Роман в формате хэппи-энд
Шрифт:
Тема: Re: Увы, много работы…
=====
Все понял. Много работы, не оторваться. К тому же соседка — милейшая старушка — принесла утром пирожки, и вы взяли их с собой на работу. И не планировали во время обеда никуда выходить.
Что ж… Это убедительная причина…
Как говорится, прошу извинять.
Пользуясь случаем, посылаю вам еще один рассказик. Давно был начат и все лежал… Боюсь, что это последний. — Что–то в голову ничего не лезет…
С наилучшими пожеланиями,
Ростовцев Сергей Александрович
«Ростовцев и партнеры»
Тел.\факс: 78 302 9100
Служебный роман
— Не будь дурой: если влюбилась — беги сразу, пока чувство не пустило корни, — учила подруга Элка. — Секретарша — это профессия повышенного риска. Роман с шефом возникает сплошь и рядом, а счастливых судеб — раз два и обчелся.
— Я не секретарша. Я офис–менеджер. И ни в кого я не влюбилась…
Элка насмешливо хмыкнула.
— Он, конечно, женат… Сколько детей?
— Один. Ее сын от первого брака.
Подруга одобрительно кивнула: это легче. Но вообще–то радоваться нечему.
Элка — феминистка и циник. Ее испортила работа. Она занимается психологическим консультированием в фитнес–центре.
— Ах, перестань, пожалуйста, — попросила Аня. — Тут совсем другое. Мне его просто жалко. Потому что он хороший. И одинокий…
— Как, как? Хороший и одинокий? — переспросила Элка, с беспокойством вглядываясь в Анино лицо. И покачала головой: — Так всегда и бывает! Сначала тебе его просто жалко. Ты приносишь ему из дома бутерброды. Потом помогаешь выбрать рубашку. Потом диван в приемной… А потом он смотрит на часы и спешит домой ужинать, а ты остаешься рыдать наедине со своей любовью.
Вообще–то Элка не злая. Просто она Аню очень любит.
— Впрочем… — смягчается Элка, — науке известны и другие случаи… Современный мужик ленив и изнежен. Он падок на лесть и боится трудностей. Если брать его тепленьким, то шансы есть… Но ведь ты такая идеалистка… — Элка покачала головой. — А у мужиков в наше время нет ничего святого. Ровным счетом ничего!
— Ты ничего не знаешь… Он совсем не такой.
— Все они не такие. А потом у нас на всю жизнь — кровоточащая рана в сердце!
Эх, Элка, Элка, разве тут что–нибудь объяснишь! Разве это можно сказать словами?
…Девятый час вечера, в офисе только он и она: он в кабинете, она в приемной. За окном темно, а он как будто не замечает: конец квартала, аврал. Да еще переговоры. Он вообще трудоголик. Приходит первым, уходит последним. Потому что для мужчины дело — прежде всего.
— Глеб Сергеич, я заметила, вы за весь день — только кофе… — заглянула в дверь Аня. И пошутила: — А ведь известно: здоровье начальника — залог благополучия подчиненных. Так что я купила вам блинчики в соседнем кафе…
Дура, конечно. Видела бы Элка.
Он, как будто очнувшись, оглядел заваленный бумагами стол и покраснел. И как–то неловко развел руками.
— В самом деле. Спасибо… А знаете что, давайте–ка вместе… Давайте, давайте, что за церемонии.
Вот, казалось бы, что такого, самовар и блинчики. А как будто праздник. Его лицо рядом, улыбка… Только для нее. И сердце щемит от жалости: пуговица на его рубашке пришита нитками другого цвета — явно мужской рукой. И галстук…
Он перехватил ее взгляд. И нахмурился. А, помолчав, сказал:
— Аня, вам не обязательно сидеть со мной. Я справлюсь один. Мне конечно, приятно. Но вы… такая молодая. И интересная. Вас, наверное, ждут друзья. А мне, если честно, не хочется домой идти.
Аня вскинула на него глаза, как будто просила не продолжать. Как будто хотела сказать, что все давно видит, но верит, что у него все будет хорошо. Потому что у хороших людей все должно быть хорошо.
— А такие галстуки уже не носят, — вместо всего этого сказала она.
— В самом деле? Если честно, я в этом ничего не понимаю. А жена…
Он опустил голову. Потом вздохнул:
— Жена… Грустная история… Я кто? Средней руки предприниматель. Каких сейчас тысячи… Ну, сотни… А она… — он горько усмехнулся. — Тонкая женщина. Созданная для изящной жизни… Мы учились в одном классе. Потом она вышла замуж. И еще раз… И опять неудачно. А потом мы встретились на вечере выпускников… Когда я уже стал тем, кем стал, — он помолчал. Взглянул в глаза Ане и опять опустил голову. — Я надеялся, что она меня со временем полюбит…
— Собственно, зачем я все это вам рассказываю. Вы такая… светлая… солнечная. Вам, наверное, все это дико. Эх, был бы я помоложе, да свободен…
— Что бы тогда? — тихо спросила Аня.
— Я бы за вами приударил! — пошутил он. Но по глазам Аня видела, что в его шутке лишь малая доля шутки.
— Ну что, работаем дальше? — вздохнул он через некоторое время.
И опять: он в кабинете, она за стеной в приемной. Но теперь все как–то по–другому. Как будто их связывает невидимая ниточка…
А в девять зазвонил телефон.
— Здравствуйте, Валечка…
— Меня зовут Аня…
И почему у его жены такой противный голос?
— Ах, да, Анечка. Вечно путаю имена секретарш. Передайте Глеб Сергеичу, чтобы он по дороге домой купил вина… К нам зайдет один человек… Впрочем, вы его не знаете. А вы тем временем сбегайте, пожалуйста, за сыром… А то Глеб вечно покупает не то. Скажите ему, что я просила. Он вам доплатит за хлопоты.
Аня побледнела. Но сдержалась. Ради него. Только ради него.
— Хорошо. Я схожу. Но ваш муж сегодня придет поздно. Мы еще ждем итальянцев на переговоры.
На том конце провода возникла пауза.