Роман с героем
Шрифт:
С баржи дважды возмущенно гудели, но Стас, не обращая на это внимания, удерживал лодку веслами на месте. Лишь когда баржа приблизилась на расстояние примерно метров четыреста, он встал на дно лодки на колени и стал усиленно махать руками. В полный рост выпрямиться Станислав не мог из-за опасности потерять равновесие и перевернуться вместе со своим хлипким суденышком. Но и такая поза в дополнение к активному размахиванию верхними конечностями свидетельствовала, что человек очень хочет обратить на себя внимание. Кричать смысла не было, шаляпинским басом Стас не обладал, и вряд ли за работой двигателя самоходки его голос могли услышать.
Честно говоря,
Капитан самоходки, а точнее – шкипер, похоже, был опытным речником. Баржа тихим накатом, без волны, подошла к резиновой лодке Станислава и остановилась где-то на уровне рубки. Человек в черной фуражке с крабом и камуфлированном бушлате перевесился через леера и витиевато обложил Станислава матом. Смысл речи, если отбросить художественное слово, был незамысловат: «Что надо?»
– Мужики, выручайте! Я на рыбалке был. Передали, что жена заболела. Возьмите до Жигалова. Я заплачу, не обижу. И выпить тоже есть.
Трудно сказать, что сработало больше, знаменитое сибирское радушие или обещание заплатить, не считая того, что выпить есть, но товарищ у борта, задумчиво почесав шею, хмуро бросил: «Щас!» – и скрылся. Ожидать долго не пришлось. За борт свесилась затертая веревочная лестница, надо полагать, штормтрап, и отдельно – веревка.
– Вяжи лодку и рюкзак к концу, а сам по трапу дуй наверх! – скомандовал товарищ в фуражке. – Крепче хватайся.
Эвакуация на борт прошла достаточно успешно и быстро, хотя Стас успел выслушать о себе много интересного. То он не мог веревку поймать, то лодку отнесло от борта и ему пришлось работать веслами под соответствующие комментарии команды...
Уже стоя на палубе, Станислав скороговоркой повторил легенду о рыбалке, больной жене и что ему срочно надо в Иркутск. Однако товарища в фуражке, а это, вероятно, и был шкипер, интересовала больше материальная составляющая.
– Сколько заплатишь? – спросил он деловито.
– Пятьсот хватит? Мне еще до Иркутска добираться...
– Да ты что? За пятьсот пешком топай, – возмутился шкипер.
– Ну ладно, тысяча, – изобразив на лице страдание, поднял цену Станислав. – Это край. И фляжка спирта.
– Пойдет, – любезно согласился шкипер. – Располагайся на палубе, где хочешь. Курить на баке, то есть корме, гальюн тебе покажут.
– А когда придем в Жигалово? – поинтересовался Стас.
– До ночи будем, – скупо бросил шкипер и тут же выдал порцию отборного мата.
Последнее, правда, относилось не к Станиславу, а к члену команды. И смысл сказанного состоял в том, что товарищ моторист покинул свой пост у дизеля и должен немедленно его занять.
То, что баржа к ночи дойдет до Жигалова, с одной стороны радовало, с другой – несколько огорчало. Стас рассчитывал, что попадет туда не раньше завтрашнего утра. Радовало, что доберется до конечной точки речного перехода так быстро, а огорчало, что он вряд ли до утра найдет себе транспорт, чтобы выехать в Иркутск. А в принципе, следовало на это и рассчитывать. Задачка арифметическая уровня третьего класса. Отсюда до Жигалова не меньше ста восьмидесяти километров. При средней скорости баржи в двадцать километров в час время в пути составит по максимуму восемь-девять часов ходу. Так что точно «к ночи будем».
До Жигалова добрались без происшествий. На это Стас и рассчитывал. Тати, желающие завладеть алмазами Белявского, вряд ли ожидали от курьера подобной прыти. Один из пропавших предшественников, чей маршрут повторял Станислав, возвращался c точки передачи груза в Усть-Кут и уже оттуда, от пристани на рейсовом «ОМике» плыл в Жигалово. Стас не хотел, чтобы к нему сели на хвост в самом начале пути. После успешной ликвидации двух курьеров люди, работающие против Беса, могли обнаглеть и попытаться завладеть грузом сразу после его получения. Нечто подобное могло произойти и по причине возвращения Евгения Серафимовича из СИЗО. Чтобы не рисковать, не тянуть время, почему бы на курьера не напасть в самом начале его маршрута? Финт с баржой дал Станиславу время расслабиться перед началом большой игры. Правда, такая поспешность, без сомнения, усложнила работу чистильщиков, которые должны были идти рядом с курьером, но о них у Стаса сердце совсем не болело.
В Жигалово, в большом селе на берегу Лены, как Станислав и предвидел, ему пришлось переночевать. Автобус в Иркутск уходил только утром. Попутку же, на ночь глядя, ловить было бесперспективно. А тут еще и шкипер помог, дал адресок, где можно переночевать в тепле и удобстве. Сказал, что сам всегда там останавливается, а нынче не может, в ночь баржа пойдет под погрузку, чтобы утром опять в низовья отправиться. Зимний завоз на севера в самом разгаре, часа свободного нет.
Стас воспользовался советом шкипера, оправился по данному им адресу и остался доволен оказанным приемом. Хозяйка, с виду строгая, услышав, что его отправил к ней Сергей, так звали капитана баржи, сразу сделалась приветливой и радушной. За триста рублей ему и комнату отдельную выделила, и баньку протопила, и ужином накормила. Не иначе шкипер не только квартировал здесь, но и пользовался определенной благосклонностью хозяйки. Так что Станислав и помылся с дороги, и попарился, и постирался, и выспался всласть на чистых простынях. Даже швейной машинкой хозяйка позволила воспользоваться, чтобы подлатать порванные вещички.
Утром встал пораньше. До автобуса он запланировал забежать на почту. Надо было позвонить по заветному номеру в Иркутск и почтовое отправление сделать. Генерал Веклемишев просил Стаса информировать по мере возможности о том, как идут дела, да и подстраховаться в Иркутске не мешало. Спутниковому телефону Станислав не доверял. Аппарат мог прослушиваться, разговоры писаться, поэтому пользоваться им следовало только по служебной, если можно так сказать, необходимости. Сигнал о получении груза с него ушел, теперь телефон нужен лишь для связи с чистильщиками. Стасу приказано было сообщать по «спутнику» о прохождении контрольных пунктов, своих ближайших планах, ну и бить тревогу в случае крайней опасности, три раза «тьфу» через левое плечо.
В Иркутск Станислав попал уже поздним вечером. Дорога была утомительной. Почти половину пути тянулись и тряслись по ухабам. Лишь после того, как минули населенный пункт с почти химическим названием Манзурка, дорога пошла чуточку ровнее, автобус стало меньше шатать и бросать на ухабах.
О скорости доставки «алмазного» груза в столицу речь не шла, перед Станиславом стояли другие задачи, поэтому он не ринулся сразу с автостанции на железнодорожный вокзал, а спокойно отправился в гостиницу.