Роман о девочках (сборник)
Шрифт:
В. Высоцкий.
<6 августа 1968 года>
Село Выезжий Лог Красноярского края —
станция Отдых Московской области, В. Смехову
Здравствуй, однако! Венька! Мы тут думали-думали и решили: надо Веньке написать все как есть, без экивоков… Золотухин в данный момент возлежит на раскладушке, благодушный и похмельный. А я с завистью гляжу на него и думаю. «Эх! – думаю я. – Нет среди нас Веньки и баб. А жаль!» Я ведь, Венька, в Москве был. Красиво там, богато, многолюдно. Но где ни шастал я, а тебя не встретил. Был на
Теперь о творческих планах. Думаем послать всех к… и приехать на сбор труппы как ни в чем не бывало. А ведь бывало, Венька, ох как бывало! Только теперь мы по-настоящему оценили твой с Любимовым литературный талант и Любимова с тобой режиссерские качества. Можаев перед вами – нуль, Назаров перед вами – г…
Кстати, как твои армейские успехи?.. Может, мы и пишем-то напрасно? А? Но… Валерка замахал руками и воскликнул: «Не может быть! Евреев в армию не берут, хотя после событий на Ближнем Востоке это пересматривается». Я-то думаю, что армия без тебя обойдется, но ты, по-моему же, без армии зачахнешь.
У нас утонул один шофер деревенский, и еще один утонул раньше того, который утонул сейчас.
Прости за информацию. Далее. Снимают медленно и неохотно. Меня просто совсем медленно. Золотухина несколько скорее, но все равно. Настроение у нас портится, и на душе скребут кошки во время каждой съемки. Я написал две хреновых песни, обе при помощи Золотухина. У него иногда бывают проблески здравого смысла, и я эти редкие моменты удачно использую.
Эта наша поездка наз<ывается> «пропало лето». Еще пропал отдых, настроение и мечты. Хотел я что-нибудь скаламбурить, но юмора нет и неизвестно. Пообщаюсь с тобой – напитаюсь. Передаю стило Золотухину!
Венечка! Бумаги больше нет, вся пошла в дело. Поэтому: мы тебя обнимаем, целуем, ждем ответа как соловей лета. Как детки твои и Алла? Опиши нам! А? Мы чахнем тут и сохнем тут без удобств и информации. Привет всей твоей семье от нас! Не забывай и другим не давай.
Высоцкий, Золотухин.
<Август 1968 года>
Село Выезжий Лог Красноярского края – Одесса,
Г. Юнгвальд-Хилькевичу
Дорогой мой Юра!
Это оказалось довольно трудно, чтобы и стилизация, и современность, и юмор, и лесть, и шик, и элегантность, и одесское чванство. Насколько удалось – увидим. Нужна музыка. Пусть композитор начинает, а потом мы вместе. Как там сценарий? Пиши, Юра, получше! Не слушай советчиков, подавляй автора интеллектом, а при отсутствии такового – угрожай всеми возможными средствами, включая монтаж. Например, припугни, что возьмешь править сценарий Муратову или главного героя тоже сделаешь грузином. Что творится в мире, Юра? А? Кошмар? Чехи, Динамо (Киев), Северный полюс 1949. В этой обстановке грешно и стыдно. Так и говори. А у нас на 4 часа раньше – мы на другой долготе.
Целую тебя, милый мой Юра, жму руку Мелкумяну.
А вот еще один куплет:
Лучший юмор в мире – это юмор наш,Первый анекдот родился здесь, иЛучший пляж на свете – наш одесский пляж,Лучший вид на море – из Одессы.Человек ломил работу,А куда пойти в субботуОтдохнуть от важных дел и от веселья?Вы с Одессой не знакомы:Как залезешь в катакомбы —Так не хочется вылазить с подземелья.Высоцкий.
<Декабрь 1968 года> Москва,
Ленинград – Москва, ЦК КПСС, Л. Брежневу
Уважаемый Леонид Ильич!
Мы, артисты разных поколений, разных театров, объединенные одной работой по созданию фильма «Величие и падение дома Ксидиас» (киностудия «Ленфильм»), убедительно просим Вашего личного вмешательства в определение судьбы нашей работы.
Над работой, в которую вложено огромное количество творческой энергии и государственных средств, нависла серьезная опасность. По воле людей недальновидных могут свести <сь> к нулю напряженные усилия большого количества творческих работников.
Руководители Комитета кинематографии при Совете министров СССР не допустили фильм к показу, несмотря на то, что он был принят Ленинградской партийной организацией, положительно оценен художественным советом студии «Ленфильм».
Фильму предъявлен ряд обвинений, которые, на наш взгляд, являются тенденциозными и необоснованными. Главные и основные из них:
а) революционные идеи дискредитируются гротесковой, буффонадной формой их подачи;
б) революционные идеи показаны с развлекательных позиций обывателей.
С подобными обвинениями мы категорически согласиться не можем и полагаем таковые для себя оскорбительными.
Мы считаем своим гражданским долгом советских артистов еще раз заявить, что подавляющее большинство фильмов на революционно-историческую тему проваливаются в прокате. Это происходит по причине их скучной, непривлекательной, стереотипной художественной формы. Любую, самую дорогую, идею можно легко скомпрометировать серой художественной формой.
Но авторы подобных произведений довольно успешно прикрываются щитом социалистического реализма, не подозревая, что во время непримиримой идеологической борьбы их «стандарты» работают на руку идеологическим врагам, нанося удар самому направлению социалистического реализма.
Как советским гражданам и художникам, нам больно видеть пустые залы, где демонстрируются фильмы, изображающие дорогие для всех нас события.
Вот почему, когда возникла идея экранизации произведения Л. Славина, мы горячо поддержали замысел режиссера Г. Полоки (ранее поставившего фильм «Республика Шкид», получившего несколько премий на различных кинофестивалях), который призвал весь съемочный коллектив, от осветителя до народного артиста, передать революционное, героическое содержание первоисточника в острой, привлекательной форме.