Ролевик: Ловчий
Шрифт:
Время шло, тянулось тягучими соплями-секундами, размазывалось в вечность... пока веки Шанти не дрогнули. Раз, два. Зрачки немного расширились. Веки едва-едва шевелились, но взгляд вернул осмысленность, понимание. Плеснув несколько капель настойки в колпачок, вновь влил жидкость в рот эльфийки. Выпила, умничка моя. Всё, с тоником хватит, насколько бы ни был могучим метаболизм дивных, но ещё одного глотка хватит, чтобы и храмовницу с ног свалить.
– Что могу сделать для тебя?
Эльфа чуть качнула головой. Понятно - ничего.
Глаза
Метров триста оттопать пришлось, пока Шанти легонько не стукнула в нагрудную пластину. Ага, хватит.
– Может, позвать Карину? Ты выглядишь очень плохо.
– Сойдёт, - храмовница вяло шевельнула кистью.
– Восстановлюсь быстро... Пара минут и всё.
С каждым словом голос её становился крепче, а движения теряли эффект полного раздрая моторики. Глубоко продышавшись, эльфийка аккуратно сняла маску, обнажив лицо, густо покрытое сетью корешков, тянущихся из-под воротника. Вытащив из поясного пенала огромную пилюлю, с выражением вселенского омерзения на уставшей мордашке разгрызла её и попыталась проглотить, явно прикладывая титанические усилия на подавление рвотного рефлекса. Закашлялась, выплёвывая крошки таблетки, но большую часть всё же удержала в себе. Упёршись подбородком в воротник, поднесла маску к лицу, поймав зубами ранее незаметную трубку, и присосалась к ней. Десяток глотков потребовался, чтобы вымученная гримаса покинула лицо дивной.
Тяжело дыша сквозь плотно сжатые зубы, Шанти характерно подрагивала грудной клеткой, борясь с неудержимой рвотой. В своё время прошёл через похожую пытку - однажды крепко получил по почкам, на МРТ ни денег, ни свободных мест в очереди не было, и вся процедура выполнялась дедовскими методами: касторка и постный бульон. Чтобы рентгеном просветить брюшную полость и сделать снимки почек и окружающего их ливера, обычно хватает пары-тройки дней такой диеты: кишки должны быть пусты, как разум монаха, познавшего дзен. Мне пришлось терпеть неделю. На второй день желудок чётко ассоциировал вкус бульона и касторки, на то и другое отвечая бунтом, бессмысленным и беспощадным, уходя в отказ от принуждения к перевариванию лекарской мерзости. И именно такими же движениями сопровождался каждый глоток касторки, каждая ложка бульона.
Теперь вот эльфийка так же подрагивает, а память воскрешает ни с чем не спутываемый запах и вкус касторки, эту мерзостно-липкую субстанцию, обволакивающую язык, гортань, оседающую на нёбе, и пусть это тело с методами земных коновалов не знакомо - разум сильнее плоти, и оборотная сторона эффекта плацебо предстаёт во всей красе.
Сорвав маску, с облегчением выплёвываю тягучую, густую, едкую слюну. Лечебный глоток настойки всё же перебивает мягким травяным вкусом послевкусие, воскрешённое и воплощённое в памяти, тёплый огонёк в желудке успокаивает готовый взбунтоваться орган, ласково касается его стенок.
Эльфийка с шумом сплёвывает, слюна густая, белая, плотная - тонкая ниточка повисает на губах девушки, но ей всё равно - из глаз льются огромные прозрачные капли слёз, домывая кровавые дорожки, оставленные предшественницами.
Взгляд Шанти понимающий, сочувствующий.
– Ты ведь... не ел пилюли Гаррса...
Голос сиплый, говорит с надрывом, перемежая слова покашливанием.
– Вспомнил нечто схожее... У хумансовских коновалов зовётся касторкой. Её пьют, чтобы, значитца, кишки со свистом чистились. Судя по твоей мимике - этот кругляш имеет аналогично мерзкий вкус.
– И то правда...
– подавив очередной рвотный позыв, эльфийка вновь избавилась от крупного комка слюны.
– Как будто протухшим тролльим дерьмом накормили...
– Может, всё же позвать Карину? Или тебя к ней отнести?
– Не надо... Если меня так Зовом накрыло... то её из комы вытащить... даже лич-биомант не возьмётся...
Я почесал в затылке:
– Слушай, а защиты от такой глушилки совсем нет? Амулет какой-нибудь или особое состояние транса?
Муть в глазах храмовницы постепенно прояснялась, даже кашель почти завершился, только грудь иногда вздрагивала.
– Дело не столько в Зове и подавленном магическом и ментальном фоне... Это борьба с собой...
– То есть?
Шанти, вздохнув, попыталась сесть. Руки разъезжались, тело отказывалось держать равновесие. Сев рядом, притянул девушку к себе, позволив упереться в плечо.
– Благодарю, Ник, - эльфийка едва-едва улыбнулась. Не знаю, как там ауры и прочие поля, но картинка на визуальном уровне весьма печальная. Не знаю, что именно Песнь Следа сотворила с девушкой, но результаты удручающие. Кожа мёртвенно-бледная даже в тёплом освещении, на дневном свету, наверняка, вообще с прозеленью или синевой окажется; глаза залиты кровью из разорвавшихся сосудов; лицо, обрамлённое жутковатой сетью корешков костюма, заострилось и осунулось.
Не удержавшись, дотянулся до Шанти и пальцем стёр с губ девушки нитку слюны.
– Что же намешано в эти проклятые пилюли?
– густая биологическая жидкость оказалась на редкость липкой и приставучей, не рискнув размахивать конечностью рядом с лицом храмовницы, просто вытер слюну о пол.
– И не говори, - с кислой миной согласилась Сеяшантери.
– Выглядит, как будто... Ой!..
Эльфийка осеклась, прикусив губу и потупив взор, и тут же залилась краской.
– Что - ой?
– Молодой незамужней дочери Звёзд не полагается знать такое... такие...
– она покраснела ещё гуще, буквально налилась пунцовостью, а ушки, кажется, вообще стали излучать раскалённый свет.
– ...такие подробности личной жизни, - совсем тихо закончила она.
Я несколько секунд залипал, пытаясь понять, о чём же она говорит. А потом до меня дошло. Густое, белое, смущающее эльфийку так, что она может подрабатывать походным фонариком.
Фыркнув, не удержался и, сотрясаемый с трудом сдерживаемым смехом, сполз вдоль стены. Шанти, не ожидавшая такой подставы, тут же потеряла точку опоры и скатилась на меня.