Роль чужака
Шрифт:
По этой причине Апаша Грозовая не смогла смолчать, прерывая посыльного:
– Капрал! Я правильно поняла: тайна тоннеля зроаками раскрыта?
– Никак нет, госпожа командарм! – постарался тот по-молодецки расправить плечи. Не тушевался, однозначно считая себя героем, лично принимавшим участие в таком эпохальном сражении. – Вчера вечером полк организованно отошёл к горам. Потом в наступившей темноте сместился к выходу тоннелей на поверхность и при помощи интендантских рот обслуживания тоннелей быстро эвакуировал внутрь раненых, тела наших погибших товарищей, захваченных пленных и самые ценные трофеи…
Тут уже
– Какие трофеи?! – а главный воевода эйтранов вторил ей, словно эхо:
– Какие пленные?! – и только Грозовая сделала логическое предположение:
– То есть основная колонна людоедов повернула вспять и сбежала с поля боя?
– Никак нет! – еле скрывая радостную улыбку, рявкнул капрал. – Основная колонна врага уничтожена почти полностью. С поля боя, по разным оценкам, сумело уйти не более двух-трёх зроаков.
Такому вообще никто не мог поверить. А Юлиан Некрут, так и не севший за стол, опять сжал кулак:
– Ты не умеешь делать доклады или специально над нами издеваешься?
– Только не надо горячиться! – тут же встала на защиту воина Мария Ивлаева. – Мы сами не даём ему толком высказаться и сбиваем своими вопросами. Давайте помолчим и выслушаем до конца. Рассказывай!
Стоило видеть, с какой благодарностью и восторгом воин смотрел после этого на императрицу. Он-то её и раньше боготворил, но сейчас видно было: поглупел от счастья и высочайшего доверия находиться так близко и общаться с самой дочерью богини Герчери. Но слова дальнейшего доклада из него и дальше вылетали вполне связные, дельные и рассудительные.
По ним получалось, что полк егерей спасли две вещи. Сообразительность его командира и некие неразгаданные чудеса.
По первому пункту всё казалось удивительным, но хоть объяснимым. Полковник, всегда отличавшийся своей невероятно развитой интуицией, можно сказать звериной, заранее и довольно точно прочувствовал место главного столкновения с противником. Поэтому отослал вперёд только двадцать добровольцев, которые и ринулись колонной за ближайший поворот. Тогда как все остальные, универсальные воины, быстро спешились и успели занять весьма удобные позиции на склонах окружающих дорогу оврагов. Авангард вступил в рубку, почти сразу потеряв десять человек. Остальные сумели развернуться, уводя всю колонну людоедов за собой. И вот там врага встретили рухнувшим градом стрел. Ведь егеря изначально умели в десять раз лучше стрелять из луков, чем атаковать в конном строю тяжёлой кавалерии. В итоге дорога оказалась покрытой грудой окровавленной плоти, в которой полегли чуть ли не три сотни элитных воинов империи Гадуни. Причём путь оказался совершенно непроходим для верховых. Поэтому в какой-то момент лучники остались без работы. Никто из-за поворота больше не показывался, а грохот боя за ним нисколько не ослабевал.
Хоть это и было очень рискованно (стрел фактически больше не осталось), полковник приказал подчинённым выдвинуться ближе к противнику, непосредственно по гребню холмов. Вот тогда все и увидели необъяснимое чудо, которое растолковалось позже только частично. Второй участок дороги и все буераки вокруг него тоже оказались завалены трупами зроаков в общем количестве где-то под двести пятьдесят особей. Только и пришлось лучникам уничтожить десятка два подранков. Да чуть позже ходить с ножами и со слезами на глазах добивать несчастных покалеченных лошадей, коих в сумме было тоже за две сотни.
А вот третий участок дороги, за вторым поворотом, к тому времени уже прочно оседлали лысые тайланцы, которые встали на пути людоедов, пытающихся покинуть поле боя. То есть та самая сотня бывших предателей, которая решила искупить свою вину кровью, нанеся неожиданный удар в спину врага всего человечества.
Сами тайланцы соответственно понесли внушительные потери, около сорока погибших и тридцать тяжелораненых, но свои позиции отстояли. Они же в основном потом и транспортировали своих раненых, помогали собирать трофеи и пытались дать объяснение тому, что и почему творилось на среднем участке дороги. Сами они толком не видели ничего, как и егеря, но утверждали только одно: зроаки сцепились друг с другом.
Дальнейшие вопросы и ответы казались до банальности простыми. Почему сцепились-то? Сошли с ума. С какой стати потеряли разум? По вине нескольких Трёхщитных из их состава, которые использовали неправильно какое-то страшное заклинание. То есть виновато заклинание? Несомненно! Носители щитов просто «не донесли» заклинание до места основного сражения и «уронили» среди своих. А почему такие страшные раны у рыцарей и лошадей? Так Трёхщитные тоже с ума сошли, вот и начали вокруг себя всё уничтожать огненными эрги’сами огромной силы.
Вот и получилось, что если бы не данная счастливая случайность в рядах самих людоедов, от полка егерей мало что осталось бы. И так потери выглядели не маленькими. Но исходя из того, как оно было на поле боя, в западне, капрал имел все права радоваться за себя, за своих товарищей и за своего командира. А уж по соотношению потерь – всего сто пятьдесят три у себя, на более чем семьсот у врага – каждый егерь тотчас становился вровень с самыми легендарными героями.
Как только капрал окончил и приготовился отвечать на заготовленные в большом количестве вопросы, Мария первым делом кивнула давно стоящему в дверях секретарю. А пока тот подошёл к столу, пожаловалась Апаше:
– Ты права, сон в руку. Вон сколько пленных появилось у нас. Не удивлюсь, если к тяжелораненым тайланцам кто-то и отнесётся с предубеждением. Поэтому! – перевела она взгляд на секретаря. – Хватай всех наших целителей и мчитесь к тоннелю. И пусть немедленно заковывают в кандалы тех, кто не успел или не захотел оказать помощь раненым. Бегом!
Затем тяжело вздохнула и уставилась на посыльного. Позволила себе вымученно улыбнуться, прежде чем заявить:
– Конечно, потери у вас всё равно страшные. Предпочла бы не знать о мёртвых зроаках, но видеть всех твоих товарищей среди живых… Но вы всё равно герои! И каждый из вас получит щедрую награду из моих рук. Так и передай всем своим однополчанам. Да и сама я скорей всего туда отправлюсь… м-м, часа через два.
Она не заметила, как Апаша Грозовая многозначительно переглянулась с Юлианом Некрутом и оба одновременно покачали отрицательно головами. Никуда они императрицу отпускать не собирались, пока она не выспится. Только ещё пока не могли сообразить, как это сподручнее сделать, как заставить строптивую дочь богини лечь и уснуть. Тем более, если все целители, могущие незаметно усыпить императрицу, уедут немедленно из ставки.
Поэтому главный воевода эйтранов направился к выходу, увлекая за собой капрала со словами: