Роман Арбитман: биография второго президента России
Шрифт:
А теперь опять вернемся в 25 октября 2003 года. Для рассказа о том, что предпринимали в то утро президент и его команда, воспользуемся цитатой из повести-реконструкции «Ту-134 просит посадки» (М., 2004) новосибирского журналиста Льва Кривенко. Этот текст не является литературным шедевром, но интересен тем, что создан по материалам бесед с реальными участниками событий.
«Получив сообщение, Арбитман, его пресс-секретарь и начальник ФСО уже через двадцать минут были на пути в аэропорт «Внуково-2». Туда же, по звонку главы государства, подъехали и пятеро министров — в том числе и Леонид Коновалов, не спавший всю ночь. Президентский «Ил-96» поднялся в воздух и взял курс на Новосибирск (…) «Моя вина, — вздохнул Роман Ильич, когда все собрались в зале для совещаний. — Я не был слишком настойчив. Надо было этим заняться Игорю (Шабдурасулову. — Л. Г.), он бы Михаила мигом уговорил. Но я боялся, что обращение через посредника его еще больше обозлит… Ну, как поступим?» В том, что министры могут
Не будем далее утомлять читателя широко известными деталями спасения авиалайнера: внешняя канва истории о том, как сажали «Ту-134» 25 октября 2003 года, всем знакома и в России, и за рубежом. «То, что никто не погиб, настоящее чудо, — писала «Комсомольская правда». — Не зря ведь про президента Арбитмана говорят, что он умеет притягивать везение, как магнит железо».
Ведущие мировые телеканалы не раз и не два показывали кадры, на которых президент быстрым шагом идет по лугу навстречу хромающему нефтемагнату, подхватывает его под руку, они оживленно о чем-то говорят… Но лишь из названной выше биографической книги В. Панюшкина можно узнать некоторые подробности этого разговора:
«— Еще повезло, — морщась от боли, сказал Ходорковский. — Тут, метрах в двадцати, нефтеносный пласт, совсем неглубоко от поверхности. Врезались бы туда — фонтан — и хана всем…
Интере-е-есно, — задумчиво протянул Арбитман. — И откуда вы узнали? Даже на картах Мингеологии тут ничего не отмечено.
На картах много еще чего не отмечено, — усмехнулся Михаил Ефремович. — Нефть — она живая, ее можно просто ощущать…
Тут он поймал взгляд президента и осекся.
Вот-вот. — Роман Ильич шутливо погрозил Ходорковскому. — Нечто подобное я и подозревал. Очень богатые люди у нас обычно не смотрят телевизор. И уж тем более не участвуют ни в «Людях Икс», ни в «Битве экстрасенсов». Они своих талантов публике не показывают. И у меня из-под носа уплывают такие кадры… Кстати, вы не забыли, Михаил Ефремович, что вы мой должник? Вы приземлились живым — теперь-то вам придется посидеть. В кресле министра топлива и энергетики, я имею в виду. Эта вакансия у нас в правительстве еще открыта, словно бы вас дожидалась…»
Глава IV
В круге втором
Произведя человека от обезьяны еще в XIX веке, Чарльз Дарвин не предполагал, что в начале XXI века мир дружно бросится отмечать Год Обезьяны, а Году Человека в популярном календаре места не найдется. Увы, на постсоветском пространстве 2004 год был не слишком удачным для многих бывших советских республик.
Латвия и Эстония лежали в руинах: беспрецедентное решение парламентов двух стран Балтии о сносе всех зданий, «выстроенных в период советской оккупации 1940–1991 годов», было, как выяснилось, слабовато просчитано экономически. Предполагалось, что закон прежде всего коснется русскоязычных не-вполне-граждан (и в конечном счете побудит их к эмиграции на родину предков), однако в положении бомжей сразу оказались тысячи законопослушных граждан государственнообразующих национальностей. В итоге Риге и Таллинну, не избавившимся от «потомков оккупантов», пришлось еще и принимать у себя армию строителей-гастарбайтеров из Молдовы и Таджикистана (экономика этих двух стран резко пошла в рост).
Грузию, Украину и Киргизию захлестнули «цветные» революции. Хотя они считались исключительно мирными, пугливые инвесторы уводили из стран деньги, опасаясь погромов. Цены росли. Благосостояние падало. Президенты Шеварднадзе, Кучма и Акаев чувствовали себя неуверенно. Попытки правительственных СМИ объяснить волнения в Тбилиси, Киеве и Бишкеке причинами рациональными — например, происками цветочных королей и апельсинно-ман-даринных олигархов (которые-де таким подлым способом хотели сбыть населению как можно больше своего скоропортящегося товара) — особого успеха не имели. Новые лидеры, выдвинутые улицей (Михаил Саакашвили, Виктор Ющенко и Аланбек Кубатиев), гордо объявляли, что их яркая кислотная раскраска есть прямой вызов серости и унылости прежней власти. Из активной политической жизни всех трех стран оказалась таким образом вытеснена целая категория людей — дальтоники: они не могли отличать правительственные цвета от революционных; для них одинаково унылыми и серыми выглядели и те и другие.
В Туркмении с пугающей регулярностью погибали двойники главы государства — Великого и Несравненного (да продлит Аллах его дни!) Сапармурата Туркменбаши Ния-зова. Только с сентября по декабрь 2003 года какой-то мор выкосил пять двойников, а уже в январе месяце с жизнью распрощались еще трое. Всякий раз жителям страны сначала торжественно объявлялось о кончине Отца Всех Туркмен (приспускались флаги, отменялись занятия в школах и пр.), а уж затем — о произошедшей путанице. По Ашхабаду ползли слухи, будто бы в числе людей, названных двойниками, был и настоящий Сапармурат Отаевич. Однако шума никто не поднимал: все местные диссиденты давно были либо в тюрьмах, либо в эмиграции, а послы европейских стран, заинтересованных в туркменском газе, получили из своих столиц недвусмысленные указания доверять официальным версиям. К тому же во время редких дипломатических приемов в президентском Золотом Дворце было трудно на глазок идентифицировать человека, молча и неподвижно сидящего на троне в национальном костюме — расшитом жемчугом глухом френче и низко надвинутой на лоб меховой шапке с бриллиантами.
В отличие от президента Туркмении его белорусский коллега Александр Лукашенко сумел-таки испортить отношения со странами Евросоюза, несмотря на свой кроткий и миролюбивый нрав. Виной тому была крайне сложная для перевода тросянка (смесь белорусского, русского и украинского), на которой президент Лукашенко, как назло, любил подолгу выступать во время международных форумов в Брюсселе. Тамошние переводчики поначалу честно стремились передать на английском, немецком, французском, испанском и итальянском хотя бы общий смысл выступлений белорусского «бацьки», но вскоре махнули рукой и принялись выдумывать речи Александра Егоровича «от фонаря». И поскольку среди переводчиков преобладали люди желчные и ехидные, всяк норовил от имени Лукашенко озвучить какую-нибудь колкость по отношению к своим странам. В результате за лидером Белоруссии вскоре закрепилась репутация человека склочного и неуживчивого; а учитывая, что ни нефти, ни газа в республике не было, избушка Евросоюза демонстративно развернулась к Минску задом…
А Россия тем временем готовилась к мартовским президентским выборам, которые — если верить выкладкам социологов — не обещали Кремлю сюрпризов: по всем прогнозам, Арбитман уверенно проходил на второй срок. «Действующий президент имеет на вторых выборах значительное преимущество перед другими кандидатами, — читаем в книге Р. Медведева, — но лишь тогда, когда избиратели в целом позитивно оценивают его четырехлетнее правление. И тут у второго президента России не было оснований для беспокойства».
Российскому электорату Роман Ильич и вправду был по душе. Как замечал в передовице «Независимой газеты» (февраль 2004 года) ее главный редактор Виталий Третьяков, «при Арбитмане в России реально стали жить богаче — вот рецепт его успеха».
Дело, однако, было не только в базисе, то есть в экономическом процветании. В своей книге М. Такер справедливо указывает на две важнейшие новации в «надстроечной» сфере, которые смогли поднять предвыборный рейтинг Романа Ильича еще выше: во-первых, смена форматов большинства юмористических программ на ТВ и, во-вторых, найденная, наконец, всенародная альтернатива празднику 7 ноября, еще недавно жестко политизированному. При этом формально глава государства не влиял на процесс, оставляя за собой достаточно скромную роль генератора идей, застрельщика дискуссий и рефери.
Начнем с ТВ. Большая загруженность государственными делами, разумеется, не позволяла президенту Арбитману быть прилежным телезрителем. Но статьи-обзоры видных российских телекритиков он старался, по возможности, не пропускать и уже к концу 2003 года догадался, что качество юмористических шоу, идущих в прайм-тайм, пребывает на катастрофически низком уровне. Беглый взгляд на экран подтвердил наихудшие опасения: телеэстрада проваливалась. Даже «Городок» на второй кнопке, некогда живой, динамичный и яркий, заметно окостенел и потускнел. Что делать? «Случай 2000 года, когда Арбитман волевым решением изменил сетку вещания канала ОРТ, убрав из эфира шоу Валдиса Пельша «Угадай мелодию», оставался единственным примером такого вмешательства, — указывает А. Колесников. — Исключением, но не правилом. Так что президент решил подойти к проблеме с неожиданной стороны».