Роман с натурщиком

Хаусман Филис

— То ли с деревом, хотите сказать? — добродушно закончил он.

— Ну конечно же! Вспомнила: вы плотник!

— Что-то вроде того, — скупо отозвался Шон. — А вы, Сирил? Почему я ничего не помню о вас?

Его голос возбуждал как физическая ласка.

— Я стояла в списке первой, так что мне выпала честь вызнать все про всех остальных коллег, — пояснила Сирил, усмехнувшись. — Поскольку вы, ребята, отбирались во второй шестерке, на моем допросе вы не присутствовали.

— Так кто же вы по профессии? — спросил

Мэтт.

— Нет, ничего не говорите, Сирил! Посмотрим, сумеем ли мы сами определить, — вмешался Шон.

— Ну, это несложно! — заявил Мэтт. — Сирил — топ-модель в каком-то иллюстрированном журнале.

Он с плохо скрытым удовольствием окинул взглядом ее фигуру. Сирил не смутилась — скорее, ей стало смешно. Зато когда то же самое проделал Шон, реакция ее была почему-то совершенно иной…

— Нет, не думаю! — тряхнул золотой гривой Шон. — Конечно, у нее рост, сложение… и глаза… Но фотографы предпочитают других — тех, про которых можно сказать «кожа да кости», а Сирил явно не из этой категории.

Стараясь не показать, как прекрасно она понимает, на что намекает Шон, Сирил дружелюбно улыбнулась — и только.

— Ну, тогда она стюардесса! — не унимался Мэтт.

Прежде чем Сирил успела посетовать, что Мэтт подходит к ней с весьма шаблонными мерками, перед ними выросла официантка и поставила на стол салат.

— Боюсь, у нас не хватит перерыва на еще один десяток попыток, Мэтт, — снизошла она. — Я готова сейчас слона слопать, а потому прекращаю турнир и объявляю: я — коммерческий художник.

С минуту она сосредоточенно ела, а потом, заморив червячка, повернула голову к Мэтту:

— Где вы преподаете?

— В одном из колледжей округа Ориндж. Всю эту четверть — по вечерам, почему, собственно, и оказался среди присяжных. В будущем году я стану школьным инспектором и смогу другим учителям и детям сказать, что честно исполнил свой гражданский долг. — Мэтт улыбнулся. — Кроме того, — не стану отрицать, — быть присяжным доходнее, чем преподавать в колледже.

Шон издал сочный басовитый смешок, очаровавший Сирил еще в зале.

— Вы это про те несчастные двадцать пять баксов, которые мы получаем за каждое заседание?

— Ну, в сумме получается не так уж мало, а потом плотник, конечно, имеет больше возможностей подзаработать, чем преподаватель колледжа. Кстати, для вас эта неделя заседаний не обернется ведь прорехой в бюджете?

— Не-ет, наша компания к каждому работнику подходит индивидуально, так что я ровным счетом ничего не теряю, — неторопливо отозвался Шон, не спуская глаз с Сирил, и откинулся в кресле, позволяя официантке забрать со стола посуду и поставить кофе.

В этот момент Сирил почувствовала прикосновение его большой, твердой как камень ноги. Первой мыслью было: случайность. Но когда официантка перешла к ней, а носок кожаного ботинка продолжал поддевать подъем ее ноги, совершая при этом некое ласкающее

движение, Сирил доняла, что не спит и не бредит.

Стараясь держаться как можно небрежнее, Сирил элегантно подвинулась, подобрала под себя ноги и, мстя Шону Стивенсу за его неслыханный, оскорбительный моветон, обратила всю силу своего обаяния на бедного, недалекого и доверчивого Матиаса Тернера.

— Кстати, Мэтт, какое интересное совпадение! Мой отец тоже был учителем рисования в колледже и работал там тридцать лет, — еле слышно прошелестела она на ухо Мэтту.

Она подчеркнуто игнорировала присутствие рядом с собой загорелого титана, притворившись, что целиком ушла в беседу с учителем.

Шон сидел и не знал, что ему теперь делать. Конечно, эта мальчишески нелепая выходка с играми под столом — далеко не поступок джентльмена, но он никогда раньше и не оказывался в такой ситуации. А что еще хуже: чем больше он смотрел на Сирил — тем больше убеждался, что она именно та единственная, которая ему нужна.

Жизнерадостная и красивая, умная и нежная… Что еще нужно мужчине? Ничего. Вот только бы этот Мэтт здесь не околачивался и не путался под ногами… То, что это чучело гороховое горит энтузиазмом, — полбеды: хуже то, что Сирил, кажется, увлечена им ничуть не меньше.

Что это — месть Фортуны? Мать не раз предупреждала, что он еще заплатит за те девичьи сердца, которые беззаботно разбивал в бытность старшеклассником. Да, если быть честным, он сполна пользовался тогда своей выигрышной внешностью… Но ведь это была беспечная жестокость подростка, не более того!

А став взрослым, он был добр и внимателен к родителям и вообще к старшим. Он любил детей, собак… и женщин — особенно тех, что обращались с ним как с каким-нибудь Квазимодо. Другое дело: что он не припомнит, когда в последний раз женщина так откровенно пренебрегала им.

Но даже если это и Божья кара, Шон не собирался сдаваться без боя. Хочет Сирил того или нет, но она заметит его присутствие рядом!

В разгар своего затянувшегося обмена двусмысленностями с Мэттом Сирил, вздрогнув, ощутила железные пальцы на своем колене. Как ни шевелила она ногой, — стряхнуть ладонь Шона или помешать его большому пальцу ласкать ее бедро не удавалось.

Разумеется, устраивать сцену она не собиралась: к двадцати семи годам за плечами у нее был богатый опыт обращения с такими зарвавшимися молодчиками. Все так же оживленно беседуя с учителем, она приподняла свободную ногу и с размаху вонзила острый каблук в ступню Шона.

Прошло несколько мгновений — и Сирил с изумлением констатировала, что ее контрудар не произвел ни малейшего впечатления на оппонента. И лишь когда она уже собралась капитулировать и покинуть ресторан, с губ его слетел смешок, после чего рука Шона, напоследок пожав ей колено, тихо вернулась на свое исходное место за столом.