Романтика с детективом

Устинова Татьяна

Бронемашина выплюнула Эмиля и Веру на набережную Сены неподалеку от Лувра прямо в толпу гуляющих. Эмиль усмехнулся, приобнял ее за плечо и слегка потряс. Вера ощущала лишь заложенность в ушах и онемение, точно была во сне. Шум города после тишины звукоизолированной машины оглушал. Рядом залаяла маленькая собачка, кто-то пронесся на самокате, и Вера вздрогнула, отстраняя Эмиля.

– Ты утерла нос Кристофу! – воскликнул тот. – Видела его лицо? Он не ожидал! Не ожидал, что это сработает. Я же говорил – психопатов растрясти может только эмотивный тип! Но нечестно было пугать маньяка мной. Какой у тебя

был взгляд! Ты не из КГБ, случайно? А?

Он опять обнял ее, встряхнув, и засиял, точно начищенный медный таз. Вера молчала, слова застряли у нее в горле, она не знала, за какую из клубка роящихся мыслей взяться, и не могла перестать думать, зачем этот мужчина убил всех тех женщин.

– Он совершал свои убийства, чтобы посмотреть, что будет? – безотчетно пробормотала Вера. Убрав руку Эмиля, она присела на каменный бордюр набережной, но тотчас встала. Возбуждение заставляло колотиться сердце, сбивало дыхание. – Я ведь решила, что он – тревожно-мнительный! Он был похож на Жозефа из «Амели» – из тех бедолаг, которым все сложнее и сложнее с возрастом найти даму сердца и они тушуются при виде любой юбки.

– Зато всех остальных назвала правильно.

– Кого?

– Агентов BRI.

– Они что, играли роли?

– Да, я расписал им карточки с характеристиками архетипов, они выбрали себе по одному. Соня, та, что с декольте, заговаривала нашему клиенту зубы, была «царицей». Но я ею недоволен, она все перепутала и скатилась до «падшего ангела». Гийом играл роль профессора философии – «очень важный месье», но тоже ужасно, ты его чуть не раскусила! Короче, работать и работать…

– Но зачем?

– Во-первых, нужно было взять убийцу без жертв. Во-вторых, я хотел, чтобы их всех протестировал специалист. Надо же когда-то начать это отрабатывать! Поэтому позвал тебя.

Вера в недоумении застыла.

– Они играли роли? Агенты BRI? – повторила она. – Как актеры?

– Как актеры! Мы репетировали. Я лично был режиссером. Пытался, по крайней мере. – Эмиль состряпал серьезное лицо.

– И Кристоф позволил?

– Он прекрасно знает, что это отличный метод… глубоко внутри своего бессознательного. Но делает вид, что вынужден подчиняться префекту.

– А что же они… не сопротивлялись? Не возмущались?

– Им было любопытно.

Вера запустила руки в волосы, повернулась вокруг себя, глядя в индиговое, подсвеченное уличными огнями небо Парижа, наконец выдохнула с облегчением. Вокруг сновали люди, проезжали велосипедисты. Вдали в облаке парка Тюильри горело колесо обозрения, чуть дальше – объятая синим пламенем Эйфелева башня, а совсем рядом музыкант играл на саксофоне одну из мелодий Джо Дассена.

– Вы мне дали его допросить, потому что знали, что он и так расколется? – скривилась она, посмотрев на Эмиля с укоризной.

– Не-ет, – протянул тот с лукавым лицом. – Что ты!

– Ну правда? Он же не такой хитроумный, хоть и убийца. Раз попробовал – не наказали, потом затянуло. И какой почерк – ужас! Стрелял в голову сзади.

– Да, не Ганнибал Лектер. Лишен изящества.

– Кошмар! Зачем он так? Та лаборантка ему отказала, что ли? И он решил ее убить? Скорее всего! Вы бы его сами раскололи.

– Ты залипла на эмоции. Расслабься, все закончилось!

– Свойство эмпата – раскалывать таких, как он. – Вера передразнила шефа.

– Любой преступник довольно быстро тает при виде доброго, отзывчивого человека, проявившего к нему немного сочувствия. Тем более, если это женщина. Типа, «ну мамочка, пожалей меня!». Он был уже готов, когда ты спросила о его самочувствии.

– Серьезно? Боже, это настоящий маньяк… – Вера не могла поверить.

Продолжая обсуждать это маленькое, не лишенное парижского шарма приключение, они перешли дорогу и направились по набережной Эми Сесер в сторону площади Согласия, чтобы попасть на улицу Л’Эшикье, где в угловом здании, опоясанном рядами ажурных чугунных балкончиков, располагалось бюро детективного агентства.

– Почему ты меня не предупредил?

– Если учиться, то не на полигоне, а прямо в бою.

– А если бы он… набросился на меня и попытался… ну не знаю, укусить?

– Я бы не дал. Я быстрее! У меня же седьмой дан по кунг-фу.

– Ты врешь, это был не настоящий маньяк. Может, он тоже играл? Это кто-то из ваших?

– Тут я бы тебя не смог надуть. Ты чуть не раскусила «профессора», а тот когда-то учился на курсах актерского мастерства и всем раздавал советы во время репетиции.

– Брось, не может быть! Нет, он… был достаточно убедителен. Кошмар, Эмиль, не делай так больше!

Татьяна Устинова

Казнить нельзя помиловать

Друг позвонил мне среди ночи и чуть не плакал – ей-богу!.. Они опять поссорились. Они поссорились и теперь опять разводятся. Они разводятся, и теперь уже точно навсегда.

Надо сказать, что они все время ссорятся, поэтому я не очень пугаюсь, кроме того, я достаточно взрослая девочка, чтобы пугаться из-за таких вещей!.. Ну поссорились. Ну разводятся. В первый раз, что ли!.. В последний, что ли!.. Авось совсем не разведутся.

Позевывая, я спросила, что на этот раз.

Я не сразу поняла, что он всерьез перепуган.

«Ты знаешь, случилось что-то совсем плохое. Что-то такое, чего я совсем не понимаю. Нет, раньше тоже все время случалось, и тоже плохое, и я тоже ничего не понимал, но сейчас как-то особенно не понимаю. А она мне не объясняет».

«Нет, ну хорошо, хорошо!.. А из-за чего все началось-то?..»

Да началось не сейчас и даже не вчера. Она все время в плохом настроении и все время какая-то несчастная. А когда не несчастная, то в раздражении. И у раздражения этого определенных причин нет, но есть одна штука, которая раздражает ее постоянно, – это он!.. Не то чтобы она пришла с работы, а он кругом расставил грязные кофейные чашки и поразбросал носки, и забыл в школе ребенка, и не осведомился у тещи, как ее радикулит (бронхит), и прогулял субботний выезд с тестем на дачу, где уже давно пора поливать (окучивать) и открывать (закрывать) теплицу, чтобы помидоры не погорели (померзли). Все вышеперечисленное он регулярно проделывает, как и большинство мужчин, и в этом смысле ничего не изменилось, он продолжает в том же духе, только раньше она хоть иногда была в хорошем настроении, а нынче все время в плохом. И они все время ссорятся по вечерам, и он потом даже не может вспомнить из-за чего. Собственно, он как-то вообще не может понять из-за чего!..