Роман с натурщиком
Шрифт:
Последние слова она проговорила на одном дыхании.
По тому, как округлились глаза Шона, Сирил поняла, что выразила свое желание, мягко говоря, двусмысленно, а потому поспешила пояснить:
— Нет-нет, не подумайте, что я к вам клеюсь! Просто никого из моих постоянных партнеров нет под рукой. Пожалуйста, не молчите, скажите, что у вас нет никаких особых дел на выходные! — умоляюще говорила она.
— Особых дел? Хотел бы я понять, что это значит… — пробормотал Шон и уже громче сказал: — Да,
— Так почему вам не принять мое предложение? Я буду платить вам по ставке — двадцать пять долларов за час. Если учесть, что работать нам придется два полных дня, сумма получится вполне приличная.
— Но почему я, Сирил? После сегодняшнего ланча я уже смирился с тем, что ваш фаворит — Мэтт Тернер.
— Ну, мистер Стивенс, Мэтт, конечно, интеллигентный и милый человек, но, между нами, он не обладает нужными физическими данными. Меня интересует именно ваше тело!
Сирил профессиональным взглядом окинула его фигуру. Какого он вообще роста? С четырнадцати лет она привыкла смотреть глаза в глаза большинству мужчин, но тут ей пришлось задрать голову.
Шон покачал головой, сбитый с толку.
— Неужели это недостаточная сумма? — горячо спросила Сирил. — Обычная такса для новичков!
— Новичков? Прошу прощения, — хмыкнул Шон, — но я к новичкам себя никак не отношу.
— Вы профессионал?! Тогда мне фантастически повезло! Ну да! Плотник — работа сезонная, и почему бы вам в свободное время не заниматься чем-то еще… В таком случае пусть ваш агент вечером позвонит мне, и мы договоримся об условиях.
Она вытащила из кармана визитную карточку.
— Я привыкла работать в своей домашней мастерской. Вы можете приехать завтра к восьми. Я живу в Малибу.
Она вырвала из блокнота листок и только собралась написать адрес, как Шон схватил ее за руку.
— Погодите, не надо пороть горячку! Я еще ни на что не согласился. Во-первых, мисс Адамс, в том, что касается моего тела, я привык обходиться без посредников. В этом отношении я, если можно так выразиться, вольный стрелок. И вообще, все это очень забавно, но не могли бы вы, моя милая Сирил, объяснить, почему вы так жаждете моего тела? Хотя бы пару слов, даже намек! Мы, плотники, только с виду такие дубоватые и непонятливые.
— Извините, если я вас чем-то оскорбила, мистер Стивенс, — впадая в панику, пробормотала Сирил. — Помните, я говорила вам, что работаю коммерческим художником? Так вот, мне неожиданно выставили новые, очень жесткие сроки окончания работы. Если в воскресенье вечером я не представлю свои эскизы, я могу столкнуться с большущими неприятностями. Из-за этого суда я не смогла вовремя договориться с моими постоянными натурщиками, и положение у меня хуже некуда. Кроме того, ваши физические данные идеальны для образцов
В янтарных глазах напротив заплясали веселые искры. Радостно распрямившись, Шон сказал:
— Ага, так мне предстоит позировать вам! Не знаю, не знаю… Куда пойдут эти рисунки?
— Они будут опубликованы во всех иллюстрированных журналах и в газетах…
— В газетах?! Да меня же ребята на работе засмеют! Стоит ли идти на такие жертвы? — Он колебался.
— А что скажете о сорока долларах в час? Это ставка профессионального натурщика! Кроме того, я изменю ваше лицо так, что на рисунках вас и мать родная не узнает.
Сирил поняла вдруг, что кривит душой: невозможно было не узнать это тело, однажды увидев его, и смена лица по существу ничего не меняла.
— Ну пожалуйста, мистер Стивенс!.. Если вы не согласитесь, я пропала…
Словно поняв наконец всю остроту момента, который она переживала, Шон ласково поймал руку Сирил.
— Если дело обстоит так серьезно, я готов согласиться, но на двух условиях: первое касается стиля нашего общения, второе — гонорара. — Он сделал выжидательную паузу.
— Ну же! — не вытерпела Сирил.
— Вы будете обращаться ко мне на «ты» и называть по имени, точно так же я буду поступать по отношению к вам.
Такое требование противоречило правилам, которых Сирил до сих пор неукоснительно придерживалась, но ради спасения заказа можно было пойти на такую пустяковую уступку: в конце концов, это будет первый и последний сеанс, и после воскресенья их ничто не будет связывать.
— Хорошо, мистер… Хорошо, Шон. Принимается. А что там насчет гонорара?
Она приготовилась услышать умопомрачительную сумму — пятьдесят, семьдесят, может быть, даже сто долларов — услышать и согласиться, как вдруг обнаружила, что Шон одной рукой взъерошил ее длинные рыжие волосы, а другой гладит щеку.
— Я принимаю твою ставку, но в дополнение к этому за каждый час работы получаю право на поцелуй. Ты нуждаешься во мне, Сирил, а потому пойдешь на это, — добавил он негромко.
— Ты… ты законченный ублюдок, скотина, наглец!.. — взорвалась она, но тут же прикусила язык. Его логика была железной. — Зачем тебе это?
— Ты во мне нуждаешься, а я тебя хочу, Сирил, — простодушно пояснил Шон.
— Ты просто давно не получал по рукам, в этом все и дело! Видит око, да зуб неймет — слышал такую поговорку? И почему именно я? Ты же знаешь цену своей внешности! Выйди на улицу, свистни — и найдется десяток женщин, готовых пойти на все ради одной возможности дотронуться до твоего тела. Да что там на улице — в суде все бабы только на тебя и пялились!
— О, какая наблюдательность! Уж не ревность ли это, Сирил?