монеты так называют по изображениям на реверсе (обратная сторона). На аверсе (лицевая сторона) всех монет изображён шестикрылый серафим.

Глава 17

— Роксаночка, что же ты такое пишешь?

Глафира, которая по сути своей никогда не сердилась на внучку, скорбно поджала губы, а брови над переносицей свела домиком. Обозначив своё недовольство, она возвышалась надо мной, стоя у стола.

Я составляла список важнейших дел на ближайшее будущее. Когда открыла тетрадь и взяла в руки карандаш, хотела было для скорости писать на родном русском, а не вот эти иероглифы выводить. Но понимая, что опекунша обязательно сунет свой прекрасный аристократичный нос в мои записи, сцепив зубы, принялась писать на местном.

Правда, упростила написание по собственному пониманию. Отправила все вспомогательные знаки к чертям собачьим и писала по простому принципу — звук равняется букве. Для прочей грамотности пользовалась правилами, зазубренными в школе.

Протянула бабушке тетрадку:

— Сама прочитай.

Первые слова дались княгине с трудом. Непривычно. Но потом глаза по строчкам побежали бойко.

— Ба, читай вслух, — попросила я.

Глафира присела рядом и зачитала с начала текста:

— Список важнейших дел. Первое. Решить вопрос с землёй: приусадебный участок (сад, огород, палисад, двор), поле под посадки. Обратиться к старосте или уряднику. Второе. Люди. Найти хозяйственного человека, который мог бы взять на себя руководство полевыми работами. Спросить у Марфы. Строители для реконструкции избы: проектировщик, специалисты. Узнать, есть ли реклама артелей. Третье. Наладить информационную связь с Большой землёй (газеты, письма). Лавочник или почтовое отделение. Четвёртое. Легализовать клады. Урядник.

Читала опекунша хорошо поставленным голосом, с правильной дикцией. Кивком подтверждала своё согласие с каждым прочитанным пунктом.

— И что не понравилось? — спросила я, склонив голову к плечу. — План нехорош?

— Лучше не придумать… — узкая ладошка Глафиры погладила тетрадку.

— Наша всевышняя покровительница наставляла, — скромно опустила я глазки, но, помолчав несколько секунд, продолжила расспросы. — Так что же тебе не понравилось, родная?

Женщина вздохнула, ещё раз пробежала список глазами, наконец решилась:

— Безграмотно написано, Роксаночка. Ты презрела все правила орфографии. Не скрою, что слова понятны, как и смысл в целом. Падежи, числительные, гласные и знаки препинания безупречны. Но ты пропустила все буквенные орфографические знаки! А это в корне неверно.

— Ба, скажи, на кой… кх… — я притворно закашлялась, чтобы удержать слова, которые крутились на языке. Передо мной мгновенно появилась кружка с водой — Аким постарался. Благодарно кивнув домовому, я продолжила: — Ба, вот положа руку на сердце, читать слова стало легче?

— Поначалу непривычно немного было, а потом даже и не заметила отсутствия сопутствующих букв.

— А теперь представь, что если бы ты, как я сейчас, только-только начинала учиться… — женщина кивнула — представила, — скажи, легче было бы освоить букварь и начать писать без вот этого всего? Не пришлось бы год тратить на изучение алфавита и начальных навыков письма и чтения.

— Два года. По программе обучения на это выделяется два года… — уточнила княгиня.

— Вот! Целых два года! — я потрясла рукой. — Может быть, в незапамятные века, когда редкие грамотеи в монастырях писали летописи и посвящали свою жизнь копированию книг, это и было оправданно. Но мир давно уже изменился. Скорость жизни другая. Ещё лет пять-десять, и государству понадобится множество грамотных людей. Зачем же столько времени только на начальное образование тратить? Упрощать надо. Упрощать! А представь ещё, какая это экономия бумаги! Тексты сократятся чуть ли не вдвое, а значит, и количество листов в книгах и газетах уменьшится. Время печати сократится — наборщикам не так много знаков составлять надо будет. Для библиотек места меньше потребуется.

Я перевела дух и только теперь заметила, как на меня смотрят Глафира и Аким. Ну да… опять увлеклась. Пытаясь нейтрализовать произведённый эффект, срочно состроила самую умильную мордаху и улыбнулась невинно:

— Как-то так надо написать министру образования, чтобы подвинуть его на реформу по упрощению азбуки и правил правописания, — сказала, потупилась, пальчиком по столешнице вожу. Вдруг вспомнила и добавила решительно: — Но писать обязательно новым стилем, чтобы наглядно было.

Глафира забрала у меня кружку и, пытаясь успокоиться, жадно допила воду. Бедная моя… Когда я уже приучу себя быть сдержаннее и всегда помнить, что тело у меня детское. Эх! По лавке переползла поближе к женщине, обняла её за шею и уткнулась носом куда-то в ключицу.