Роман века

Хмелевская Иоанна

– И где это теперь?

– Лежит на кухне, на столе, прикрытое бумагой.

Полковник снова посмотрел на капитана. Капитан потер подбородок и над чем-то задумался, сосредоточенно глядя на меня. Мне показалось, что они спорят друг с другом при помощи телепатии. Афера супружеской четы Мачеяков была им известна, в этом у меня уже не было ни малейшего сомнения, хуже того, это, должно быть, какой-то ужасный скандал, судя по производимому впечатлению. Полковник не принадлежал к числу людей выдающий трения, происходящие в кругу милиции, людям вне этого круга.

– Как

вы?..
– вдруг спросил капитан, посмотрев на полковника.

– Поможет, без колебаний ответил полковник.
– Другого выхода нет.

Я испытала облегчение. Капитан кивнул головой.

– Порядок, - жестко произнес он.
– Завтра к вам придут сантехники. Скорее всего трое. Я попрошу вас впустить их.

Я согласилась, вспомнив, что это еще не все. Я рассказала про взломщика. Они восприняли это удивительно благодушно, после чего начали перекрестный допрос. Мои знакомства в скверике они трактовали легкомысленно, на вопрос гонорара почти не обратили внимания. Наконец мне показалось, что они удовлетворены.

– Теперь надо как-то добраться к вашему подставному мужу, энергично сказал капитан.
– Где он вас ждет?

– На задней лестнице в "Саве". Добирайтесь к нему осторожно, а то он нервничает.

– Я с ней посижу, - сказал полковник.
– А вы потом зайдите ко мне.

Они обменялись какими-то непонятными жестами, полностью договорились при помощи взглядов и капитан вышел. Полковник обратился ко мне.

– Что вам ударило в голову, зачем вы согласились на этот идиотский маскарад?
– с раздражением, осуждением и некоторым отвращением спросил он.
– На кой черт вы превратились в эту жену? Вам не приходило в голову, что это нечто противоправное?

– Изображать другого человека всегда противоправно, - согласилась я с раскаянием.
– Но бог свидетель, в первый момент я поверила в их дикие чувства! Я люблю романы, а они меня разволновали... Проявите же хоть тень человеческих чувств, скажите, в чем дело!

– Конечно скажу, а то неизвестно, что вы еще придумаете. О сохранении тайны, я думаю, напоминать не надо, вы сами поймете, чем грозит разглашение. Дело в том...

Он на мгновение остановился. Я задержала дыхание и перестала думать.

– Речь идет о контрабанде. Уже полтора года мы разбираемся с этим отвратительным делом. От одного немецкого барона остались так называемые сокровища, награбленные им за время войны, вы знаете, как это происходило... Собрание произведений искусства большой ценности, наших, советских, болгарских, даже греческих и итальянских. Где он это спрятал неизвестно, но кто-то это нашел и теперь переправляет, а кроме того, переправляет те жалкие крохи которые остались у нас после войны. Вы знаете, как болезненно я к этому отношусь, и как подумаю, что вы приняли в этом участие, что вы облегчили... Если бы я вас не знал...

– Но вы же меня знаете и лучше не говорите, что бы было, если бы вы меня не знали, - поспешно прервала я его, глубоко обидевшись, потому что к такой контрабанде я относилась не менее болезненно, чем полковник.
– И вообще подождите, а то у меня инфаркт будет. Контрабанда произведений искусства!..

Я

сдержала напрашивавшиеся комментарии, но лицо мое наверно приняло идиотское выражение, потому что полковник сделал успокаивающий жест.

– Только спокойно, - предостерег он.
– Не устраивайте мне здесь сцен!

– Спокойно!!!.. Меня удар хватит! Большая любовь, черт побери, придумали! Пусть вывозят доллары, водку, колбасу, но только не произведения искусства! И замешать в это меня!!!..

Я вдруг вспомнила про мебель Мачеяков.

– Там есть и еще, - мстительно сообщила я, разозлившись до бессознательного состояния.
– Там стоит рококо, мебель, на стене висит Ватто, серебряные подсвечники, гипсовая ваза восемнадцатого века! Делайте что хотите, но немедленно это прекратите!!!

– Так не я же вывожу...

– Все равно! Пресеките! Хватит, можете успокоиться, я сделаю все!..

– Ради бога, не выцарапайте мне глаза. Хотелось бы обратить ваше внимание, что это не я подставная жена, а вы...

Понемногу я начала приходить в себя. Глупая шутка превратилась в большое свинство. Ирония судьбы состояла в том, что мои патриотические чувства пышнее всего расцветали при виде старины в чужих странах, в Дании, Франции, Италии... Осознание нашей утраты в этой области грызло мое сердце и будило преступные мысли. Мне чертовски хотелось все оттуда украсть и привезти сюда.

Отвратительный поступок пана Паляновского превратил меня в Эринию, пылающую жаждой мести. Полковник добавил масла в огонь, безжалостно продемонстрировав мне, кем я выгляжу в глазах закона. Если бы он не знал меня лично...

– Вы меня уже сагитировали, - зло сказала я.
– Что я должна делать?

– Только одно. По-прежнему, старательно притворяться Барбарой Мачеяк.

– Как это?!.. Изображать Басеньку и ничего больше?

– А что вы еще хотели? Стрелять по прохожим? Изображать Басеньку, причем так, чтобы никто не догадался, что вы что-то знаете. Предупреждаю вас, эта игра может быть опасной. В расчет берутся большие деньги, эти люди могут решиться на крайние меры. Абсолютно никто не должен догадаться об обмане и нашем взаимопонимании. Контактировать вы будете исключительно с капитаном Рыняком, он даст вам свои телефоны. А теперь возвращайтесь домой...

– Не могу, я не так выгляжу! Я опять превратилась в себя, не закрывать же мне голову газетой! У мужа в сумке плащ и шляпка!..

– Ничего, успокойтесь. Загримируетесь дома. Подумайте логично!

– А!..
– сказала я внезапно приходя в себя и замолкая. Мне стало понятно, что за четой Мачеяков наблюдала милиция, а не таинственные бандиты. Отсюда и наше чисто внешнее сходство!...

Домой я возвращалась окольными путями, через торговый центр, откуда надо было забрать машину. По пути я пыталась остыть и разобраться с полученной информацией. Все у меня сходилось неплохо. Чета Мачеяков, почуяв слежку, постаралась исчезнуть и спокойно уладить дела, оставив слежке на растерзание двух невинных жертв. Идея была великолепной, настолько глупой, что никто бы не догадался, и, одновременно, неожиданно успешной...