Роман по-испански
Шрифт:
– Значит, не судьба. Может быть, я что-то и сделала бы, но, понимаешь, дочь у меня на курсы английского ходит, так мы накануне с тамошним учителем поговорили, оказывается, она вторая по успеваемости! Вот лентяйка! Сама понимаешь, надо было её поругать-повоспитывать, а это столько времени отнимает! Она у нас, блин, вообще разленилась: за год целых четыре четвёрки! Я-то думала, отличницей станет.. И в кого она такая бестолковая?.. В общем, намаялись с мужем. Некогда было испанский учить. Ну часик-другой посидела, конечно, над ним... Только за это время со всем разве справишься!? Где это видано: целых шесть слов в предложения вставить! Это же почти целая страница учебника! Ну, если с картинками считать...
– Да, просто ужас! Разве можно так загружать начинающих?! Всего два урока прошло, а она уже слово «Здравствуйте» учить заставляет!
– Я ещё и алфавит не весь запомнила...
– ...А я вообще две буквы: «А» и «О». Потому что они на русские похожи! Ну что делать, придётся на ходу уроки учить... – тридцатилетняя раскрыла книгу. – Так-так, что тут у нас... «Виепас посес» [16] ...
– Буэнас ночес! – поправил старик.
– А... ну да... – Тётка сделала вид, что и без него знала, как читается это выражение. – Слушай, а «ночес» это у нас переводится «день» или «утро»?
16
Buenas noches (исп.) – добрый вечер.
Наташа с Ритой переглянулись и беззвучно захихикали.
– Вечер это будет! Или ночь! – сказал старик.
– Ой, а откуда это вы всё так хорошо знаете? – заволновались тётки. – Может, в Испании были? Или над уроками сидите каждый день по пять часов?
– Да эти «уроки» за двадцать минут делаются! – усмехнулся старик. – А легко мне, потому что как-никак седьмой язык учу! Скучно на пенсии-то. Нечем заняться. Вот и решил мозги тренировать! Немецкий знал давно, английский выучил, потом французский, чешский, венгерский, китайский...
– Ох-ох, мне бы с одним справиться! – застонала тридцатилетняя.
– Да не говори! – вставила старшая подруга. – Если так пойдёт и дальше, я с ума сойду! Надо же было устроиться работать в фирму, которая торгует с испанцами! И почему они решили направить учиться именно меня?! Сущее наказание...
– Так значит, ты тут по работе? А я вот эмигрировать готовлюсь. Мой Фернандо написал мне, что женится и заберёт к себе, только если я выучу испанский. Давай, говорю, лучше наоборот: выучу, если ты женишься! Нет, ни в какую!
– Да... Беда с этими мужиками! – вздохнула сорокалетняя.
На этой трагической ноте беседу пришлось прекратить: в класс зашла учительница.
Она оказалась худенькой и совсем молодой – студенткой, наверное.
«Неужели до того, как пришли мы с Ритой, училка была моложе всех своих учеников?» – подумала Наташа.
Не успела она закончить эту мысль, как дверь окрылась, и в классе появился парень. Судя по всему, он был ещё школьником. Во всяком случае, вместо того чтобы тихо зайти и сесть на место, встал у входа, насупился и пробурчал:
– Извините, можно войти в класс?
– Да, Стёпа, садитесь быстрее!
Парень шлёпнулся на стул возле дедка.
«Партнёр для твоих танцев!» – прочитала Наташа минуту спустя на бумажке, подсунутой Ритой.
«Вот ещё! Не нужен мне такой!» — нацарапала Коробкова.
«Какой такой? Ты же его ещё не знаешь! Не суди заранее!»
«Глупости».
«Да что «глупости», смотри какой пацан! Давай знакомься с ним!»
«Нет, первой неприлично».
«Всё прилично! Вчера в газете написали, что правительство издало указ: девушки могут знакомиться сами и никто не смеет осуждать их за это! Так что давай. Иначе останешься без партнёра».
«Правда, что ли?»
«Конечно. Вообще, написали, что девушки даже обязаны клеить парней! Президент приказал! Это новое правило».
Наташа осторожно оглянулась на Степана. Растрёпанные волосы, густые, почти сросшиеся брови. Выражение лица – серьёзное. Суровое даже. Для большинства людей это, наверное, было бы недостатком, но Коробкову как-то сразу расположило. «Свой человек! – подумала она. – Кажется, с ним можно иметь дело».
Рита отпросилась с урока на десять минут раньше: ей надо было бежать по каким-то срочным делам. Наташа досидела до конца. После завершения занятия она стала медленно собирать вещи, украдкой поглядывая на Степана. Когда они оба покинули класс и направились по коридору (как бы случайно – бок о бок), Коробкова решилась начать разговор:
– А ты, значит, Степан? – ляпнула она первое, что пришло в голову.
– А ты, типа, Наташа? – иронично ответил пацан.
Да, начало беседы получилось не очень-то удачным. Дурацким и тупым, если быть точным. Ведь учительница представила девчонок группе, а потом ещё и во время занятия не раз заставляла учеников обращаться друг к другу и беседовать – разумеется, по-испански.
Поняв, что псевдослучайные встречи и беседы под надуманными предлогами всё-таки не для неё, слишком прямолинейной, Коробкова приняла решение сменить тактику.
– Хм, кажется, нам на пути! – сообщила она, покидая здание курсов вместе со Степаном. – Вообще-то я хотела познакомиться...
– Знакомься, на здоровье! – И пацан пожал плечами, дескать «мне-то что?». – Но вряд ли мы подружимся.
– А это почему? Ты же видишь меня первый раз в жизни и ничего ещё обо мне не знаешь!
– Девчонок я, что ли, не видел? Сюси-пуси, любовь-морковь... Ты уж прости, но тебе со мной будет скучно. Разговоры про шмотки я поддерживать не умею. И «Дом-2» не смотрю. И гламуром не интересуюсь. Скучный я, одним словом!
– А я-то тут при чём?! Я что, похожа на фанатку Ксюши Собчак?! – Наташа чуть не захлебнулась собственными словами: то ли от возмущения, то ли от того, что Степан шагал слишком быстро и догонять его приходилось чуть ли не бегом.
– А что, ты не фанатка? Ну надо же, это редкость, хе-хе-хе! Луч света в тёмном царстве! – По лицу парня было невозможно понять, одобряет он Коробкову или продолжает издеваться над ней. – И с чего же ты тащишься? На эмо-дуру вроде не похожа... Может, толкинистка, на мечах по паркам рубишься? Или с японских мультов зависаешь?