Романтик. Маришка

Агарков Анатолий

– Не сдох? – полюбопытствовал я.

– Нет пока. Вот неделя прошла, он позвонил. Говорит, что хочет встретиться и пообщаться. К дому боится подойти и просит меня прийти туда, где мне удобно будет с ним базарить. Я предложила местом встречи детский городок возле Центральной площади поселка, напротив Администрации – там всегда народу полно: поди не решится на злодейство. А сама боюсь его – еще пырнет ножом сапожным. Взяла Юличку с собой. Но что может сделать маленькая девочка против взрослого мужика. Может, ты подойдешь? Здесь же близко.

И мне будет не страшно с паразитом встретиться.

– Зачем тебе с ним встречаться? Ты хоть маленько думаешь, или мозг ушел в самоволку. Ты – сумасшедшая, ейбо…

– Предпочитаю термин – безбашенная! – поправила Марина меня. – Хочу напоследок взглянуть в его подлые глаза.

Нашла нужду для рандеву! Вот глупая баба! Но не мое дело…

– Хорошо, – говорю, глубоко вздохнув и настраивая себя быть готовым к любому развитию событий на встрече с сапожником, – сейчас подойду.

Ну, вобщем пришел, являя свою тягу к рыцарству – тут идти-то: со сборами пять минут. Юличка, Марина… обе притихшие на качелях сидят. А вот и хахаль, по недоумению названный Сережей, с едва скрываемой угрозой на лице прется. Он как-то неожиданно появился у входа в детский городок и изволил гневаться при этом – так и хочет придушить кого-то. Вошел так стремительно и решительно, что стало ясно – сейчас будет убивать! Причем жестоко и с явным удовольствием.

Однако мое присутствие рядом с Мариной стало для него сюрпризом не слишком приятным и таки охладило пыл.

– Марина! – зло брызжет слюной сапожник, хватая её за руку. – Одумайся! Я тебе нужен! А деньги брату мы вместе вернем, когда поднакопим.

– Ошибаешься! – спокойно и уверенно смотря в полные ненависти глаза приятеля бывшего, говорит Марина. – Мне не нужны лицемеры, готовые убить за бутылку водки или свои же грехи.

– Ну, хочешь, я на колени встану, прося прощения, – и готов был исполнить эту угрозу, причитая о своей пылкой любви и бесконечной преданности.

Марина, как и все женщины – большая любительница мелодраматических сцен:

– Вставай, проси…

Сапожник бухнулся на колени:

– Прости, любимая, я был тогда в состоянии нестояния! Больше никогда тебя пальцем не трону… Мамой клянусь!

Глаза неделю назад избитой парикмахерши осветились чувством победы, прям как лампочка Ильича зажглись. Досыта налюбовавшись унижением обидчика, Марина подвела итог:

– И эта мразь посмела на меня руку поднять. Так с женщинами не обращаются – учти на будущее, козел!

Показалось, что она со мной делилась мыслями по поводу. И я, и униженный сапожник поняли это так. Сосредоточенно и методично начинаю нервничать – наверное, Марина хочет стравить нас между собой. А парень поднялся с колен и емко, но спокойно подвел итог высокой встречи.

– Язва! – с чувством выдохнул он.

– Сам дурак! – не осталась в долгу Марина.

Судя по виду обеих сторон, быть мне свидетелем словесной дуэли. Так и случилось – в бывших любовниках вдруг детство проснулось.

– Дура

неразборчивая!

– Теперь разборчивая!

– Глупая девчонка!

– Тупой самец!

– Развратница!

– Скотина!

– Воровка!

– Сапожник без сапог!

Видимо, аргументы закончились, потому что Сергей на мгновение замер, раздумывая над превратностями судьбы. Ну, или банально – подыскивая очень веское оскорбление, которое никак не шло ему на язык.

А Марине, должно быть, хотелось продолжить:

– Чтоб тебя до смерти замучили эротические кошмары!

Похоже, пошло что-то интимное из совместной жизни бывших любовников, и сейчас он ей что-нибудь ляпнет об извращениях в сексе – да еще при ребенке! Мне стало противно и уже знать не хотелось, чем же закончится эта бранная перестрелка.

– Хочешь мороженого? – спрашиваю девчушку.

– Пасибки, – говорит Юличка и кивает головою.

– Так пойди у мамы отпросись, и мы с тобой сходим в магазин.

Это к тому, что Марина лучше знает своего бывшего (?) кавалера и сложившуюся обстановку – способен он сейчас пырнуть её ножом сапожным или уже достаточно остыл? Можно нам с Юличкой оставить боевой пост или продолжать нести дежурство?

Марина разрешила, и мы отправились с малышкой в магазин, оставив разлучающуюся пару любить иль ненавидеть дружка дружку. Только вместо мороженого Юличка вдруг попросила… полторашку молока, булку хлеба и пакет пельменей. Господи! Да ребенок поди голоден! И тогда началась совсем уж непотная штука. Во мне взорвался вдруг фонтан благотворительной деятельности. Причем такой мощный – мама не горюй!

Кроме пельменей, хлеба и молока мы набили в пакет целлофановый палку колбасы, кулек сахара, банку сока, фруктового джема, яблок и бананов… В руки я вручил девочке батончик «сникерса» вместо мороженого.

– У меня все пучком! – встретила нас Марина в детском городке, печальная и одинокая. Хотела что-то ещё добавить про свои отношения с Сережей, но все эпитеты застряли где-то на подходе к горлу. Похоже, она пытается перезагрузиться, отринув ушедшую любовь, но получается не очень.

Короче, отправились мы на Бугор почти печальной процессией – впереди Марина, опустив голову, а следом мы, взявшись за руки. Причем, Юличка весело щебетала. А её мама, по всей видимости, любила этого сапожника и сейчас переживает минуты крайнего морального разочарования.

Прошедшая встреча высоких сторон поставила для меня много вопросов. Неясным оставалась моя роль в «бракоразводном» процессе. Интересно, как меня представила Марина сапожнику – это мой «дядя» или «новый приятель»? Неясны также мотивы самой встречи – зачем женщина не неё согласилась? Надеялась примириться? Или оправдаться от обвинения в воровстве? И конечно, самый злободневный вопрос – что нас с Мариной теперь ждет? Что она решила по поводу моего предложения – будем ли жить вместе?

Уловив подходящий момент, я таки спросил любимую: