Романтичная леди
Шрифт:
– Просто мнение общества вообще никогда не представляло ни малейшего интереса для меня, – пожав плечами, с полнейшим равнодушием ответил Гай. – Немногие люди, чьим мнением я дорожу, знают меня достаточно хорошо, чтобы оценить ситуацию в истинном свете. Остальные могут верить Пелему, могут верить всему, чему им угодно.
– Но это так несправедливо! – негодовала Кэролайн. – Больше того, для этого нет ни малейшего повода. Это просто глупо! Допустить слухи такого гнусного толка лишь потому, что вы даже не удосуживаетесь исправить ложное мнение о себе. Нет ничего хуже этого! Это же обыкновенное
– Так мне частенько напоминают об этом, – откровенно признался он. – Мисс Крессуэлл, никак вы пытаетесь поссориться со мной?
Жгучий румянец опалил ее щеки, и она прикусила губу, в смятении осознав, что позволила себе лишнее. Однако через мгновение заговорила, собрав все свое самообладание:
– Конечно нет, сэр. Это было бы верхом неприличия. Как вы могли подумать!
– И я так считаю! – В его голосе уже безошибочно послышался смех. – А мисс Крессуэлл, само собой разумеется, никогда не станет нарушэть правила поведения. Признаю свою ошибку, сударыня!
– Нет. – Не склонная шутить, она рассердилась. – Думаю, все же нарушаю. Я не имела никакого права говорить с вами подобным образом и прошу у вас прощения. Мое единственное оправдание в том, что, узнав истинную цену вам и вашему кузену, я не могу не огорчаться, когда люди так легко выносят несправедливое суждение о вас.
– Дорогая сударыня, вы имели полное право! – поспешно возразил он. – Я знаю, моя позиция в этом вопросе должна казаться абсурдной, но, поймите, это все же вовсе не пустое высокомерие. Много лет назад я осознал главное: стоит мне только начать опровергать гнусные наветы Пелема, направленные против меня, как тут же придется раскрыть обществу его собственные особенные стандарты поведения. А это, в свою очередь, непременно опозорит имя, которое волею судеб мы оба носим. И я решил просто не обращать на это внимания. – Он усмехнулся. – Только не подумайте, будто я принес себя на алтарь семейной гордости. Меня на самом деле крайне мало заботит, что обо мне могут подумать. Но теперь давайте поговорим о чем-нибудь более приятном. Джейн идет в театр сегодня вечером. Вы сопровождаете ее?
– Нет, – качнула головой Каролайн. – Джейн была достаточно любезна, чтобы пригласить меня, но мне не стоит показываться с ней в общественных местах и встречаться с ее подругами, – с некоторым сожалением добавила она. – Вы только подумайте, как неловко мы все будем себя чувствовать, если мне предложат место гувернантки у какой-нибудь приятельницы Джейн. А я с ней встречалась, например, когда гостила у Джейн. К тому же у меня нет подходящего наряда. – Она хмыкнула. – Джейн хотела дать мне одно из своих платьев, но вы сами понимаете, что оно бы мне не подошло.
Гай не усомнился в словах своей спутницы, так как Джейн была выше и к тому же обладала царственной фигурой в отличие от тонкой, как тростиночка, Каролайн. Он с превеликим удовольствием приобрел бы для Каролайн вечернее платье, но не сомневался, что она возмутится и не возьмет подарок даже от Джейн. Ему пришлось с сожалением отказаться от подобной мысли.
Итак, вечером, когда Джейн в изысканном платье, с аккуратно уложенными локонами уехала в театр, мисс Крессуэлл устроилась у камина в малом салоне и принялась за недавно вышедший
Каролайн встретила это сообщение со смешанным чувством удивления и тревоги. После событий предыдущего дня она с радостью порвала бы все связи с семьей дяди, и с Джорджем в особенности, но она сознавала, что только дело, представлявшее жизненную важность, могло заставить юношу отыскать ее, и скрепя сердце согласилась принять своего кузена.
Когда Джордж вошел в комнату, ее потрясла перемена, происшедшая с ним. Он явно был чем-то подавлен. Под глазами четко очерчивались темные круги, как если бы он не спал всю ночь, исчез обычный румянец, а его руки дрожали. Каролайн испытала неожиданный приступ жалости к юноше.
– Иди сюда, Джордж, садись, – доброжелательно приветствовала она его. – Никак не ожидала тебя видеть. Как ты узнал, где найти меня?
– Мистер Рэйвиншоу сказал мне вчера вечером, что хотел привезти тебя сюда, – ответил Джордж. – Он объяснил, что, если поручит тебя заботам своей невестки, это должно в достаточной мере исправить любое ложное впечатление, которое могло бы у меня возникнуть. Думаю, это доказывает, что между вами не было ничего непристойного.
– А ты считал, что было? – полюбопытствовала Каролайн.
Он пожал плечами:
– Я вообще об этом не думал. Не мое это дело, как ни крути. Хотя мне жаль, что я пустил кота в голубятню. И зачем надо было говорить про тебя маме! Это она сама так переполошилась, узнав про Брайтстоун-парк. А где же ты была на самом деле, кузина? И откуда взялся этот Рэйвиншоу?
Она улыбнулась:
– Если бы я все рассказала тебе, Джордж, ты вряд ли бы мне поверил. А вот мне бы хотелось знать, зачем же ты ездил в Брайтстоун или, уж если на то пошло, зачем ты пришел сюда?
Видимо, ее интерес напомнил Джорджу о чем-то неприятном, о чем любопытство позволило ему забыть на время. Он застонал и обхватил голову руками.
– Я вынужден был прийти, – горестно начал он. – Я всю ночь и весь день перебирал в уме всякие другие способы, но все бесполезно. Я не хотел втягивать тебя! Но время уходит, и меня охватывает отчаяние! – Неожиданно юноша резко вскочил со стула, бросился на колени перед Каролайн и отчаянно вцепился в нее руками. – Кузина, ты должна мне помочь, помочь ради твоей же пользы! Если правда откроется, никто не знает, чем все это может закончиться.
– Мой дорогой мальчик, конечно, я помогу тебе, если смогу! Только не надо так убиваться! – Каролайн говорила намеренно спокойно, крепко обхватив ладонями дрожащие пальцы юноши. Ее сердце сжалось в ожидании новой беды, готовой свалиться на ее голову. – Только расскажи мне по порядку, какую помощь ты от меня ждешь.
Она надеялась ободрить юношу этими словами и ласковым голосом, но в его словах по-прежнему с трудом угадывался какой-то смысл. Не вставая с колен, он упорно бормотал непонятные вещи: