Роман Арбитман: биография второго президента России
Шрифт:
В своей книге «Из бани — в большую политику!» (2007) бывший артист эстрады и ТВ, а ныне руководитель одного из субъектов Российской Федерации Михаил Евдокимов вспоминает: «В январе 2004 года меня внезапно пригласили в Кремль. Я, грешным делом, подумал, что намечается предвыборный гастрольный чес в поддержку президента — нехилый шанс одновременно и отчизне пособить, и бабулек нарубить. Но вызвали меня, оказывается, не за этим. В кабинете президента за столом с расстеленной картой России сидели сам Роман Ильич и еще двое — главный эмчеэсник Леонид Коновалов и главный чекист Давид Копперфилд. Ледик строил из игральных карт высоченную пирамиду, а Додик своими пассами не давал ей рассыпаться. Когда я вошел, все трое поднялись из-за стола. «Михаил Семенович, вы зарываете свой талант политика, — сразу после взаимных приветствий
Забегая чуть вперед, скажем, что губернаторские выборы в ЕАО прошли блестяще. Главный соперник Евдокимова, местный олигарх Мордехай Ен, поддержанный КПРФ, получил всего 15 % голосов, а сам народный любимец — вчетверо больше. По мнению Е. Ямпольской, колумниста газеты «Русский курьер» (апрель 2004), би-робиджанцам повезло больше, чем калифорнийцам, избравшим губернатором Арнольда Шварценеггера: «Шутник, работая в образе, демонстрирует природную смекалку и чисто житейский ум. А вроде бы продвинутые американцы голосовали за Арни, хоть и «железного», но даже разговаривающего по-английски с превеликим трудом. С поправкой на национальный менталитет сибиряки выбрали себе среднепьющего мужика, калифонийцы же — тупого Терминатора».
В апрельском интервью газете «Время новостей» Регина Дубовицкая торжественно сообщила: «Теперь я уверена, что у нас в «Аншлаге» есть несколько человек, которые выиграли бы выборы». Президент Арбитман, похоже, еще в январе уверился в том же самом.
Вслед за Евдокимовым Роман Ильич зазвал в Кремль еще десяток телеюмористов с разных каналов и сделал каждому лестное предложение, от которого трудно было отвертеться. В итоге Евгений Петросян пошел на выборы в Петрозаводске, Клара Новикова — в Новгороде, Геннадий Хазанов — в Хакасии, Юрий Стоянов — на Ставрополье, а Илья Олейников — в Орле. Не всем достались крупные участки. Ефиму Шифрину пришлось ехать в маленькие Шиханы, Михаилу Жванецкому — выдвигаться в мэры Жуковского, Михаилу Задорнову — выбирать между Загорском и Задонском Липецкой области, а Юрию Гальцеву — всерьез побороться с Максимом Галкиным за право руководить Гатчиной…
Вопреки законам арифметики перемена мест слагаемых изменила и сумму. Эстрадники, поднадоевшие в московском телеформате, обрели второе дыхание в региональной политике, оказавшись, как правило, толковыми менеджерами и рачительными хозяевами. «Сам Роман Ильич называл эти местные радости генеральной репетицией и чему-то усмехался — мы тогда не понимали чему, — рассказывал автору этих строк Михаил Успенский, помощник президента по работе с регионами. — К апрелю наши выдвиженцы переиграли соперников и осели в провинции. Только Регина Дубовицкая вскоре запросилась обратно в Москву. «Они, Роман Ильич, надо мной смею-у-у-утся! — трагическим голосом жаловалась она президенту на свой электорат. Ей достался город физиков — колючая подмосковная Дубна…»
Уход в политику юмористов советской школы благоприятно повлиял
«Нельзя сказать, будто новые юмористы всегда лучше старых, — замечал в интернет-газете «Взгляд» писатель Рустам Кац. — Порой они хуже старых. И мы, и вы, и сам президент Арбитман, я сильно подозреваю, не в большом восторге от лихой развязности этих юнцов, от их шуточек про Кремль, от часто повторяемых «жоп» и прочего в том же духе. Но давайте не будем ругаться: эти ребята — просто другие, они символ уже другого времени, в котором мы оказались вместе со страной в начале XXI века…»
Разобраться с главным советским праздником оказалось сложнее, чем положить на обе лопатки советский телеюмор: все же дата 7 ноября (25 октября по старому стилю) обладала «многоступенчатым» бэкграундом; праздник отмечали еще задолго до появления ТВ, и дата, казалось, навечно впечаталась в подкорку. Даже Ельцину в годы бури и натиска не удалось вытравить ее из памяти. Наскоро придуманный, эклектичный и мертворожденный «День примирения и согласия» не мог устроить ни правых, ни левых. «Роман Ильич понимал, — пишет Р. Медведев, — что если уж изыскивать дату, удобную для всех, то праздничная альтернатива «Великому Октябрю» должна быть найдена в любой сфере, кроме политической».
Выступая в программе НТВ «Итоги» (февраль 2004 года), Роман Ильич говорил так: «Я не посягаю на чужие убеждения. Пускай члены КПРФ проводят свои демонстрации 7 ноября — пожалуйста, нет проблем. Я другое не пойму: почему у нас в стране должен оставаться выходным день, когда заговорщики совершили в стране переворот, свергли законное Временное правительство и развязали гражданскую войну? Ну ладно, раз мы привыкли отдыхать где-то в первой декаде ноября, мы выходной сохраним, слово президента. Но тогда уж надо придумать хотя бы повод поприличней — не такой конфликтный, как раньше, чтобы опять не идти брат на брата».
Граждане России расслышали обращенное к ним конкретное предложение и в считанные дни завалили Администрацию президента разнообразными проектами переустройства ноябрьских праздников. Вот лишь несколько цитат с интернет-сайта www.new-prazdnik.com (орфография и пунктуация для удобства приведены к стандартным).
«Пора учредить День объединяющей песни, — с таким предложением обращалась большая группа выпускников музыкальной школы № 3 г. Воронежа. — Нет, нам в принципе нравится, что наш гимн теперь без слов, учить не надо, но в этом медитативном «ля-ля-ля» не хватает мобилизующего, организующего начала; каждый сам за себя. Пусть у нас будет спецдень, а лучше два, когда граждане смогут, не отходя от стола, петь, петь, петь дружным хором до полного просветления души. Мы уже и дату хорошую присмотрели: 4 ноября, день рождения незабвенного Игоря Владимировича Талькова…»
«России позарез нужен День народного единства, — писал Сергей Переслегин, учитель физкультуры из Хабаровска. — Чтоб гордиться какой-нибудь победой нашего оружия. Я от кого-то слышал (уже не помню от кого), что 4 ноября 1612 года наши отбили Китай-город у кого-то — вроде как у самих китайцев. По-моему, отличный будет праздник. А то что же получается? Выйдешь на улицу — китайцы, сядешь в троллейбус — опять китайцы, в кино зайдешь — там Джеки Чан. На днях я вообще чуть с ума не сошел: оказывается, «апельсин» в переводе — «китайское яблоко». Дожили!»
«Предлагаю учредить, наконец, Всемирный день фейс-контроля, — читаем в письме кандидата юридических наук, охранника элитного столичного клуба «Шжинский» Павла Муминова. — У нас в стране развелось столько криминальных, извините, рож, что без надежной системы фейс-конт-роля Россия погибнет. Нужен особый день, чтобы человек мог бы спокойно, никуда не торопясь, рассмотреть в зеркало свою, извините, харю и подумать: «А не перестать ли мне пугать народ? Не начать ли откладывать деньги на пластического хирурга?» Как раз в ноябре, 6 числа, имеется подходящая дата — день рождения великого ученого и мыслителя Чезаре Ломброзо…»