Роман в формате хэппи-энд
Шрифт:
Так вот. Ван дер Брамс выработал свою методику общения с местным населением: сядет посреди председательского кабинета и отказывается двинуться с места, пока тот не отдаст нужного распоряжения. Или встанет посреди коровника, упрямо расставив свои голландские ноги, и ждет, пока рабочие сделают, как он требует.
И вы знаете, это, помогает! То здесь, то там, людям приходится делать так, как нужно.
А каждую пятницу они чуть не насмерть парятся с местным председателем.
Кстати,
Он–то лучше других понимает, что голландец прав. Но ему за державу обидно. Чем, спрашивается, этот розовощекий Йохан лучше нас? А вот гоняет, как нерадивых школьников. Да нам бы их условия!..
Их с Йоханом баня по пятницам носит характер принципиального противостояния: кто кого перепарит. Несколько часов подряд из–за бревенчатых стен доносятся стоны и кряхтение. За председателем личный опыт и вековая традиция. За нашим Йоханом европейское упрямство и очень здоровое сердце.
Никто из посторонних даже не пытается вступать в их единоборство — куда там!..
Вот так и живем.
А как вы?
Ваш Сергей
=====**
4 июля, вторник
п. Холмогоры
Архангельской области
Вы не поверите, Марина! Сегодня утром я наблюдал, как женщина администратор–уборщица–устопник читала наш журнал! Он доходит и в эту глушь!
Признаюсь, я специально терся в гостиной до тех пор, пока женщина не дошла до моего рассказа. Когда она начала читать, даже разволновался. Исподтишка наблюдал за ней во все глаза.
Как много я понял об этой женщине! О ее муже, каком–нибудь механизаторе или шофере, с которым прожито бок о бок много лет. Мужчине выпивающем и закусывающем луком. О их безрадостной семейной жизни, о стоптанных тапках, мужниных застиранных спортивных брюках с оттянутыми коленками, о борщах и воскресеньях у телевизора.
Она читала, не отрываясь, и явно была увлечена сюжетом! Я испытал что–то особенное. Пусть мелочь. Пусть мираж. Пусть женщина закроет журнальчик и тут же забудет о прочитанном. Но на какую–то пару минут она была в моей власти, во власти моей фантазии…
Пусть то, что мы делаем, это не настоящая, а малая литература. Пусть вообще не литература. Но это кому–то нужно!
Весь день у меня было хорошее настроение.
Ваш Сергей
Пока
=====**
9 июля, воскресенье
п. Холмогоры
Архангельской области
Марина!
С удивлением размышляю о том, что еще полгода назад я думать не думал о сочинении этих, с позволения сказать, рассказов. Был абсолютно нормальным человеком. А вот ведь как втянулся! Как только не занят работой, вечерами, во время обеда, в машине, в поезде, как только выдается свободная минутка, так сразу в голову лезут всякие герои, сюжеты, реплики… И это вы во всем виноваты!: —))
Взял в местной библиотечке Чехова. Перечитал его рассказы другими глазами, с профессиональной, так сказать, точки зрения. Какое это чудо!
Все ходил и думал: «Что если б уметь писать рассказы так, как Чехов… Или, скажем, как Хемингуэй! И написать что–нибудь такое!.. Вот это счастье!.. Эх!..»
Как грустно быть просто ловким щелкопером, сочиняющим сказочки с гладкими концами…
Но что поделаешь, каждому свое.
Посылаю вам очередной рассказ. Плохо ли, хорошо ли — а вам читать. Раз уж вы во всем виноваты.
И еще… Ловлю себя на том, что все время играю в некую игру… Как бы это сказать… Впрочем, вы, наверное, и сами догадываетесь… Что, например, Ника — это вы, а Ларин — я. Лена — вы, а Панин и Листратов — я. И так далее.
Так что имейте в виду, Виктор Павлович — это тоже я.
Ваш Сергей
Сватовство
Весной к Гале стал заходить Виктор Павлович, бывший сослуживец ее мужа, тоже летчик, уволившийся по возрасту из северного летного состава и приехавший работать в питерском аэропорту. Муж Гали погиб три год назад. Жили они плохо, Галя даже не решилась завести детей, и на Север вслед за мужем не поехала. Муж и погиб, как поняла Галя, по глупости. Видимо, пьяным сел за штурвал. Хотя в письме написали, что погиб при исполнении обязанностей, героически.
В первый раз Виктор Павлович зашел из чувства долга — вдова товарища, может, нужно помочь, по дому или деньгами. Галя жила одна, помощь требовалась, и Виктор Павлович стал ее навещать. Не чтобы там что–то, а по–товарищески. Справиться, поддержать. Или, точнее, по–отечески — Гале не было еще тридцати пяти, а он — в середине шестого десятка.
Незаметно они подружились. Виктор Павлович оказался симпатичным мужчиной. Подтянутым, корректным. А глаза синие–синие. Веселые и решительные. А главное, знаете, такой тип: любит женщин. Не в том смысле, что ходок, а любит их общество, понимает их, прощает слабости, ему с ними хорошо… И женщинам с таким мужчиной легко и просто.