Роман с натурщиком

Хаусман Филис

С силой распахнув дверь, она вошла внутрь. Прямо перед ней за столом, усеянным различными бумагами, сидела женщина средних лет. Другой конец трейлера был скрыт от глаз импровизированной ширмой. Впрочем, все же можно было разглядеть могучее плечо мужчины, примостившегося за кульманом.

— Погодите, куда вы? — всполошилась женщина, когда Сирил сразу же метнулась в тот дальний угол.

Шон поднял голову на шум в дверях. Потом вскочил со стула:

— Сирил?!

Недоверие, надежда, радость — все это

одновременно отразилось в его возгласе, но уже в следующую секунду он, сжав кулаки, оправился и раздраженно, отрывисто поинтересовался:

— Какого черта ты здесь?

— Мне нужно было увидеть тебя… — зачарованно прошептала Сирил, но тут же, в свою очередь опомнившись, шагнула вперед и обвиняюще ткнула пальцем в его грудь. — Я звонила тебе! Два раза. И ты оба раза швырнул трубку, словно я прокаженная!

— Во-первых, проказа по телефону не передается, — язвительно заметил Шон. — А во-вторых, мне казалось, что мы обо всем уже договорились.

Сирил почувствовала, как у нее подкашиваются ноги: ничего не получалось. Она блуждающим взглядом обвела помещеньице, походя отметила развешанные по стенам планы и эскизы интерьеров — и вдруг вспомнила, что пришла сюда еще и для того, чтобы выполнить поручение.

— Вот, — сказала она, лихорадочно порывшись в сумочке и бросив на стол чек. — Это Мартин просил тебе передать. Гулар выписал премию на твое имя. За вклад в рекламу его коллекции и дружескую помощь в деле семейного строительства. Проще говоря, за твой флирт с Франсуазой. Благодаря тебе он не совершил роковой ошибки и счел своим долгом оплатить такую услугу.

— Марша! — рявкнул он.

Секретарша в мгновение ока выросла в проеме.

— Да, с-сэр? — заикаясь, произнесла она: казалось, она никогда не видела своего шефа в таком состоянии.

— Переведешь этот чек на счет исследовательской лаборатории в Луизиане — ты знаешь, какой. Реквизиты найдешь в компьютере.

— Разумеется, мистер Стивенс.

— Давно ли я стал для тебя мистером Стивенсом?

— Хорошо, Шон, — робко улыбнулась женщина.

— Вот и славно! Мистер Стивенс — это мой папаша, а я для тебя был и останусь Шоном… Итак, у тебя есть ко мне что-нибудь еще? — Он снова обращался к Сирил.

«Пора, — подумала Сирил. — Последняя возможность — больше их уже не будет».

— Да… Да, есть еще одно дело.

— Ну?

— Я хотела сказать… что… я пришла, чтобы… Я люблю тебя, Шон, и прошу простить мне мою глупость.

Секретарша за перегородкой закашлялась. Шон остолбенел, но только он открыл рот, как чья-то нога пинком открыла дверь.

— Проклятье! Чтоб мне провалиться, Шон, я… О, прошу прощения, мисс! — Человек с соломенными усами приподнял козырек своего кепи. — Проклятье, Шон, ты в курсе, что выкинули эти сукины сыны?.. Еще раз прошу прощения, мисс! Они прислали панель для цоколя библиотеки

на дюйм короче!

— Погоди, погоди, Терновски!.. И ты, пожалуйста, тоже, Сирил! — рявкнул Шон, когда Сирил двинулась к выходу. Таким злым она его еще никогда не видела. — Сядь вон на тот стул, пожалуйста… Джон, достань план, посмотрим, как можно здесь выкрутиться.

Тот достал из тубуса план сооружения, напомнившего Сирил что-то из «Сказок тысяча и одной ночи», и оба мужчины склонились над кульманом.

— Да, панель цоколя здесь сплошная. Но если мы сцентруем ее, а для отделки углов используем…

И дальше пошел диалог, пересыпанный такой специфической терминологией, что Сирил отключилась от смысла и только слушала низкий, густой, до боли любимый голос.

Она уже оправилась от первого потрясения. Да, Шон водил ее за нос, позволяя ей разглагольствовать о недостатке честолюбия в нем, о неравенстве в их образовательном уровне и разнице в доходах. Но по большому счету во всем виновата она сама, закосневшая в своих унаследованных от отца предрассудках и предубеждениях.

На полу валялся белый прямоугольник. Без задней мысли Сирил машинально подняла его, перевернула.

Визитная карточка. На ней написано то же, что она прочла на дверной табличке: «КОРПОРАЦИЯ „Майкл СТИВЕНС и сын“ (Работы по дереву)». Но внизу изящным почерком добавлено: Шон Стивенс, президент.

У Сирил потемнело в глазах, но не от того, что Шон оказался президентом, — она и так уже догадалась, что он здесь не пешка. Почерк!!! Точь-в-точь как в последней по счету любовной записке, полученной ею во вторник в суде.

— С тобой все в порядке, Сирил? — спросил Шон, прервав беседу, когда она зашлась кашлем.

Сирил торопливо кивнула, закрывая руками раскрасневшееся, якобы от кашля, лицо.

— Ну ты силен, Шон! А я уж думал, все пропало! Ладно, пойду дам указания… Извините, что помешал вам, мисс. — Джон Терновски приподнял кепи и нырнул в дверь.

— Почему бы тебе не поехать домой пораньше, Марша? — спросил Шон, распрямляясь и по-прежнему не глядя в сторону Сирил. — Сегодня пятница, на дорогах пробки, а ты, кажется, хотела взять на выходные у дочери своих близняшек-внучат…

Секретарша засуетилась, быстро прибрала стол и пошла к двери.

— Спокойной ночи, Шон!

— Ты хотела сказать: до свидания? — подозрительно спросил Шон.

— Ну да, конечно!.. А я что сказала?.. Извините, …мисс.

— Вот такие у меня все простые… — пробормотал Шон и словно нехотя повернулся к Сирил. — Ну, ты, кажется, что-то начала говорить?

— Шон! Ты здесь, черт возьми, или нет?! — Пепельная голова жилистого негра возникла поверх перегородки; за ним толпилась целая депутация рабочих.