Роман о любви и терроре, или Двое в «Норд-Осте»
Шрифт:
Рената Боярчик:
Когда они схватили этого генерала, я подумала: все, сейчас всех военных начнут отлавливать. А у Алексея и документы проверять не надо – по-моему, по его фигуре и так видно, что он пограничник. Я, когда его встретила – он ко мне на улице подошел, спросил, где Красная площадь, – на него сразу запала! Он такой крупный, тяжелый, накачанный. Не зря говорят, что у женщин есть «третий глаз», который с ходу опознает своего «мужчину жизни». Я тоже сразу опознала, что за таким, как за каменной стеной. И теперь трусила, как бы чеченцы в нем военного не признали. Но они его не тронули. Наверное, думали,
Наталья Н.:
Они спрашивают у генерала: «А где ваша дочь?» А та в это время лежала под креслами, спала. Или притворялась, что спит, чтоб ее не тронули. Короче, этому генералу и его жене разрешили вернуться на свои места. Может быть, они оставили их в живых на пока – мол, если придется кого-то расстреливать, то начнут с этой семьи. Но эта Ольховская никак не могла забраться по ступенькам к своему ряду, ее просто колотило. Даже когда она села, то все равно не могла успокоиться, голову вжимала в тело и тряслась. К ней подошла эта чеченка в сапожищах и говорит: «Почему ты не призналась мне сразу?» Женщина отвечает: «Я боялась. Как я могла признаться? Я же не знала, что вы с нами сделаете». А та говорит: «Ну вот. А мы так живем уже восемь лет. Тоже не знаем, что вы с нами сделаете…»
Александр Шальнов:
Да, Бараев был в восторге, когда они обнаружили генерал-майора. Он поставил стул на сцену и сказал, что всю жизнь мечтал взять в заложники генерала. Но они его не расстреляли – я заметил, что у них уже сложилось особое отношение к нам, к заложникам. Романову они легко расстреляли, потому что она не была заложницей. А заложника-генерала не расстреляли…
Павел Ковалев:
Генералу сказали, что он поедет вмеcте с боевиками в Чечню, где его обменяют на находящихся в тюрьмах боевиков.
Из прессы
15.45. Глава боевиков Мовсар Бараев заявляет Политковской, что если до 6 утра субботы их требования не будут выполнены, они начнут расстрел заложников. Как сообщил корреспонденту «Газеты» представитель оперативного штаба ФСБ, террористы заставляют заложников падать на пол в порядке тренировки на случай возможного штурма здания.
15.55. Террористы вкатывают в зал ДК, где содержатся заложники, газовый баллон, обвязанный взрывчаткой. Они угрожают взорвать здание вмеcте с собой и заложниками.
Из переписки Сэнди и Светланы
3 июля 2002 г., 13.41
Привет, Персик!
Я получил твой e-mail с восторгами по поводу моего телефонного звонка. Спасибо! Я несколько раз звонил тебе примерно в 10 вечера по карагандинскому времени, но линия была занята, и я подумал, что ее опять размыло дождями. Но я все звонил, потому что хотел разыграть тебя, хотел, чтобы ты решила, что ты говоришь со мной по телефону во сне. Мне это удалось?
Какой почтой ты послала документы? DHL? Ты знаешь, что самолет DHL врезался над Германией в русский самолет с 50 детьми? Это ужасная трагедия. И еще я боюсь, что наши документы могли быть в этом самолете…
Нужны ли тебе деньги? Ведь экспресс-почта очень дорога. Я думаю, у тебя осталось не много денег после поездки в Москву.
Завтра утром, как только солнце осветит мой дом, я сфотографирую его цифровой камерой и сразу же пошлю тебе фото по электронной почте. У вас уже будет вечер.
Я люблю тебя и жду.
Твой Сэнди
3 июля 2002 г., 23.21
Привет, мой Любимый!
Я звонила тебе сегодня. Может быть, я неправильно сказала что-то по-английски, поэтому я повторяю: Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!!
Да, я знаю об аварии самолетов и огорчаюсь ужасно. Но документы я отправила EMS почтой.
Сэнди, я знаю, что нам предстоят большие расходы (казахстанская женщина – дорогая женщина?). Поэтому я трачу деньги экономно.
Погода не балует нас, и до 10 июля будут идти дожди. Я переживаю: у Саши скоро день рождения, и мы планировали провести его в водном парке. Если погода будет плохой, я должна придумать что-то другое.
А как ты? Как твой бизнес? Я читала, что Америка переживает экономический кризис.
Я люблю тебя,
Персик.
4 июля 2002 г., 2.20
Привет, мой Персик!
Вот фото нашего Ковчега. Я встал на стул и снял кровать с верхней точки.
Как видишь, справа от кровати есть дверь. Она открывается на плоскую крышу, которую я называю балконом и куда я выхожу с бокалом вина посмотреть на те звезды, которые видишь и ты. Со временем я могу сделать на этой крыше вторую ванную комнату, но я сохраню немного места и для балкона.
Надеюсь, погода исправится к Сашиному дню рождения.
Саша, поздравляю тебя!
Света, мне так нравится, когда ты пишешь: «Я люблю тебя». Эти слова греют мне сердце.
Следующие несколько месяцев ожидания будут так трудны! Но я постараюсь работать подольше и занимать себя делами, чтобы избежать чувства одиночества.
Завтра я пошлю тебе еще фотографии, но только при условии, что ты десять раз напишешь мне: «Я люблю Сэнди».
4 июля 2002 г., 18.51
Привет, Сэнди!
Я пользуюсь компьютером моего друга, потому что в моем компьютере вирус. И все-таки спешу написать:
Я люблю Сэнди!
Я люблю Сэнди!!
Я люблю Сэнди!!!
Я люблю Сэнди!!!!
Я люблю Сэнди!!!!!
Я люблю Сэнди!!!!!!
Я люблю Сэнди!!!!!!!
Я люблю Сэнди!!!!!!!!
Я люблю Сэнди!!!!!!!!!
Я люблю Сэнди!!!!!!!!!!
Я люблю Сэнди!!!!!!!!!!! (Одиннадцатый раз – дополнительно.)
Персик.
Из западной прессы
Газета «Индепендент»:
«Чеченцы теряют терпение и говорят, что расстреляют нас»
Напряжение нарастает, заложники испытывают нехватку воды и еды и умоляют силовые ведомства не штурмовать здание.
Русские расплачиваются за вранье о победе в чеченской войне.
Более 600 заложников, включая 75 иностранцев, остаются в захваченном здании. Среди иностранцев три американца, два англичанина, а также датчане, австралийцы, австрийцы и немцы.
Российские телестанции круглосуточно ведут репортаж с места захвата, тема войны в Чечне стала ведущей в публичных дискуссиях. Но от постоянных телефонных звонков заложников из зала захваченного театра мороз проходит по коже. «Пожалуйста, не штурмуйте театр, они убьют всех нас! – сказала заложница Татьяна Солнышкина, позвонив по мобильному телефону на НТВ. – Они обвешаны взрывчаткой и взорвут нас!»
Газета «Вашингтон пост»:
Бесконечная маленькая война Владимира Путина